Победа 9 мая 1945 года во второй мировой войне для нас в Великой Отечественной (1941 — 1945) для всего мирового сообщества это была Победа над страшным беспределом и бесчеловечностью нацизма, мечтающего превратить людей Мира в рабов.

Это жестокая память войны — страшных бесчеловечных дней лагеря смерти — Освенцима (Из дневника юной варшавянки), это истории Серёжи (Соль земли) и детей послевоенных дней (Яблоки).

Из дневника юной варшавянки

«…Во время варшавского восстания, это было начало августа 1944 г., мне было 12 лет, а моей сестрёнке Людвиге было 13 лет. Все страшные события тех военных лет в нашей памяти всегда с нами.

Люди всего боялись и старались не выходить из дома − немцы убивали беспощадно за малейшую провинность. Особенно зверствовали бендеровцы и выпущенные из тюрем уголовники.

Участники Варшавского подполья – и дети, и взрослые общались и передвигались через подвалы домов, соединенные между собой пробитыми подземными ходами. И мы с сестрой и другими ребята — связными подполья выполняли самые опасные задания и поручения. Нередко разносили из штаба перевязочный материал, патроны, гранаты. А я с сестрёнкой лучше всех ориентировались в этих тропинках-лабиринтах. Задания выполняли быстро и точно.

Погибло много детей, бросавших бутылки с зажигательной смесью прямо под гусеницы танков «Берта». Тогда немцы стали выгонять из подвалов детей, стариков, женщин, передвигаясь на танках под прикрытием живых. После войны нам, детям, помощникам и участникам варшавского восстания был поставлен памятник на одной из площадей Варшавы, недалеко от Королевского замка. В Дни Памяти и Скорби там звучит гимн, посвященный погибшим детям Варшавы, отдавшим жизнь за будущее Польши.

Во время восстания смотреть на небо было страшно. Самолёты плотно покрывали всё небо над городом, засыпая его листовками с обещанием сохранить жизнь сдавшимся. И люди, обессиленные от голода и жажды, пожаров и жары доходившей до 30 градусов, стали выходить из домов к фашистам.

Варшаву сравняли с землей непрерывные обстрелы и бомбежки. Больше всех пострадал наш район Воля. К нам во двор ворвались немцы, когда мы играли в прятки. Мы с Людвигой в это время прятались в кустах. Мой двоюродный братик и ещё пять мальчиков были сразу же убиты на месте. Моя тётя с грудным ребёнком на руках выбежала во двор и, успела только нам крикнуть:

«Дети, бегите…», — упав замертво рядом с ними.

И мы с Людвигой, дрожа от ужаса и страха, стали прятаться на кладбище в склепах. Немцы выгоняли всех уцелевших жителей на улицу и гнали на вокзал, чтобы отправить в концентрационные лагеря. А наши дома выжигали напалмом вместе с теми, кто не хотел подчиняться приказам фашистов.

После подавления варшавского восстания мы с мамой попали в концентрационный лагерь Освенцим. Но нас, детей, это не очень пугало. После непрерывной канонады бомбежек, обстрелов, испепеляющей жары от пожаров и постоянного чувства голода, который уже перестали чувствовать, и постоянного желания пить, мы попали в пространство тишины. Для нас, детей, тишина была восхитительным подарком, мы просто наслаждались ею.

Всех прибывших в лагерь сразу же разделили на группы. Больных и немощных стариков тотчас отправили в газовые печи. Мы уже знали об этой будущей страшной участи для большинства из нас. Маму и других более-менее здоровых на вид женщин, отделили на работы. Когда маму увозили, она нам, плачущим детям успела крикнуть: «Доченьки, ничего не бойтесь! Всегда держитесь за руки!». И мы действительно до сих пор, вот уже прошло более 60 лет с тех страшных дней, держимся друг за друга и в радости, и в печали, и в беде.

В лагере мы с Людвигой чудом попали в лазарет и нас это спасло. Сестренка постоянно задыхалась из-за болей в сердце, как потом оказалось, она перенесла на ногах инфаркт. А я едва передвигалась на костылях из-за болей в суставах. Но как только офицер-гестаповец появлялся на пороге, наша медсестра Бася, совала нам в руки веники. Она очень жалела нас, польских девочек. И мы делали вид усердных помощниц. После этих посещений пять — шесть детей гнали в печи. А мы с сестрой в изнеможении падали и с трудом приходили в себя – на это уходило всегда два — три часа.

Мы знали, что у только что поступивших детей брали по большому количеству крови для солдат в немецких госпиталях. Большинство из этих ребят погибали сразу же. И мы очень боялись такой же участи для себя. Мы видели, как по «дороге смерти» к газовым печам постоянно кого-то несли или вели.

Когда концлагерь, куда нас в двух эшелонах отправили из Освенцима, освободили солдаты союзников, нас переодели из лохмотьев в одежду фонда Красного Креста. Немного подкормили и передали в руки воспитателей. Потом оформили нас в поезд, идущий в Советский Союз. Где-то, на одном из вокзалов, нас с сестрой высадили в каком-то городке и мы, дня два скитались по подвалам, пока не вышли к храму. Выслушав наш рассказ с жуткими ужасающими подробностями, батюшка оставил нас у себя в коморке. Он предупредил при этом, что никому и никогда нельзя рассказывать о нашей страшной детской судьбе и обо всём, что происходило в концлагере.

Постскриптум

После войны судьба нас забросила в Краснодар, мы с сестрой закончили ПТУ связистов. Окрепли. Я бросила костыли после неоднократного лечения в санатории «Горячие ключи». Людвигу перестали беспокоить мучительные боли в сердце, она окончательно восстановилась после многоразового санаторного лечения. Наконец получили новые документы. Людвига стала Людмилой Сергеевной, а я из Кристины стала Ольгой Сергеевной. Мы полюбили своих будущих мужей. У нас появились семьи, родились дети. Я стала директором музыкальной школы. А сестрёнка стала учёным. Вместе со своим мужем, профессором высшей школы, они многое сделали для решения проблем связи при освоении космоса.

И конечно, наши, уже взрослые дети только недавно узнали о страшных событиях детства своих мам. Мы молчали 45 лет.

Нас, как участниц Варшавского подполья пригласили в нашу дорогую Варшаву. О судьбе нашей мамы мы так ничего и не смогли выяснить. Единственное, что удалось – это с трудом найти склеп на кладбище где мы в детстве прятались от бомбежки. Мы всё-таки отыскали двор, где когда-то был наш дом, к нам подошла очень старенькая женщина, всплеснула руками, со слезами обняла мою сестрёнку, приняв её за нашу маму. Ею оказалась наша бывшая соседка по площадке, а сестра моя, к счастью была просто копия нашей мамочки.

Сейчас мы живём не один десяток лет в Москве, нас радуют наши дети и внуки. Я возглавляю объединение Ветеранов войны в своём районе. Нам с сестрой уже далеко за 80 лет. Но мы регулярно посещаем польское посольство, очень любим наш замечательный хор. Здесь каждый понедельник мы радуем слушателей песнями на родном польском языке, хотя русский язык стал нашим вторым родным языком. И мы частенько выступаем с концертами в других посольствах.

А подрастающие школьники, нередко со слезами на глазах, узнают о трагедии Великой Отечественной войны по нашим воспоминаниям, её очевидцев. Конечно, нам очень трудно и мучительно возвращаться к памяти тех далёких военных лет. К памяти нашего грозного, дерзкого и несгибаемого варшавского детства. К памяти безумно жестокого Освенцима.

Но мы берем себя в «кулак», и никогда не отказываемся от встреч с нашими юными слушателями. Для нас это Миссия защиты Мира во всём мире. Мы понимаем важность такого общения – нужно чтобы наши дети, внуки не забывали уроки войны. Очень тяжело вновь и вновь вспоминать свое страшное детство. Леденящий детскую душу страх смерти притупился только последние годы. Для нас, прошедших кошмары войны, важно, чтобы подрастающие ребята учились понимать, что мир надо беречь от фашизма и отстаивать, во чтобы это не стало, мирное небо».   

Соль земли

Сережа, сколько помнил себя, искал возможность скорее подрасти, особенно мучительно это стало для него, начиная с 7-го класса. Ему надоело, что незнакомые люди принимают его за первоклассника. Это одновременно забавляло его и сердило, а в последнее время приводило прямо-таки в бешенство. Как-то учитель физкультуры подсказал, что подрасти помогают плавание, прыжки вверх, всевозможные упражнения на растяжение и Сережа упорно стал искать возможность для тренировок

Но всё-таки, видимо сказывались и трудные военные годы, и постоянное присутствие чувства голода.  Известие о гибели отца в ополчении, семья перенесла стойко, такого горя у многих вокруг было предостаточно. Надо было жить во имя мирного будущего, жить Победой над фашистской нечестью. В эвакуации жили в маленькой комнатушке при школе. Мама-историк и бабушка, которая безукоризненно владела пятью языками, старались научить Серёжу всему, в чём сами преуспели.

Так как младший брат постоянно болел и почти весь заработок мамы и бабушки уходил на его лекарства, было решено, на время, Сережу отдать в Детский дом. Для него было праздником возвращаться домой на каникулы. Всё что надо было делать по дому — колоть дрова, мыть полы, носить тяжёлые ведра с водой из дальнего колодца — всё это он делал с воодушевлением. Он даже стал участником праздников бальных танцев, занимая призовые места. Для него всё это входило в программу тренировки с единственной целью — вырасти.

Ко времени поступления в университет он по-прежнему выглядел школьником. Но выступая постоянно за свой факультет в таком виде спорта как плаванье, он всегда занимал призовые места и стал мастером спорта. Сережа всё-таки постепенно вытянулся и значительно подрос. Студенческий врач, и постоянно наблюдающий за ним эндокринолог, радовались за него и приходили в изумление от его фантастической работоспособности. Конечно, регулярно, два раза в год, направляя в студенческий профилакторий, говорили ему: «Это необходимо для закрепления чудесного эффекта в результате железной воли и твоей уникальной тренировки» — у Серёжи за годы напряжённых тренировок была выработана собственная система работы над собой.

Бабушка, в последнюю встречу с внуком, зная все подводные камни отчаянной нацеленности внука — вырасти, обнимая его со слезами, призналась:

«Серёженька, мальчик мой дорогой, спасибо тебе за победу над собой и за радость, которую ты доставил мне. Такие как ты, — Соль Земли нашей родной. Папа гордился бы тобой»

Уже давно были позади испытания войной в Афганистане и других горячих точках. Но самым важным стало для него время нахождения в миротворческом центре, способствуя реализации миротворческой деятельности ООН и миротворчества Российской Федерации, в рамках Содружества Независимых Государств (СНГ) — (бывшего Советского Союза).

Многотрудные дни серьезной работы в мирные дни помогли Сергею не только блестяще защитить диссертацию на тему о миротворчестве, но и выбрать свою судьбу. Став профессором, он начал преподавать международное право в Университете. На лекциях он делился выводами большой и серьёзной работы своей лаборатории общего и дополнительного образования при департаменте образования. Подчёркивая при этом ключевую роль постоянной работы студентов по самосовершенствованию и самовоспитанию в реализации своих творческих возможностей. Вселяя уверенность в своих воспитанниках, что это и есть высшая технология в деле успеха и удачи, определяющих плодотворную судьбу каждого из них.

Своим студентам не раз напоминал всё усиливающую значимость силы миротворческого потенциала и что значит быть солдатами Мира. Время, когда он был одним из них, он называл школой жизни и смерти. Ведь ребята, выполняя свой интернациональный долг, делали всё возможное и невозможное. Нередко отдавали свои жизни для примирения враждующих стран, для укрепления мира и международной безопасности. А в местах боевых действий стремились дать чувство защищённости местному населению.

Он считал своей святой обязанностью, участвие в организации движения юных миротворцев СНГ, в недавнем прошлом бывших в едином государстве — Союзе Советских Социалистических Республик. Сергей настоятельно рекомендовал студентам принимать активное участие в актах защиты Мира.

Он считал, что это для них гражданский долг и важная миссия, проводить марши протеста Войне совместно с ребятишками из подопечных школ. Это необходимо для мирного будущего нашего земного сообщества. И очень важно всем вместе научиться беречь Мир для нашей маленькой, затерявшейся в бесконечной Вселенной, но такой прекрасной и родной планеты Земля. Планеты, где дети — это и есть «Соль Земли».

Яблоки

Даня — лучший друг Кирилла с первого класса. Они вместе ходили на футбол в детскую спортивную школу, а вчера заигрались во дворе и не заметили, что выпал снег и похолодало.

Бабушка, приехавшая из деревни накануне, весь вечер охала и билась над Кириллом, у которого поднялась температура. Утром внук чувствовал себя вполне здоровым. И бабушка стала расспрашивать его о прошлогоднем Дне Победы, о Бессмертном полке. Спросила также, будет ли он с Соней участвовать в следующем шествии с портретом своего деда, Кирилла Ивановича.

Кирилл очень удивился – до будущего 9-го Мая еще надо дожить — так всегда говорила мама, когда дети ждали какого-нибудь важного события. Мария Митрофановна, подозвав к себе внуков, сказала Кириллу строго:

«Не умничай, а слушай нашу с дедушкой историю о нашем яблоневом саде»

Она рассказала, что эти чудесные яблоки были из сада, который посадил перед самой войной её Кирилл Иванович. Он, уходя на фронт, подробно описал всю технологию ухода за саженцами и наказал своей Машеньке неукоснительно следовать всем расписанным указаниям. А когда пришла похоронка с Белорусского фронта, с похоронкой был передан орден за храбрость и его неотправленное письмо. В нём, после всех расспросов, был отмечен ещё один важный вопрос — о самочувствии новых морозоустойчивых сортов яблонь, над которыми он, молодой агроном, бился два года, перед самой войной.

Так и осталась Мария Митрофановна с дочерью на руках и заботой об оставленном завете мужа, сказанном на прощании: «Сад на радость людям нужен, Машенька. Вот увидишь, яблоки будут просто замечательно красивыми и вкусными, я тебе обещаю. Как вернусь, так выпишу тебе благодарность за нашу удачу». Эта история, всех притихших слушателей, озадачила. А Соня воскликнула:

«Так вот откуда у меня столько сил — дедушкины и бабушкины яблоки волшебные!»

И все кинулись обнимать свою любимую бабушку.

Всё-таки Кирилл сбежал в школу. Причина была очень важной. У Даньки, лучшего его друга сегодня День рождения, и он пригласил весь третий класс к себе домой.

Кирилл возвращался домой хмурый и очень грустный. Опять получил двойку по поведению. А ведь он только хотел помочь Даньке рассказать спряжение без ошибок и тут, прямо на уроке, между друзьями началась перебранка. Оба были выставлены за дверь под общий смех класса. У Кирилла упало настроение окончательно ещё и потому, что Даниил назвал его предателем из-за этого курьеза на уроке. И конечно, разобидевшись на друга не на шутку, он теперь брёл домой, чуть не плача.

У дома, на детской площадке стояла его пятилетняя сестренка Таня и хныкала. Звала маму, которая перед уходом в магазин строго настрого приказывала ей гулять и дождаться сестру Соню. На снегу алело большое румяное яблоко. Таня привязала к нему веревочку и тянула его за собой, приговаривая: «Мой песик Мулька, почему ты меня не слушаешься? Почему ты хочешь убежать от меня? Вот сейчас придет Соня и задаст тебе жару».

Кирилл слушал, слушал малышку и засмеялся громко. Он весело сказал Тане: «Какой же это Мулька, это толстый Барбос, видишь, он даже стал красным от толщины и лени».

«Ничего подобного, это Гаврик, он только приехал из Африки, поэтому он такой загорелый до красноты» — воскликнула Соня, сбегая со ступенек. Она весело присоединилась к этому замечательному диалогу. И, видимо, как всегда, захотев подшутить над Кириллом, крикнула ему: «Подожди меня немного около Тани, я сейчас…» — и убежала.

Соня была одноклассницей старшего брата Даньки и частенько разыгрывала друзей. И Кирилл стал ждать сюрприза от её очередного розыгрыша, сейчас он этого очень желал. Он надеялся посмеяться вместе с Соней, так хотелось забыть о ссоре с Данькой.

Вдруг, откуда-то сверху раздался возглас Сони: «Ура! Ура!» Прямо с балкона второго этажа падали разноцветные яблоки — малиновые, алые, зеленые. Они сыпались дождём и рассыпались на снегу, сияя в белоснежном пространстве и притягивая к себе как магнитом.

Мария Митрофановна, ещё не пришедшая в себя после долгой дороги из деревни, только и успела вымолвить: «Ну и сорванцы, ну и сорванцы!» Она очень любила своих внуков, а из-за больных ног всё реже стала навещать их. Но озорная шутка Сони ей пришлась по душе, и она только прошептала: «Господи, как был прав Кирилл, сколько радости от его яблок». И как- будто на её радость, в ответ, с балкона неслись возгласы. Это Соня весело кричала, сбрасывая все яблоки вниз: «Дедушкины яблоки! Бабушкины яблоки! Наша бабушка вчера привезла! Смотрите какие!!! Помогите скорее собрать!!! Пока мама не успела расстроиться».

Но тут Кирилл услышал голос Даньки и снежок, пущенный другом попал прямо ему в голову. Данька стремглав мчался к нему, на бегу швыряя в друга снежками.

«Ура! Ура! Ура!» — закричали Танюшка, ребята, и через минуту присоединившаяся к ним Соня. Друзья продолжали колотить друг друга снежками. Счастливо смеясь, бросились к Соне помочь собрать такие чудесные яблоки из сада ушедшего лета. Красивые наливные душистые яблоки, которыми угощались все дети в округе. И не только.

Яблоки для радости из сада, посаженного Кириллом Ивановичем и завещанного им из суровых дней Великой Отечественно войны, как символ щедрого сердца и любящего жизнь солдата, защитившего народы от бесчеловечного нацизма и мирное небо и не только над своим Отечеством.

Галина Ергазина