Пьеса дивногорского  драматурга Андрея Михайловича  Иванова «Божьи одуванчики»,  идущая в  Русском драматическом театре г. Уфы,  обозначена как лирическая история в двух действиях.

В Уфе  она носит название «Несерьёзные намерения».

  Видит бог, я сделала всё, чтобы  разгадать намерения драматурга:  посмотрела пьесу,  затем  прочитала ее текст в интернете,   поговорила с исполнителями, даже послала электронное  письмо автору   в Дивногорск – правда, безответное.

Не секрет, что театры страдают от отсутствия хорошей современной драматургии, вот и идут в ход  то переводные пьесы, то ремейки, и, слава богу, выручает неувядаемая классика.

А тут – веселая и вроде даже актуальная пьеса!

Действие начинается  в духе незатейливых шуток братьев Пономаренко:  помните, когда  ответ запаздывает, и  вместо правильного  ответа на первый  вопрос  получается неверный  ответ на второй. Да, смешно, потому что нелепо: Ждали жениха по объявлению, а явился вызванный из ЖЭКа слесарь.

Но до этой, запланированной драматургом  смешной нелепости, режет слух другая нелепость, а скорее небрежность автора.

Старшая из двух сестер,  Анастасия Михайловна Петрова ( Валентина Гринькова), бывшая актриса, вдова, сообщает младшей, что приходил к ней во сне покойный ее супруг Илларион Дальский и сообщил, что заберет ее скоро к себе. Стало быть, срочно надо пристраивать младшую, Мальвину (Народная артистка  Республики Башкортостан Ольга Лопухова) – почти старую деву (ввиду скоротечности ее единственного брака) , прослужившую всю жизнь при старшей костюмершей, подавальщицей, помощницей.

Цитирую по тексту пьесы:

«АНАСТАСИЯ:  Я не спала всю ночь, я думала и я решила… Илларион! Он приходил ко мне сегодня во сне. И сказал… Он приходил за мной! Мне стало страшно не за себя, а за тебя. Ты останешься одна, а этого я не смогу вынести! Поэтому я и решила, что в доме нужен мужчина!  В нашем доме нужен мужчина! Вчера я звонила в городское брачное агентство. Разговаривала с одним бойким молодым человеком, который все пообещал устроить. И сегодня должен прийти жених.»

Представляете? Да перед  этой  Анастасией не то что Павел Глоба —  сам Нострадамус должен шляпу снять!  Она не только видит вещие сны, но заранее, до  их просмотра, уже вчера сделала то, на что только сегодня  ночью он ей указал!

Наконец сам автор замечает нелепицу:

МАЛЬВИНА. Постой, Анастасия, как это вчера ты звонила в это, как его, агентство…

АНАСТАСИЯ. Да, с очень красивым названием – «Елена и Парис».

МАЛЬВИНА. Вчера. А Ларик приходил сегодня. Так?

АНАСТАСИЯ. Какая разница, если ты еще не переоделась!

В самом деле, какая разница! Это теперь называется: «пипл схавает».  Или, как часто все они говорят в разных интервью:

— А зритель ничего не заметил!

Так вот, сначала является слесарь из ЖЭКа  Кровель Борис Матвеевич (заслуженный артист Республики Башкортостан Олег Шумилов).

После нескольких его реплик, где преобладают такие профессиональные термины, как

«Ну, держись, ешь-твою-двадцать!» и не менее характерное «Моя такса с утра хоть и твердая, но жидкая – одну родненькую, не откупоренную», хотя через минуту  готов и за стакан, Анастасия вооружается первыми попавшимися  под руку предметами и начинает его ими колотить.

Ай-ай-ай!  Что же это Андрей Михайлович такого плохого мнения о своей героине, ведь она   — пожилая  интеллигентная  дама, пенсионерка, заслуженная артистка России! А тут еще подбегает Мальвина – тоже, между прочим, служившая в театре —  и надевает на голову несчастному помойное ведро!

Ни Александр Николаевич, ни Антон Павлович не позволяли себе такое писать даже  о менее  заслуженных артистах,  даже об опустившихся служителях Мельпомены, даже о совершенных неудачниках!

А что же сантехник Кровель?

Да ничего!  Обтерли его, налили рюмку, сняли с него для чистки верхнюю часть костюма (драматург предлагает начать чистку также и   брюк, и в некоторых театрах, например, в Архангельском  имени Ломоносова, с удовольствием раздевают до трусов своих  ветеранов сцены).

Потом появляются и женихи, и намерения у них  как раз серьёзные: один – условно-осужденный, «на химии», живущий  в общежитии; другой – женатый, с двумя детьми и кучей внуков ютящийся в хрущевке,  желают улучшить свои жилищные условия, посватавшись к предложенной брачным агентством невесте, а служащий этого агентства – получить с мужчин деньги за услуги.

Вот только принимавшие мнимых женихов две одинокие женщины-сёстры не сразу узнают об этом.

История, согласитесь, была бы слишком простая, если б в ней не было скрытого грустного парадокса: женихи, провозглашавшие серьёзность своих намерений, на деле озабочены лишь меркантильными, а не матримониальными интересами, а две одинокие женщины – сёстры, старшая из которых поначалу заявляла, что ей теперь ничего не надо, а младшая — что ей вообще ничего не надо, оказывается, замуж очень даже не прочь! Впрочем, как все женщины.

Мальвина так привыкла к своей затрапезе, что и не помышляет о перемене участи.

А вот старшая, оказывается, вовсе не прочь вновь разыгрывать любовные сцены, для начала – с женихом-«химиком» (заслуженный артист  РФ,  народный артист  РБ Владимир Абросимов). Ему выдается роль Ромео, сама Анастасия переодевается в роскошный наряд Джульетты, и пара репетирует сцену из бессмертной трагедии.

С удовольствием примеряется и фамилия жениха:

«АНАСТАСИЯ:  Вы знаете, а ваша фамилия очень театральная. Вот моя, как это ни странно, совсем нет. Петрова. Не звучит. Представляю, Томбовская Анастасия! Правда, звучит?

ТОМБОВСКИЙ. Да.

АНАСТАСИЯ. Жаль, что я не встретила вас в двадцать лет. Непременно бы женила вас на себе. Только из-за фамилии. Но двадцать лет назад я встретила Иллариона Дальского. Тоже звучит! Но мы так и не расписались, поэтому я осталась просто Петровой.».

 Затем появляется второй жених, Колупанов Павел Григорьевич (з.а. РБ Валерий Гриньков) , бывший бригадир РЭС, с большой семьей  (в том числе женой), но с маленькой жилплощадью. Вот сцена знакомства.

«АНАСТАСИЯ. Павел Григорьевич, вы кто по профессии?

КОЛУПАНОВ. Пенсионер! Ха-ха!

АНАСТАСИЯ. Смешно.

КОЛУПАНОВ. Я и анекдоты знаю.

АНАСТАСИЯ. Правда?

КОЛУПАНОВ. Правда. У вас скольки комнатная-то?

АНАСТАСИЯ. Скольки?  Двухкомнатная, наверное.  Кто ж их считал!

 Когда здесь перегородки были, то считайте, семьи три жило. Нет! Четыре! И мы с Мальвиной! И у каждого по комнате.  Коридор и кухня. Это театральное общежитие было. А после ремонта перегородки убрали. И мы с сестрой здесь остались, не захотели в новую квартиру переезжать. Тут до театра рукой было подать. Старый театр-то помните? Он еще сгорел. Красиво так горел.

КОЛУПАНОВ: Это сколько же квадратов?

АНАСТАСИЯ: Мальвина, о чем это он? Это уже анекдот?

МАЛЬВИНА. Это он о площади.

КОЛУПАНОВ. Да! Сколько жилой-то?

МАЛЬВИНА. Мы не знаем.»

Эти немолодые  женщины ( рука не поднимается написать про них  старушки) —  одна   утонченная и элегантная, другая – смешливая, простая и добрая — сумели, однако, очаровать женихов. Всех троих!

Колупанов сообщает брачному агенту Григорию Выхухолеву (Кирилл Ажмяков), что его вполне устраивает этот вариант. Но зачем здесь еще  Томбовский и Кровель?

Томбовский расчувствовался еще в сцене с Джульеттой. А сейчас он говорит о том, что  никогда ему не было так скверно и одновременно приятно. «Это словно проснуться от красивого сна».  Он просит уйти Выхухолева и Колупанова.

Он хотел бы  остаться!  У него за всю жизнь не наберется таких прекрасных мгновений, которые ему подарили здесь.

Тогда возмущенный Колупанов требует, чтобы ему вернули деньги.

Агент Выхухолев возвращать ничего не хочет и обещает всё устроить.

ТОМБОВСКИЙ. Перестаньте! Будьте человеком!

ВЫХУХОЛЕВ. А на хрена мне это надо? Перед кем мне выешкиваться? Перед этими двумя старушками?

Женихи и агент обвиняют друг друга в непорядочности.

Но – женихи стесняются разоблачений, а Выхухолев – нисколько!

Да, это такой бизнес. Душевные порывы ему совершенно чужды.  « Вас по городу, как кошек на свалке. Всем еще что-то надо. Мы-то когда жить будем? Две трети населения – пенсионеры. И каждый из них сумасшедший. Я-то здесь при чем?» — грубо заявляет он.

Деньги Колупанову, однако, всё же отдает. А тот их берет.

Женихи опозорены, но дамы на них всё же не в обиде и  приглашают заходить.

«Да, — обещает Колупанов, — если сегодня же не повешусь»

Последним уходит  сантехник Кровель, отремонтировавший кран и обещающий, что и впредь всегда поможет и   даже благодарящий сестер «просто за то, что вы есть».

Хоть один честный нашелся для этой неудачницы, как Анастасия называет младшую сестру?

Ах,  если бы! Едва он уходит – слышно, как на кухне течет разбитый кран.

  Зритель уже достаточно насмотрелся подобных историй, начиная с замечательного французского фильма « Знакомство по брачному объявлению» с Анни Жирардо.

  Была в 1979 году похожая  драма  Александра Галина «Ретро», обошедшая все театры страны (видела ее в Рижском театре Русской драмы и в Пермском драматическом театре).

Тоже  история об одиноких стариках,  но –  всё логично, всё выстроено, нет никакой  пошлости, каждый  персонаж прописан  —  он живой, узнаваемый, настоящий!

  Затем в 1995  — одноактная пьеса Николая Коляды «Персидская сирень» ( видела ее в Екатеринбурге, на родине автора) — простенькая,  без затей, грустно- смешная часть цикла «Хрущевка».

   Принято считать, что такие житейские пьесы об одиноких немолодых людях не могут устареть. Тут ни прибавить  ни убавить: играй себе, как написано, используй бытовые зарисовки и не мудрствуй лукаво. И роль режиссера сводится к диспетчерской: следить, чтобы актеры говорили внятно да на сцену выходили вовремя.

Со всем этим выпускник Самарского института культуры ( теперь – Академия культуры и искусств ), бывший актер Самарской драмы  Олег Скивко справился отлично. В Самаре, где он тоже ставил эту пьесу, его очень хвалят за то,  что он как мог, старался ее как-то облагородить, приблизить к сегодняшнему дню. А это требовалось: характеры героев выписаны небрежно, поступки плохо мотивированы, а шутки, над которыми, по мысли автора, должны  смеяться зрители, далеко не высшей пробы (последний абзац – цитата из  рецензии Юрия Хмельницкого.  Источник  — Агенство культурной информации. 20.03.2008 «Новости российских регионов»).

В этом постановщику и в Самаре, и в Уфе помог художник Артем  Агапов (С.-Петербург). Декорации подробны и детально проработаны. Старомодный  круглый стол, похожий на реквизит диван,  стены завешаны фотографиями и рисунками из театральной жизни Анастасии Михайловны Петровой.

К тому же актеры играют так, будто для каждого из них все происходящее — дело глубоко личное; и не учили они наизусть чужие слова, а рассказывают их от себя самих.

Блестящий актерский состав!

«Замечательно бесстрашно нескрываемая дидактичность схемы деления цикла на 10 частей» —  это из журналистской  заметки о Марине Агаповой, художнике по костюмам. В этом спектакле, впрочем, ей не нужно было ничего «бесстрашно делить»: спектакль современный, костюмы — тоже, у бывшей  актрисы Анастасии Михайловны – видимо, из ее старого реквизита, а Мальвина — она ведь кран со слесарем чинит, так что полспектакля в рабочей одежде, а потом пытается что-то напялить на себя, подразумевающее «смерть мужчинам».

А вот о таких ролях, как роль, которую предложили Лопуховой в этом спектакле: простая мужиковатая ( как она лихо пьет водку со слесарем, вызванным чинить кран на кухне ) младшая сестра с нелепым именем Мальвина ( по паспорту, оказывается, и вовсе Марсельеза! ) обычно театральные критики пишут:

«Актриса не побоялась предстать перед зрителем…»

А чего ей бояться? Когда мы встретились после спектакля для беседы — она оказалась всё такой же красивой, обаятельной и необычайно женственной!

А другие персонажи: если семьянин Колупанов пришел, чтобы улучшить за счет невесты свои жилищные условия –   как реально он сможет это сделать?

Ведь то, что  женат, он должен скрывать!

А Томбовский Шелест Вениаминович ( кстати, что за имечко для условно-осужденного, сидящего «на химии»)?  Ну, с ним вроде проще: он таскается по одиноким старушкам в надежде на домашний ужин.

К сожалению, роль  Колупанова   донельзя схематична,  прямолинейна. Как удается з.а.РБ

Валерию Гринькову сделать из этого ходячего анекдота живого человека – загадка его профессионального мастерства.

Столь же схематичен, даже алогичен образ Томбовского – этакого зэка-романтика, застенчивого и мечтательного. Н.а РБ и з.а.РФ  выпускник Щукинского училища Владимир Абросимов вдыхает жизнь в эту малопонятную схему.

  А ведь сама идея пьесы была довольно интересной!

Логичнее  главным героем пьесы  было бы сделать современного «бизнесмена» Выхухолева, которому всё равно,  на чем делать деньги. Хоть на обманах одиноких стариков. Но он-то как раз – персонаж в данной пьесе  проходной, с парой реплик в начале и небольшим монологом в конце

  Автор Андрей Иванов смог в старой истории про одиноких стариков, знакомящихся через брачные объявления или агентства, построить новую интригу на современном материале.

Но —  у настоящего драматурга есть мощное средство выражения – язык персонажей.

Здесь же слесарь Борис Кровель говорит набором из разных опер: то спасибо — мерси, то ешь твою двадцать, а то и тверезый – вовсе из лексикона деревенского деда.

Вместо болтовни  про погорелый театр можно было поставить диалоги про бывших мужей, про Шекспира, у которого фамилия Вильям – ничего бы не изменилось.

Невольно думаешь, а как это сделано у настоящих мастеров, у Островского, например?

 — Ни одного пустого слова, все работает на образ!  Поэтому пьесы Островского можно  просто читать, как увлекательную книгу!

А здесь… что читать?

И ведь это беда не только  Иванова Андрея Михайловича.

Многие современные драматурги считают, что «и так сойдет».

В самом деле, с 2007 пьеса победно шагает – чуть не сказала: по планете – нет, пока или уже по одиннадцати городам России.

А Москве ее поставил тот же Петр Орлов, в главной роли сам Лев Дуров, и носит она там кокетливое название «Жениха вызывали, девочки?» ( фраза, с которой начинается роль Колупанова).

Но интересна одна особенность: чем дальше от столицы, тем большее восхищение вызывает пьеса.

Вот сообщения из Архангельска:

«Для режиссёра Петра Орлова это уже не первое обращение к  пьесе  « Божьи  одуванчики»

 Своё пристрастие он объясняет наличием в произведении всех составляющих качественной драматургии.

Занимательный сюжет, яркие характеры, современный язык, доля здорового юмора, к тому же жанр мелодрамы изначально предопределяют успех у зрителей.

— На сегодняшний день достаточно редко встречается хорошая современная драматургия, — считает постановщик. —  Пьеса  « Божьи   одуванчики » по всем критериям замечательная: замечательно написана, замечательный языком, в ней прекрасные характеры, интересная интрига, это современная, глубокая, пронзительная, смешная, трогательная вещь, достойная всяческих эпитетов. Я не понимаю новой драмы, которая сейчас существует, новых поисков непонятно чего, не принимаю, когда зритель постигает происходящее на сцене умом. Зритель должен чувствовать, сопереживать, плакать и смеяться.

Эту пьесу Орлов поставил и в Челябинске всего за две недели.

А вот мнение режиссера Евгения  Кузьмича Степанцова (Кировский драмтеатр):

  — Там есть молодой персонаж с  говорящей фамилией Выхухолев. Понимаете, это уже смешно и забавно. В « Божьих   одуванчиках » происходит столкновение интересов людей разных поколений, их мировоззрений и способов жизни. Я не сомневаюсь, что спектакль станет настоящим хитом, на него пойдут зрители разных поколений. Это хорошая подпитка как для зрителей, так и артистов. Новая комедийная постановка станет наследником нашего эпохального спектакля «Выходили бабки замуж». Прежде всего, по духу. Кстати, я изменил авторскую ремарку и по-хулигански назвал жанр постановки – «кАмедь, да не только!»

Но самое интересное, что милые, симпатичные сестры совсем не похожи на  божьих   одуванчиков . Уж скорее,  одуванчика  напоминает сводник-шустрячок Гриша Выхухолев. А может, он больше похож на прыгучего кузнечика – кому как покажется.

   Феномен  пьесы   Иванова  заключается единственно в том, что она про людей, о которых мало говорят со сцены, людей, оттесненных на обочину жизни событиями последних лет. Они по существу никому не нужны, но, к сожалению, их много. Менеджер брачной конторы «Елена и Борис» Гриша Выхухолев возмущен их количеством, на что заслуженная артистка на пенсии Анастасия Михайловна Петрова  реагирует довольно спокойно: «Вы что же, отстреливать нас предлагаете?»

Отстреливать Грише невыгодно, поскольку он на этих людях делает деньги.

И  попасть в руки афериста – неужели всё, чего эти люди достойны, прожив свою жизнь?

  Со спектакля выходишь с грустным чувством недоумения: за кого автор? На чьей он стороне?

И кажется, что ни на чьей. Просто нарисовал картину: вот как бывает в жизни!

Что так бывает, мы и сами знаем. Но этого мало, чтоб зритель  сопереживал.

  Недоделанность, небрежность, неясность авторской позиции очень мешают полному удовлетворению от спектакля, несмотря на хорошую режиссуру и профессиональную игру актёров.

На фото сцены из спектакля РДТ Республики Башкортостан.

Фото: Ринат Бикбулатов.