«Петербург — голова, Москва — сердце, а Нижний Новгород — карман России».

Популярная поговорка 19-го века.

***

Дарую монастырским властям право собирать в свою пользу пошлину с торгующих у стен обители.

Указ царя Михаила Фёдоровича от  1627 года с Рождества Христова.

***

У Макарьевского монастыря был торг в День памяти преподобного Макария — 25 июля по старому стилю, или 7 августа по-новому.

***

Сначала торговля шла только один день. Но в 1641 году Михаил Фёдорович разрешил продлить срок ярмарки до четырёх недель — с 1 по 30 июля. И вот тогда ярмарка развернулась во всю мощь. Монастырские власти следили за тем, чтобы торговать у стен их обители было удобно. Были специальные работники, которые обслуживали ярмарку. Для них около монастыря была создана специальная слобода. И ежегодно они на средства монастыря строили гостиный двор, кладовые, помещения для ночлега, бани.

Начало третьего летнего месяца 1816 года.

Село Лысково Нижегородской губернии.

Престарелый управляющий имением превозмогая боль в суставах, стоял, по-военному, навытяжку перед своим хозяином. И было отчего, далеко за пределами его вотчины распространился слух о самодурстве «лысковского царька», бывшего начальника нижегородского ополчения, в отгремевшей четыре года назад, войне с супостатом Наполеоном.

− В глаза смотри мне! Чего их долу опустил? − долетел до старика грозный окрик прямого грузинского царя Вахтанга Шестого, Георгия Александровича Грузинского, − сам канцлер Российской империи, граф Румянцев к нам в гости изволит пожаловать! Почитай правая рука императора! Ты уж расстарайся приведи село в надлежащий вид. Чтобы на соринки, ни лоскутка ткани, ни загулявшего купчишки на пути высокородного не попалось! Да бригаду мастеровых мне собери. Самых лучших! Самолично все шесть наших каменных церквей обойду. Подправим чего, покосившееся, подкрасим, подлатаем. Ибо не ведаю я, в какой из оных, граф помолится, вздумает.

***

Канцлер пожаловал в Лысково не один, а со свитой, да двумя псами-водолазами, редкой породы.

Пир, по случаю приезда высокородного гостя закатили в самом большом имении Грузинского.

− Георгий Александрович, признавайся честно, солидный доход с ярмарки имеешь? А все ль положенные подати в казну отдаёшь? − высокородный гость рассматривал на свет, дивный фужер из цветного заморского стекла.

− Граф, побойся бога, какие там доходы, одни хлопоты. Вот макарьевский монастырь и сам архимандрит, они, конечно, в плюсе. Но всё согласно Указу царя-батюшки нашего, незабвенного Михаила Фёдоровича. Как повелел, пару веков назад, так торжища и проводятся, − хозяин поместья налил в бокал канцлера дорогого заморского вина, − монахи, во время торжищ следят за тем, чтобы купцам и покупателям у стен их обители было вольготно. Сами нанимают работный люд, который тут же чинит всё, что ломается. Даже специальную временную слободу, близ монастыря возводят. Там и гостиный двор, и всякие кладовые, и ночлежки и даже бани с цирюльнями имеются. И всё это на монастырские средства. Мне же одни…

− Не гневи бога, князь! − бесцеремонно оборвал Грузинского Румянцев, − а перевозом товара по Волге, а лабазами на её берегу, кто владеет, а? У кого заезжие купцы нанимают лошадей и подводы, и чьи крепостные людишки ткут знаменитое макарьевское полотно, да рожь с пшеницей, со всей округи свезённых, в муку измельчают? Чего уж там говорить, коли без присутствия твоей персоны торги на ярмарке, вообще, не начинаются!

Купцы мне писывали и не раз, что сам губернатор с архимандритом, зачатую скромно в уголке стоят, князя Грузинского дожидаючись.

Самосуд зачастую чинишь, людям торговым. Самолично за прилавок становишься и товар купеческий за бесценок распродаёшь или велишь запереть лавку на день, а то и на целых два!

− Так это же я исключительно в наказание, да в назидание другим, за плутовство великое.

Я, вообще-то, крайне редко этак серчаю. Чаще с негодниками, нечистыми на руку, простой кулачной расправой, чтобы побыстрее воротились на путь истинный, христианский.

Николай Петрович, продал бы ты мне своих дивных собачек, − стараясь поскорее сменить тему разговора, взмолился «лысковский царёк», − у меня псарня, аж полтыщи штук начитывает. Но ни одного водолаза нет. Какую хошь цену, назначай, оспаривать не стану. Могу ассигнациями, могу и золотишком. Как пожелаешь. По рукам?

Услышав это, канцлер вскочил со стула, опрокинув недопитый бокал, пролив его содержимое на дорогую скатерть, китайской работы, − нет! И речи о том, быть не может! Изволь проводить меня в комнату для отдыха отведённую. Устал я нынче! А утром мы ещё поговорим, о ярмарке и о налогах, с прибытка немалого!

***

Но на следующий день разговора не получилось, ибо разразился грандиозный скандал. Любимые псы канцлера бесследно исчезли. Посланные на розыски крепостные-псари вернулись ни с чем. Породистые собаки словно растворились в воздухе.

Выслушав от столичного вельможи, до нельзя оскорбительные слова, граф велел выставить того вон, запретив, кому-либо, под стахом порки, давать для проезду или продавать, даже самых захудалых лошадёнок!

Пришлось Николаю Петровичу и всей прислуги топать пешком аж до конца графских владений и лишь там, с немалым трудом, и за приличные деньги, купить видавшую виды карету, да пару тощих лошадёнок.

Всю дорогу до губернского города, канцлер осыпал проклятьями обнаглевшего вконец «лысковского царька» и всю окружающую его челядь, обещая отомстить скоро и жестоко!

***

. . . перед ним
Макарьев суетно хлопочет,
Кипит обилием своим.
Сюда жемчуг привез индеец,
Поддельны вины европеец,
Табун бракованных коней
Пригнал заводчик из степей,
Игрок привез свои колоды
И горсть услужливых костей,
Помещик — спелых дочерей,
А дочки — прошлогодни моды.
Всяк суетится, лжет за двух,
И всюду меркантильный дух.

18 августа 1816 года.

Этот жаркий день стал судьбоносным и для Макарьевского монастыря и для губернского города.

***

В четыре часа пополудни огонь заметили пустом и запертом на замок трактире.

Потом полыхнуло сразу с трёх концов ярмарки.

Горели деревянные амбары и пустующие лавки. Прибежавшие на колокольный звон полицейские, селяне и купцы не смогли справиться с бушующим пламенем.

Сутки спустя ярмарка выгорела дотла. Слава Богу, никто из людей в адском пламени не сгинул. Убытки, от «гиены огненной», были огромны. Радовало лишь то, что главные торги в день страшной беды, были завершены и покупатели разъехались, да и купцы тоже. Большинство складских и торговых помещений пустовало.

***

Знающие люди судачили, что пожарная команда из Нижнего, должна была дежурить здесь аж до начала осени, но 16 августа получила предписание самого губернатора и в великой спешке уехала обратно.

Две недели спустя.

Статскому советнику, нижегородскому гражданскому губернатору Степану Антиповичу Быховецу.

ПРЕДПИСАНИЕ.

«Вследствие донесения вашего от 24 августа, что причиной грандиозного пожара, случившегося на Макарьевской ярмарке, должно быть, умышленное зажигательство, я повелеваю вам произвести строжайшее о том исследование. Непременно выявить виновных, коих придать гласному суду.

О последующем приговоре донести мне.»

Император Всея Руси Александр Первый.

Осень 1816 года.

Кабинет Нижегородского губернатора.

Степан Антипович не мигая смотрел на стоящих перед ним полицмейстера и губернского прокурора.

− Ну — тис, господа, что мне прикажете докладывать самодержцу? Где виновники? Где приговор суда праведного?

− Задержали мы трёх крестьян Георгия Александровича Грузинского. Савву Яковлева, Прошку Лаврентьева, да Ивашку Фадеева,… допросили, с усердием… и пришлось отпустить. Нет на них вины. Не смог я взять грех на душу и отправить безвинных на каторгу, − прокурор истово перекрестился.

− Не нашлось на них улик, ни прямых, ни даже косвенных, − поддакнул полицмейстер.

***

Месяц спустя император, в который уж раз, перечитывал длинное, пространное письмо, доставленное фельдкурьером из Нижнего Новгорода.

«Губернский суд вынес постановление, что на всё есть воля Божья.»

− Ну, так тому и быть. Со всевышним я спорить не могу, − пробормотал самодержец и начертав резолюцию «В архив», взял со стола следующее послание.

Полгода спустя.

Государь встал из-за стола, подошёл к окну и посмотрел вниз. На площади перед дворцом спешили по своим делам, его верноподданные. С минуту помолчав, он повернулся к присутствующим:

− Так где будем восстанавливать ярмарку? Надеюсь, что она, потребна нашему государству ни у кого сомнений нет?

− Осмелюсь доложить, ваше Высочество, что сгоревшую, в прошлом году Макарьевскую ярмарку посещал торговый люд из пары сотен городов и сел государства нашего. Держали там свои лабазы купцы из Средней Азии, Закавказья. Даже индусы и персы туда добирались. Чего же нам иное место искать. Коль имеется уже такое, «намоленное», − чиновник, регулярно получавший от Грузинского солидное денежное вознаграждение, протянул хозяину кабинета, толстую папку, со всеми необходимыми расчётами.

− Я вас услышал − Александр Первый не глядя, положил документ на стол, − у кого имеется иное мнение?

− Ярмарка, есть лицо нашей державы,

− По ней о целой стране иностранные купцы судить станут,

− Её надобно построить совершенно новую, в губернском городе,

− И обязательно каменную, чтобы более никогда не горела,

− С канализацией, дабы стоки поганые, воздух ярмарочный не портить,

− Лабазы, лавки и прочие сооружения строить с запасом, на будущий прирост торгового оборота.

Дополняя и перебивая друг друга, горячились Нижегородский губернатор Быховец и городской голова Переплетчиков.

− А ты что скажешь? − обратился самодержец к сидевшему в углу, министру коммерции Николаю Петровичу Румянцеву, находившемуся ныне отставке, но сохранившем хорошее мнение о своей персоне, в кругах близких к императору.

− «Нижний Новгород после переноса к нему Макарьевской ярмарки «возведен будет в степень третьей государственной столицы», − чуть слышно молвил тот и одобрительно кивнул губернатору.

− Но на это какие же деньжищи потребуются? Казна таких трат не потянет! − не унимался чиновник. Он хотел ещё что-то добавить, но государь жестом велел ему замолчать.

− Князь Георгий Александрович Румянцев, ещё будучи министром хлеба и земель подавал мне реляцию о переносе ярмарки в другое место, это раз. А два, я велю отложить строительство Зимнего дворца, и отправлю дворцовые деньги на экономически важную стройку для государства Российского! Нижний Новгород, это вам не сельцо Лысково и не Макарьев монастырь. Если уж всероссийское действо затевать, так уж в новом губернском городе! Возводить её будем воистину с государственным размахом и никак иначе.

А вы подумайте, кому поручить руководство сим сложнейшим проектом.

− Главе Комитета Строений и гидравлических работ,

− Августину Августиновичу Бетанкуру,

− Он хоть и испанец, но дело своё дюже знает,

− учёный, инженер, и ещё архитектор,

соглашались присутствующие, утвердительно кивая.

Ночь с 14 на 15 июля 1822 года.

Горожане, заслышав пальбу из корабельных пушек, стоящих на рейде, ринулись на Стрелку, где сливались воедино воды Оки и Волги.

Там служивые, со всем усердием, поднимали флаги на флагштоках плац-парада. Символизируя, что отныне и во веки веков начинается новый этап Макарьевской и уже Нижегородской ярмарки!

***

Николай Петрович Грузинский своей жизни без ярмарки не представлял. А посему, вслед за ней, перебрался на новое место жительство, в губернский город. Но отныне вёл себя тихо и сохранил своё имя в истории города, лишь в названной в его честь улицы, где и построили новое графское имение.

***

А как же пропавшие Ньюфаундленды или собаки-водолазы? Так их не нашли. Или не искали вовсе.

И ещё один интересный факт, никак не вписывающийся в историю о двух пропавших друзьях наших, меньших.

Дело в том, что за два года до описанных выше событий канцлер Румянцев перенёс апоплексический удар. Вследствие чего частично лишился зрения и слуха.

И после этакой беды, было ли ему дело, до каких-то там собак, пусть даже и редкой породы?

«Ярмарка Франкфуртская и Лейпцигская едва заслуживают названия ничего незначащих сборищ в сравнении с тою, которая бывает в этом месте… Надо видеть ее, чтобы составить себе понятие о бесчисленной толпе лошадей, экипажей, телег, которые на пространстве нескольких верст покрывают всю поверхность земли кругом городка Макарьева…»

(лейб-медик Реман, 1804)

Александр Ралот

_____

− «История Нижегородской ярмарки» Эпизод 6/7 − Автор Ф.Селезнёв. https://arzamas.academy/materials/2192?ysclid=ljth9m505d187663147

− Из черновиков и дневников А. С. Пушкина. https://id77.livejournal.com/1659675.html?ysclid=ljvhhf49tx722659724

− https://arzamas.academy/materials/2192?ysclid=ljth9m505d187663147