«Вечер у Клэр» затянется – настолько, насколько продлится литература: а она будет параллельно сопровождать человечество, пока не…

«Призрак Александра Вольфа» мелькнёт, мерцая, предлагая текстом романа один из интереснейших вариантов стилистики двадцатого века.

Литература достаточно отдалена от жизни, черпая, разумеется из неё, множа почерпнутое на миры индивидуальных фантазий, пропуская оное через фильтры конкретного дара.

Газданов – петербуржец: и чистота его звукового камертона, словно от протяжённости улиц великого града, от таинственных мерцающих его, великолепно-величественных дворцов…

В девятнадцать лет Газданов примкнул к добровольческому движению А. Деникина: избрав старую Россию: с её контрастами, усадебным бытом, мальчиками в матросских костюмчиках, тургеневскими барышнями: со всей грандиозной начинкой прекрасного и ужасного.

Он оказался в Крыму – вместе с отступающей белой армией; в ходе Крымской эвакуации уплыл в Турцию; в Константинополе написал первый рассказ; окончил русскую гимназию в Болгарии.

В Париже потом узнал жизнь клошаров, и низовую сторону бытования на земле – был мойщиком окон, портовым грузчиком, слесарем.

…аптека, странно вспыхивающая в романе «Вечер у Клэр», отдаёт блоковскими мотивами, и фонарь становится непременным участником действа.

Действие происходит в прошлом, и Николай – эмигрант, от лица которого распускаются цветы повествования, не слишком внимателен к настоящему, от которого нечего ждать.

Феноменален стиль: недаром Газданов вместе с Набоковым был признан критикой лучшим стилистом русской эмиграции.

Он – словно показывает реальность, которая сама текуча и неопределима (ах, как хорошо это было доказано в «Алисе в стране чудес»!), через янтарную плёнку тугого натяжения и… своеобразных нервных вибраций: чувств, мыслей.

…глав нет: есть деления на события, как в жизни; и смерть отца отливает антрацитом переживаний.

Глав нет – но событий много: Газданов хотел вернуться на Родину, обратился с просьбой о помощи к Горькому, высоко оценившему дар прозаика, тот обещал — но не смог выполнить обещание, поскольку умер.

Оставаясь в годы войны в оккупированном Париже, Газданов укрывал в своей квартире евреев, в частности помог М. Слониму.

Газданов принимал участие в движение Сопротивления.

«Призрак Александра Вольфа» был даже экранизирован при жизни: можно считать, что писатель добился успеха.

Мера одиночества исследуется в «Пробуждение» средствами, которые широко открывал феномен газдановской стилистики; от книги веет теплом и уютом: но и то, и другое пронизаны чем-то щемящим…

Поэзией, которую иначе, как прозой не передать.

Газданов был уникальным поэтом прозы: рифмы событий, происходящих в его книгах, двоились в зеркалах особенностей его мировидения и мировосприятия.

…собственно, даже не события важны для писателя, а то, насколько изменяют души они, и, фиксируя эти изменения, писатель совершает своеобразные психологические открытия.

И остаётся навсегда – одним из интереснейших стилистов двадцатого века.

         Александр Балтин

фото из открытых источников