Какой шум в городе! Премьера в любимом театре. В главных ролях обожаемые городом любимцы и любимицы. Постановщик – приглашенная модная знаменитость. Столько слухов! Формальных и трактовочных сюрпризов ждут все. Театр полон. Чиновники. Спонсоры. Продвинутые зрители. Гости. Дружбаны. Родственники. Почитатели. Пресса. Телевизионщики – местные и подкатившие из столицы.

Все в ажитации.

Разве кто из нетеатральщиков понимает, сколько всего побочного и нервного накопилось во время репетиций и перед выпуском спектакля… Только люди сцены знают, чего стоит нервное напряжение перед выдачей новой постановки…

Среди прочих задумок режиссера – почти оригинальное решение сцены объяснения главной любовной пары. Как бы в саду. Она – на качелях. Он ее раскачивает и при каждом дополнительном подталкивании качелей изрекает нечто взывающе-любовное.

Выглядит это так.

Он – на авансцене. Она – на качелях подлетает к нему. Он оборачивается к ней и, сказав что-то, отталкивает качели. Это как бы его несогласие с ней.  Пока качели улетают с ней в глубину сцены и возвращаются, Он успевает обернуться к залу и что-то кинуть в простор, как бы взывая к справедливости небес.

Взаимопонимание никак не налаживается. И выглядит это так: Он взывает через рампу в сторону зала, воздев руки к небесам, а Она в это время подлетает к нему на качелях. Он оборачивается к ней, но Она на качелях улетает от него. Он поворачивается к залу и взывает огорченно к небесам – Она в этот миг подлетает к нему сзади на качелях, бросая едкую реплику ему в спину. Он оборачивается к ней – но Она опять улетает на качелях от него в глубину сцены. Ну и так далее: туда – сюда. Призыв – отказ. Упрек – ответ.

А чтобы качели неукоснительно подносили Ее к Нему, двое приставленных постановочным решением режиссера «людей от театра» в глубине сцены подталкивали качели, придавая им необходимое ускорение.  Все было отрепетировано и рассчитано точно: ритм раскачки, амплитуда, то есть широта размаха качаний. Но по ходу премьеры этой парочке толкателей вдруг «попала вожжа под хвост» — захотелось выплеснуть эмоции.

Люди театра порой любят шуткануть не к месту и не к месту…  Хотя как сказать.

Кратко перескажу внутреннюю, скрытую от посторонних, цепь интриг и переживаний. Один из толкающих жутко ревновал актрису, которая играла героиню на качелях, к актеру, который играл по пьесе ее возлюбленного. А актриса ревновала этого актера к приглашенной в театр молодой и манковой дирижёрке – в спектакле был живой оркестр; он играл в неглубокой оркестровой яме, между авансценой и зрительным залом.

И вот… В очередной раз толкатели поймали отлетевшую в глубину сцены на качелях  героиню и толкнули… но почему-то гораздо сильнее, чем надо. В тот миг, когда Он повернулся к залу, взывая к небесам и к справедливости, Она на качелях полетела к нему… Актриса поняла, что полёт уже неуправляемый, и попыталась извернуться… и все же, вовсе не желая того, ногами сзади пихнула героя-любовника немного пониже спины.

Он, взмахнув руками, как крыльями, вспорхнул через рампу и – отчего люди не летают?! – пронесясь над оркестром, пал на грудь молодой дирижерке.  Пюпитр снесло в сторону, а потрясенная дирижерка и не менее потрясенный актер, теснейшим образом обнявшись, слетели с дирижерского возвышения прямо под ноги первой скрипке.

Ах да, первая скрипка… Очень запоминающаяся и все еще как бы молодая женщина, с богатым прошлым и еще более богатыми планами на будущее. А она тоже ревновала того актера – премьера театра к этой пришлой, званой на раз дирижерке. И вот, слившись в непреднамеренных объятиях, дирижерка и актер-«изменщик» валяются у ног горюющей, но торжествующей первой скрипки…

Какая буря оваций в зале! Какие восторженные вопли «браво!» и «бис!»

Хотя никто не готов повторять-бисировать воздушный трюк. И я понимаю чувства участников старта, полета и приземления. Однако, все заинтересованные и страждущие оказались удовлетворенными в своих мучениях и страстях: и в жажде обладания предметом вожделений и страданий, и в торжестве мстительных чувств.

… На другой день – восторженные рецензии в местной прессе и еще больше восторгов в телевизионных и радиокомментариях : какая находка! Какой новаторский замысел! Истинно авангардная трактовка! Какой полет творческой мысли и фантазии! Сколько ассоциаций! Сколько тайных намеков и смыслов! Какая философия!..

Впервые и пресса, и начальство чиновное, и традиционалисты, и продвинутые зрители слились в едином мнении: да, порой и авангардизм возносит искусство к высотам духа и полету истинных откровений!

А вы талдычите: школа, по школе… система…

Главное – разбудить и возбудить воображение и чувства публики.

Контрабас же посочувствовал первой скрипке: подумай, могло быть и хуже! А если б эта парочка грохнулась тебе на колени?!

Валерий ВЕЛАРИЙ