Из этой истории проще всего было бы слепить получасовую псевдодокументалку для канала НТВ – в один из циклов на выбор: «Кремлевская кухня», «Кремлевские дети» или «Кремлевские похороны». Но Александр Терехов, один из самых ярких и глубоких современных российских прозаиков, однажды углубившись в раскрытие лежавшей в основе трагедии на Большом Каменном мосту тайны, написал почти тысячестраничный роман «Каменный мост», а затем режиссер Геннадий Островский по мотивам романа снял сериал «Волк», который оказался несравненно выше привычных для все того же канала НТВ боевиков со стрельбой, драками, погонями и с грохотом вываливающимися из случайно распахнувшихся шкафов скелетами. Хотя весь названный джентльменский набор здесь присутствует.

3 июня 1943 года в Москве, на Большом Каменном мосту сын наркома авиационной промышленности Володя Шахурин выстрелом из пистолета «вальтер» убил дочь дипломата Нину Уманскую, а затем выстрелил себе в висок. Обоим было по 15 лет. Нина должна была уезжать с отцом, только что назначенным послом СССР в Мексике, влюбленный в нее Володя уговаривал девушку остаться в Москве, но она отказалась. По первой версии получалась классическая любовная трагедия, микст «Ромео и Джульетты» с «Бесприданницей». Но когда ведомство Лаврентия Палыча Берия начало глубже раскапывать гибель двух подростков, все оказалось неожиданным и шокирующим…

Дело «волчат»

Сыновья высокопоставленных советских функционеров (самым высокопоставленным из их отцов был член Политбюро тов. Микоян) создали тайную организацию «Четвертая империя». Это было как бы игрой: участникам присваивались звания «рейхсфюрер», «фельдфюрер», «гауляйтер» и пр., но совсем игрой не было.

Александр Терехов, в работе над романом перелопативший гору материалов – как лежавших в открытом доступе, так и попавших к нему окольными путями, так комментировал открывшуюся ему истину:

«»Четвертую империю» нельзя назвать игрой зажравшихся подростков. Они были образованными, одаренными. Много читали, в том числе и «Майн кампф», секретные экземпляры которой были у их родителей. Они совершенно точно знали, что происходит на фронтах и что их сверстники стоят у станков, умирают от голода, воюют в партизанских отрядах. Но жизнь страны мальчиков «Четвертой империи» не касались.

Это было поколение «детей», в которых ощущение вседозволенности, вплоть до права на убийство, очень болезненно сталкивалось с пониманием того, что в будущем они обречены на жизнь в тени отцов. Они понимали, что законных оснований получить наследство отцов, советских функционеров, у них нет. То, что полагалось им, то, что им готовилось, было в их понимании ничто, пыль, нищета и унижение. И они понимали, что для обеспечения будущего им нужна другая идеология. А настоящее нужно отменить… В 15 лет они понимали: сейчас — их лучшее время, лучше уже не будет. Россия переживала самую трагическую свою пору, а сыновья героических наркомов восхищались фашистской формой, рейхом и разнообразными способами искали удовольствий. Это не игра, это обыкновенная жизнь, так часто бывает. Посмотрим за окно — там все то же самое. Просто у нынешних мальчиков есть возможность получить наследство и есть куда уехать из места, откуда папы качают нефть и газ».

Когда Сталину доложили о «Четвертой империи», он пробормотал сквозь зубы: «Волчата!». Так эта история и получила кодовое название «Дело волчат». С фигурантами обошлись на удивление вегетариански. Все они были высланы на год из Москвы в глубинку, пожить одной жизнью с народом. Потом возвращены. Отцы их тогда избежали репрессий. Правда нарком авиапромышленности Александр Шахурин уже в послевоенное время отсидел 7 лет: за то, что среди поступавших на фронт самолетов было слишком много бракованных и за «личную нескромность» (любил пожить красиво!). А посол СССР в Мексике Константин Уманский погиб при таинственных обстоятельствах: предоставленный в его распоряжение личный самолет президента Мексики потерпел катастрофу на взлете. Но ведь это могло быть трагической случайностью: в конце концов бренно все сущее, включая самолеты!

Что значит: по мотивам?

Формулировка «по мотивам» оставляет за авторами кинематографической версии некоторую (иной раз очень большую) свободу обращения с литературной первоосновой. Геннадий Островский (а он не только постановщик, но и единственный автор сценария) пользуется этим правом на всю катушку.

Изменено название. Появились новые персонажи. Центральный из них — герой, ведущий в наши расследование, бывший суперагент ФСБ, действовавший на Ближнем Востоке и провалившийся. «Контора» бросила было его на произвол судьбы, но в конце концов ей пришлось по настоянию отставного генерала Гольцмана вызволить агента из лап озверевших исламистов. Сын Гольцмана, человек глубоко гражданский, каким-то образом напал на тайну «дела волчат» — и был убит; престарелый генерал просит героя найти убийц сына и покарать их, и герой никак не может отказать убитому горем отцу. Хотя розыск — не его узкая специальность:

«Я не прокурор и не следователь, я только стрелять и взрывать могу», — говорит он.

В романе расследование ведет (по совершенно иным мотивам) персонаж, которого зовут Александр Васильевич; его образ размыт: повествование ведется от первого лица, мы узнаем, в какие секреты проникает герой, узнаем его оценки и личные пристрастия, его запутанные отношения с женщинами (кстати, самые слабые и невыразительные места в структуре романа) – но четко обрисовать его образ автор не пытается, да с точки зрения сюжетосложения это и не нужно.

В фильме герою оставлено имя-отчество центрального персонажа и дана фамилия Волк – «в рифму» с «делом волчат», от которого Островский даже рожек и ножек не оставил, но сделал это чертовски умело и талантливо! Герой – настоящий волчара, экшн его стихия. Отношения с прекрасным полом в сериале у него складываются несравненно благороднее, чем в романе, за что режиссеру отдельное спасибо: в книге центрального персонажа назойливо достает своей страстью и ревностью некая Алёна, она мотается по пространству романа туда-сюда, как неприкаянная, и в основном без толку; в сериале Алёна появляется в исполнении роскошной блондинки Линды Лапиньш; стати ее радуют глаз, но так как подлинного чувства в этой Алёне лишь немногим больше, чем в снежной бабе, она быстро надоедает – и автор сценария правильно сделал, сократив ее экранное время до минимума.

Александр Волк (Денис Шведов) и Борис Миропольский (Антон Васильев)

В роли Волка – герой множества кинобоевиков суровый, молчаливый и мужественный Денис Шведов; его персонажу досталась крайне неблагодарная роль, он – наблюдатель. Т.е. через его восприятие раскрывается прошлое, но сама роль выписана и сыграна довольно скупо. Волк вгрызается в тайны давно минувших дней и время от времени показывает, что умеет не только стрелять и взрывать, но и строить гипотезы, однако, как это часто бывает, мысль и действия лица (лиц), ведущего (ведущих) расследование разделены между двумя «детективами»: Волком и  Борисом Миропольским. Прошлое Миропольского в картине не обозначено, но видно, что связывает его с Волком,раз он – уже в мирной жизни (хотя спасибо за такую мирную жизнь, в которой опасностей и крови не меньше, чем на Ближнем Востоке!) – называет Волка командиром. Миропольский – владелец мастерской по восстановлению ретроавтомобилей; на него работают молодые парни, которых – мы узнаем это по ходу действия – Миропольский спас от уголовщины и тюрьмы. И эти симпатичные ребята, многим из которых суждено погибнуть, еще одна рифма к «волчатам», только рифма, построенная на противопоставлении: те – дети элиты, эти – из самых низов; к услугам «кремлевских волчат» было все; парни из автомастерской были лишены всего –в том числе возможности пробиться наверх.

В роли Миропольского – Антон Васильев, запомнившийся прежде всего по центральной роли в нескончаемой франшизе «Невский». Там он лепил образ, схожий с тем, какой в «Волке» выпал на долю Шведова: немногословный супермен, в котором скрыто больше, чем он считает нужным показать окружающим (и зрителям). Здесь его герой своей непринужденностью, обаянием и юмором затмевает героя Шведова: Волк статичен и ясен с первого кадра; характер Миропольского несет в себе сюрпризы и раскрывается постепенно.

Впрочем, я увлекся характерами героев, действующих в «настоящем времени» (ориентировочно – где-то после 2003 года; во всяком случае, в романе на это намекается; возможно, что и позднее, но не очень, потому что иначе не дожил бы до последней серии антагонист главного героя и одновременно двойник (по своим возможностям суперагента) и прямая противоположность его, так как служит исключительно Злу, а попутно самому себе. Или напротив: сначала себе, а уж потом тому Злу, которое нагромождает вокруг скрытой от наших глаз правды батальоны лжи. Прошлое в сериале намного интереснее настоящего времени, хотя и настоящее кроваво.

Попытка эпопеи

Сериал разительно отличается от романа. Сюжет фактически другой: «дело волчат» отставлено в сторону, на первый план выходит сложнейшая интрига, которую сталинские спецслужбы вели для идеологического и не только идеологического проникновения в Латинскую Америку и жертвой которой оказался сам Уманский. Он слишком хорошо взялся за дело в Мексике, слишком активно сеял там симпатии к СССР, и в конце концов американцы поставили перед Сталиным вопрос ребром: давайте договоримся: вы нам оставляете Латинскую Америку, мы вам оставляем Восточную Европу, а что делать со своим зарвавшимся послом, решайте сами. (Всё это, разумеется, версия, но ведь мы имеем дело с художественным вымыслом, а не с документами – до них нас все равно не допустят!).

И вторая линия: трагическая история Нины Уманской и Володи Шахурина, двух очень чутких к творящейся вокруг несправедливости юных людей, которым волей случая довелось стать свидетелями того, как палачи НКВД расстреливают узников. «Фашисты!» — вырвалось у Нины. После увиденного у ребят возникла идея убить Сталина. Она их и погубила.

Нина Уманская (Варвава Феофанова) и Володя Шахурин (Виталий Андреев).

Но при всем несходстве сюжетов между романом и сериалом существует некая общность. Это общность ощущений от чтения и просмотра. Подмена сюжета позволяет сохранить главное. Ощущение ужаса от того, что приходится узнать лицу, ведущему расследование, и ощущение от того, как сделаны оба произведения. Сквозь роман даже внимательному читателю приходится продираться: такова уж эта вязкая, часто притворяющаяся неуклюжей проза. – но эта неуклюжесть от громадного веса давящей на нее истории. С нырками в сторону, вкраплениями выпадающих из корпуса романа документами, многими необязательными моментами. Но мы имеем дело с эпическим произведением (если уж совсем быть точным – с замахом на эпическое произведение), а эпос, который старается дать по возможности полную картину жизни, допускает такую пестроту: в жизни мы ведь постоянно проходим сквозь что-то необязательное, случайное на первый взгляд, но нужное, чтобы паззл сложился.

Читая роман, я пришел к пониманию, что имею дело с не таким уж редким случаем, когда автор уже в процессе начинает знать, о чем он на самом деле сочиняет, и к этой догадке энергия иссякает, так как получается совсем не то. Начиналось с желания – жгучего, страстного – узнать правду, а в ходе расследования стало ясно, что ее не узнать – т.к. все относительно, и что для тебя правда, для меня- неправда, а настоящая скрыта за батальонами лжи. Роман к финалу начал рассыпаться, но сериал – а в нем тоже много вязкости — этого себе не мог позволить, он достаточно рассыпался по ходу действия, теперь требовалось сфокусировать размытое изображение – и в финале узлы развязались, многое стало ясно – и ясно стало то, что правды мы не узнаем.

Книга и сериал – о тенях прошлого, о, смерти, и об ужасе утраты всех целей и смыслов. Расследование, которое ведет герой, – заполнение жизни, попытка придать ей цель, вкус, напряжение. Смерть караулит на всех углах, и за каким свидетелем ни устремится рассказчик – там тоже либо смерть, либо безумие. В сериале Волк ведет расследование из чувства долга перед избавителем – и это чувство переходит в обязанность перед Историей.

Роман и сериал – попытка заполнить зияющую в современном искусстве лакуну. Их породило ощущение тоски по эпосу, необходимости эпоса – словно без него в жизни чего-то недостает: «В сердцах, восторженных когда-то, есть роковая пустота» (Блок). И вместе с тем есть понимание, что на современном материале эпос вряд ли возможен. Т.к. он рассматривает социум как некий человейник, улей, жизнь без начала и конца – каждый муравей, каждая пчела могут погибнуть и судьба индивидуума, как правило, трагична – утешительные исключения возникают лишь на периферии этого пространства. Но сам рой бессмертен, он воспроизводит себя. (Примеры: «Война и мир», «Отверженные». Если угодно – и «Тихий Дон»). Сейчас аудиовизуальная культура оттеснила культуру слова. Эпосу для того, чтобы состояться, нужен сериал. Поэтому возникают телевизионные экранизации «Войны и мира» и «Тихого Дона». За неимением подходящего материала о недавнем прошлом.

Правда, совсем недавно случилась попытка создать сначала роман-эпопею, а затем и эпический телесериал на материале не столь уж отдаленного советского прошлого. В начале, как водится, было слово. Роман Григория Ряжского «Колония нескучного режима» обладал всеми формальными признаками эпопеи. Протяженность во времени – с первых послевоенных месяцев до начала ХХI века (в сериале концовку обрезали до Чернобыля и его первых последствий). Протяженность в пространстве: от Москвы если не до самых до окраин, то до Лондона, с одной стороны, и просторов ГУЛАГа с другой. Широчайший социальный состав. При этом, как учат классики (Лев Толстой, Михаил Шолохов, а с британской стороны – Джон Голсуорси: в центре судьбы нескольких семей. И т.д.

Но при этом произведение абсолютно графоманское. В погоне за увлекательностью автор ведет повествование вне всякой логики, а так, куда его левой ноге захочется; характеры плоские и неубедительные решения и поступки персонажей очень часто немотивированы, опять же все дело в авторской воле, которая не считается ни с логикой, ни с реальностью.; язык то с выкрутасами, то скучно канцелярский. Очень длинный сериал «Русские горки» (режиссер Алеко Цабадзе, сценарист Татьяна Арцеулова) получился несколько удачнее – в основном благодаря тому, что в нем были заняты несколько очень хороших актеров – но степень убедительности и степень достоверности примерно такая же. Один пример: в 1960-е годы персонажи этого опуса совершенно свободно звонят с Центрального телеграфа в Лондон – и никто за ними не следит. (Тем не менее многие зрители приняли это творение, а другие заявляли, что «сериал «Русские горки» выглядит злым и антисоветским. Положительные образы заботливо отданы авторами персонажам с британским подданством. Вероятно, их больше волнует признание зрителей за рубежом, чем в России. Советские служащие изображены нарочито негативно и уродливо до степени карикатуры, а действие фильма изобилует антисоветскими клише. Вообще, ощущение вымысла и неправдоподобия сюжета заметно выше среднего (для фильмов об СССР)». Здесь я согласен с тем, что вымысла и неправдоподобия – выше крыши, но не из-за злонамеренности авторов, а из-за обделенности талантом и плохого знания материальной части. А британские подданные тоже неоднозначны. И в МИ-5, согласно сериалу, сволочей и подонков ничуть не меньше, чем в КГБ.

Одним словом, авантюра не удалась, и за попытку – не спасибо!

Опыт ХХ и нашего века показал, что бессмертие социума не гарантировано. Даже скорее – наоборот! Оттуда – разрушение эпического жанра. «Каменный мост» и «Волк» неожиданно (но почему неожиданно?) обнаруживают в себе не прямое, потаенное, однако бесспорное, сродство с антиэпосом ХХ века, «Улиссом» Джеймса Джойса, в котором опасный путь эпического странника Одиссея по морям и островам заменен путешествием в ограниченном физическом пространстве, но в безбрежном потоке собственного сознания. Т.е. среди фантомов. У Джойса они существовали в воображении героя, здесь же приходят извне.

Империя теней и тень империи

Терехов и Островский взяли один эпизод Одиссеи – посещение царства мертвых. Прошлое для героя, ведущего расследование, становится империей теней. Тот мир, откуда Волк отправляется в эту империю, в романе, а еще больше в сериале, предстает тенью былой империи. Столь же опасной и местами – выморочной.

Давая пространству прошлого условное имя, империя, постоянно заменяя имя Сталина условным обозначением Император, Терехов, а за ним и Островский хотят, чтобы мы поняли: перед нами реальность сдвинутая, измененная. Альтернативная. Ведь не случайно же Джон Рональд Руэл Толкин («Властелин колец»), Джордж Реймонд Ричард Мартин («Песнь льда и пламени», более известная как «Игра престолов») и Вера Викторовна Камша («Отблески Этерны») перенесли творение эпоса в альтернативную, созданную их воображением – но в весьма достоверных подробностях – реальность: в нашей реальности, как они убедились, эпос вряд ли возможен. И не случайно первые две эпопеи экранизированы, причем НВО десять лет приковывало десятки миллионов телезрителей к своией интерпретации Мартина и буквально подсадило массы на эту «иглу». А «Этерне» путь на телеэкран еще предстоит.

Потому Геннадию Островскому на роли Сталина-Императора и Берии не понадобились актеры с портретным сходством. Малхаз Абуладзе и Саид Багов внешне если и похожи на исторических прототипов, то очень приблизительно. Но они сделали то, что ценнее портретного сходства: воплотили исходящие от этих персонажей ощущение всемогущества и давящего ужаса.

Безрук, он же Долгов, идеальная машина для убийств (Артур Смольянинов).

Действие происходит в пространстве вымысла – и оттого отдельные персонажи, чьи прототипы существовали в реальности, в сериале выступают под вымышленными фамилиями. В частности, блестяще сыгранные Виталием Хаевым и Игорем Миркурбановым высшие офицеры НКВД Лев Васильевский (в реальности – Лев Влодзимирский) и Нахим Эйтингер (Наум Эйтингон). Зловещая пара интеллектуальных убийц – на фоне мексиканских пампасов. И убийца простой как валенок, антагонист главного героя Безрук, он же Долгов, в леденящем кровь исполнении Артура Смольяникова. Этот Безрук – идеальная машина для убийства, не дающая сбоев, так как для него существуют только самые базовые – и самые примитивные, хотя необходимые потребности. Впервые он появляется на экране в эпизоде боев под Москвой в октябре 1941-го. Одуревший от голода, он героически убивает шестерых немцев, чтобы завладеть бачком с кашей, а потом стреляет в политрука, пытавшегося заставить жрущего во все горло Безрука стать в строй. Именно такие нужны для выполнения особых заданий, люди, управляемые только базовыми инстинктами, но хорошо обучающиеся. Он вырастает в исполнителя самых грязных и опасных дел, особо доверенного порученца самого Лаврентия Палыча, и именно он ведет игру с несчастным послом Уманским, который отбыл в Мексику на другой день после гибели дочери.

Уманский (Сергей Маковецкий)

Уманский (Сергей Маковецкий) и Нина (Варвава Феофанова) – самые трогательные образы в сериале, который и без того буквально насыщен прекрасными актерскими работами. Феофанова во время съемок сериала была на 10 лет старше своей героини, но здесь это не важно: она играет не подростка, а очень юную, но уже расцветшую девушку;  поначалу – пока Уманский был послом в США, Нина упивалась свободой, невинно флиртовала с молодым американским кинооператором русского происхождения, она не понимала, что творится вокруг; взрослением стало возвращение в Москву и пониманием того, что мир устроен гораздо страшнее, чем она могла предположить. В паре Нина – Володя Нина, конечно, ведущая. Но это естественно: в этом возрасте девушки вообще взрослее юношей.

Но вокруг творится предательство. И лучшая подруга Соня (Алевтина Тукан) предает Нину, а затем – поскольку девушки внешне очень похожи – бездумно и безвольно втягивается в игру, которую Безрук-Долгов ведет с Уманским, уверяя несчастного отца, что Нина жива, вместо нее погибла другая. Присылая снятые любительской кинокамерой нечеткие кадры, на которых Соня изображает Нину.

Уманский в сериале обречен: он разменная фигура в игре, которую Сталин ведет с западными союзниками. Уманский должен создать у США впечатление, что советизация Мексики – вопрос времени. Чтобы было чем играть в политической шахматной партии с американцами.

Отчего Уманский – человек опытный, карьерный дипломат – повелся на грубую мистификацию? Да оттого, что надежда сильнее здравого смысла. Умом он, может, и не верит, что Нина жива, но хочет верить в это! И только актеру такого грандиозного масштаба под силу убедить нас в этой вере своего героя!

Обычно сериалы выветриваются из памяти на другой день после просмотра последней серии. (До этого необходимо держать в уме хотя бы кто есть кто – особенно когда действующих лиц много.) Но «Волк» — не из примитивных поделок, в меру развлекающих, в меру устрашающих. Месседж, вложенный в него, перекликается с месседжем романа «Каменный мост»:

«Мы соскребли все, что отразилось в человеческих сердцах, подсчитали численный перевес в свидетельствах… ведь любое, даже из-под пыток, даже лживое хоть из чего-нибудь да росло! – и связали букетик, на свой вкус – иголки торчат в разные стороны – и если вынести и отдать его людям – поранятся все. У живых нет навыка обращения с правдой. Им запечатал мозг телевизор».

А фразу «Правда скрыта за батальонами лжи» произносит в сериале один отставной генерал госбезопасности. И мы не спорим с ним. Люди из этого ведомства осведомлены лучше кого бы то ни было.

Борис Тух

В качестве иллюстраций использованы кадры из фильма