Хвала, что есть у нас свобода.

Но что в ней толку, коль при ней

Оскорблена душа народа

В основе праведной своей.

I

Почти все дискуссии по так называемому «русскому вопросу» обычно заканчиваются, как и следовало ожидать, ничем, хотя почти все ответы на него были даны еще в позапрошлом веке.

Известна и причина осторожной уклончивости авторов от внятных выводов. И вся она в том, что все мы, независимо от национальности, за последние тридцать лет утратили способность к восприятию настоящей голой правды жизни. Ведь, что греха таить, все мы, и аз грешный, при свете правды начинаем  чувствовать себя неуютно, даже как-то  зябко и дрожко. Мы воспринимаем правду не как озаряющее душу и разум откровение, а как лично грозящую нам опасность. Нас охватывает тревога, почти неудержимое желание заткнуть уши и куда-нибудь спрятаться, забиться в какую-нибудь щелку, чтобы только не знать, не чувствовать, не видеть раздевающего нас догола неугасимого света правды.

Но главной помехой на пути к откровенному разговору для всех стало само невнятное  понимание самой сути «русского вопроса». Что это?.. Ответы были самые разные, но, ни один из них не останавливал своего внимания на том, что составляет сердцевину «русского вопроса», о чём впервые во всеуслышание сказал Ф.М. Достоевский:

«Основная болезнь народная – жажда правды, но неутолённая».

Именно жажда правды-справедливости, присущая и другим народам, живёт в русском народе в гораздо более чувствительной, «болезненной» форме от времени его появлении в истории до сегодняшнего дня.

Уместно заметить, что понятие справедливости у русского народа коренным образом отлично от народов Северной Европы тем, что мерилом правды у них является закон, а у нас – совесть. Отсюда удручающий наши демократические власти правовой нигилизм граждан, ибо тьмы  принятых за последние двадцать лет законов в подавляющем большинстве случаев не стыкуются с представлениями о справедливости у державообразующего русского народа, из чего следует, что «русский вопрос» – это вопрос Правды и Совести.

Сказанного вполне достаточно, чтобы понять: «русский вопрос» как противостояние по национальному признаку не существует. Он надуман недоброжелателями России и по незнанию поддерживается теми, кто не разобраться в существе проблемы. Россия состоялась как многонациональное государство только потому, что у всех населяющих её народов существовало и до сих пор ещё пока существует близкое друг другу понимание справедливости для всех как основы человеческого бытия, которая  сейчас целенаправленно разрушается государственной властью во имя насильственного введения социального неравенства и искусственного создания правящей элиты.

II

Чтобы русскому стать русским, ему надо понять, что в наши дни Россия расколота на две части: российскую-прозападную и собственно русскую. Этот раскол гораздо глубже и непримиримее, чем может показаться с первого взгляда. Коренному русскому мировоззрению на основополагающие духовные ценности противостоит усвоенная многими россиянами либерально-колонизаторская идеология Запада. По понятиям наших западников справедливость есть не более чем суеверие, от которого русским надо избавиться, что быть допущенным в круг цивилизованных народов «золотого миллиарда».

Однако совершить «ампутацию» справедливости у приговорённого Западом к исчезновению русского народа невозможно, пока у него есть Пушкин, Толстой, Достоевский… и весь ряд писателей пушкинской школы до Валентина Распутина. Пушкин действительно, как бы ни хотелось кое-кому уничтожить русского гения, наше ВСЁ, потому что его духовное влияние простирается до последних пределов существования русского народа. Бог – там, где совесть. В наши окаянные дни русской совестью был и остаётся Пушкин. И пока наш гений с нами, с нами и Бог — Правда.

Неприятели всего русского хорошо понимают значение Пушкина для Росссии. Не в силах его уничтожить они с начала прошлого века пытаются вытеснить Пушкина и других классиков русской литературы из сознания русского народа. Пожалуй, первым об этом сказал А. Куприн (письмо к Ф.Д. Батюшкову от 18 марта 1909 года). Если перевести его яростную, но справедливую филиппику на язык толерантности, то она есть пророческое предупреждение о том, что  русской литературе и русскому самосознанию угрожает, стократ опаснее Батыева, нашествие писателей, чуждых русскому народу и по мироощущению, и по языку. И по самому строгому счёту Куприн оказался в своём пророчестве прав. Поэтому обсуждение «русского вопроса» надо было начать с публикации и обсуждения его письма, а не с всхлипов о судьбе великого народа.

Сегодня еще не поздно каждому русскому, чтобы стать русским, понять, грубо говоря, разжевать своими мозгами очевидную истину, что в России существуют две литературы: одна – русская, другая – русскоязычная, которая непримиримо враждебна, в первую очередь, к русской классической литературе.  Писатели пушкинской школы только одним своим существованием лишают русскоязычную словесность легитимности, поскольку опираются они на взаимоисключающие смыслы.

Русская литература нацелена на справедливость, а русскоязычная – на кривду и отступничество от справедливости. Русская классическая литература отстаивает совершенно иные принципы, чем те на которых базируется изначально не жизнеспособная новая российская государственность, и это воспринимается властью как главная помеха её креативной задумке – сместить в русском народе нравственные полюса. Но этому непреодолимо мешает Пушкин, и если он куда-нибудь исчезнет, то она вздохнёт с облегчением людоеда, проглотившего наконец застрявшую у него в глотке кость.

Русский народ даже и не догадывается, что последнюю четверть века он живёт в донельзя загаженном духовном пространстве. Его великая литература погружена в потёмки невостребованности усилиями не каких-то призраков, а вполне реальных людей, чьей целью  является подмена национального  самосознания русского народа систематизированным бредом глобализма,  либерализма и мультикультурности. По мнению хозяев нового мирового порядка, русские навсегда провинились перед мировым сообществом в том, что в 1917 году отменили святая святых рынка – частную собственность и продемонстрировали всему человечеству, что она вовсе  не так уж необходима для эффективного экономического и общественного развития.

Конечно же, на русском народе нет никакой вины, что он презрел частную собственность и построил общенародное государство, которое в 1991 году рухнуло, как карточный домик, заставив всякого, кто не равнодушен к судьбе Отечества, уже на протяжении двух десятков лет мучиться над вопросом, почему это случилось и кто в этом виноват?

Ответ, насколько мне известно, до сих пор так и не найден, хотя он спрятан в каждом из нас, кто находился в 1991 году в совершеннолетнем возрасте. Ни кто иной, как мы сами, в тот окаянный год совершили предательское отступничество от справедливости, которая лежит в основании духовного облика каждого русского человека и всего народа. Испокон веков справедливость для русских была святыней, ради неё была совершена невиданная в мировой истории революция, принесены многомиллионные жертвы, построено могучее государство, в котором граждане, чьи предки всего два — три поколения назад были крепостными рабами, стали равноправными гражданами. И всё это произошло благодаря тому, что в основании советского государства был заложен всем понятный, порой суровый, принцип справедливости.

И сегодня русскому, чтобы стать русским, следует понять трагедию 1991 года, чтобы видеть всё происходящее в стране незашоренными глазами. И тогда к каждому придёт понимание, что все мы – от Горбачева до последнего бомжа на магаданской помойке – оказались ничем не лучше украинских крестьян, попавшихся из православия  в униатство, таких же отступников от веры отцов, какими теперь являемся мы – отступники от справедливости.

Однако даже в таком мире, как наш, человек не одинок, и справедливость находится всегда с ним рядом. Это – русская классическая литература, хранящая в произведениях писателей пушкинской школы основополагающие смыслы русского бытия и духа. Ведь мы, отрекшись от справедливости, незамедлительно впали в  разрушение, в отказ от всего  своего родного, вплоть до языка. Но спроси любого русского, нужна ли ему справедливость, и он ответит, что нужна, что без неё мы сожрём друг друга, как пауки в банке. Мечта о справедливости никуда не ушла  из русского человека, она затаилась в нём, как раскалённый уголь под пеплом, готовая полыхнуть огнём бунта против кривды, против лжи и лицемерия.

Русскую мечту о справедливости, видимо, имел в виду Достоевский, сказав, что о народе нужно судить не по тому, какой он есть, а по тому,  каким он мечтает быть.  Свои мечты о справедливости наш народ выразил в созданной им литературе – от сказок и песен до вершинных произведений классики. «Возвышающий обман» литературы питал душу русского человека живительными идеалами справедливости, любви к ближнему и своему Отечеству, то есть очеловечивал каждого, кто припадал к боговдохновенному роднику пушкинского слова. И русскому, чтобы стать русским, нужно не забывать к нему дорогу во все дни своей земной жизни.

Николай Полотнянко