Сидела как-то пчела Медвозка на душистом цветке  цикория обыкновенного и размышляла о превратностях судьбы.

«Почему одним всё даётся даром, а другим приходится всю жизнь работать за минимум обеспечения своих потребностей», – подумала она, заметив беззаботную бабочку Гламурину, которая порхала с цветка на цветок.

Не будь у пчелы жала, бабочка пролетела бы мимо Медвозки и даже не поздоровалась бы. Но страх быть ужаленной приучает иных особей к вежливости.

– Здравствуй, Медвозка!– поприветствовала Гламурина пчелу и присела на соседний цветок.

– Здравствуй и ты!– ответила Медвозка. Она новое имя бабочки выговаривала с трудом, поэтому старалась по возможности употреблять вместо имени местоимения. Бабочка знала о том и не обижалась

«Нельзя обижаться на тех, кто обижен судьбой», – подумала Гламурина. В глубине души она презирала Медвозку за её трудолюбие и честность.

– Всю жизнь в одном полосатом платье ходит, – заметила однажды бабочка, разговаривая о пчеле с двумя стрекозами, родоначальницами местного гламура.

– Да! Да! – подтвердили в один голос стрекозы. – Медвозка такая бедная, что у неё даже сменной одежды нет. А про парфюм, драгоценности и другие штучки и говорить-то не хочется. Чего нет, того нет!

– Я тоже не миллионерша, – бросила, как бы вскользь, Гламурина, – но нарядов имею множество.

– Откуда берёшь? – поинтересовалась одна из стрекоз. Другая же стрекоза почему-то промолчала, чем вызвала удивление у своей подруги.

– Наряды я беру у белянки, голубянки Икар, малинницы, стеклянницы, птицекрыла, парусника, геликоноиды Юлии, перламутровки, павлиньего глаза  и у многих других, – ответила бабочка. – Если надо, то могу назвать ещё сотни две бабочек.

– Хватит! – сказала стрекоза, которая не задавала вопроса. – Мы тебе верим!

– Тогда почему улетаете? – удивилась Гламурина, увидев, как стрекозы вспорхнули с душистых цветков куста шиповника, на которых они втроём восседали.

Но стрекозы ничего не ответили, они просто улетели, не прощаясь.

«Обиделись на меня, – подумала бабочка. – Зачем я им про свои наряды наговорила? Завидно им стало, вот и улетели».

Почему-то некоторые самовлюблённые особи считают, что все непременно должны им завидовать. Глупо завидовать внешнему обрамлению, так как оно быстро разрушается. Одежда со временем изнашивается и красота недолговечна, как ни поддерживай её омолаживающими процедурами. Достойно жить в своём времени не каждому удаётся.

Но Медвозку  не интересовали бабочкины разговоры о нарядах. Она с утра до вечера была занята работой и не могла себе позволить такую роскошь, как пустая болтовня с Гламуриной.  И только однажды пчела выбилась из рабочего ритма, когда бабочка обозвала её неудачницей и неприспособленной к жизни особой.

– И чего ты в жизни добилась своим трудолюбием? – спросила бабочка в один из летних дней, увидев, как пчела высасывает хоботком нектар из цветка цикория обыкновенного.

– Лети-ка ты своей дорогой! – ответила ей та и недовольно зажужжала.

– Я ведь могу и ужалить, – с этими словами пчела перелетела на соседний цветок, как говорится, от греха подальше.

Но от бабочки не так-то просто отвязаться, если навязчивая идея не даёт ей покоя.

– Я тут недавно стригуна Сеню встретила, – проговорила бабочка и даже глаза прикрыла, чтобы пчела поняла, как эта встреча была приятна Гламурине.

– Ну и что? Встретила, так встретила! Мне-то какое дело до твоих свиданий? – удивилась Медвозка и взглянула на бабочку.

«Опять эта авантюристка что-то замыслила, с неё станется», – подумала пчела.

– Ошибаешься! – ответила Гламурина. – Дело в том, что стригун ищет себе жену.

– А я-то здесь причём? – спросила Медвозка.

– Как причём? – в свою очередь удивилась бабочка. – Он же к тебе свататься собирается.

– Странное какое-то сватовство, – заметила пчела.

– Чем же оно странное? – спросила Гламурина и, вспорхнув с цветка, стала кружить над Медвозкой.

– Не мельтеши! С мысли сбиваешь! – попросила та. Бабочка послушно присела рядом, чтобы услышать изреченную пчелой мысль. Хотя и говорят, что «мысль изречённая есть ложь», но не все же телепаты.

– Во-первых, почему я об этом не знаю, а во-вторых, кто тебе сказал, что я соглашусь выйти замуж за стригуна? В моём улье женихов предостаточно, – прожужжала пчела и, покинув цветок цикория обыкновенного, полетела по направлению к ульям. В одном из них она проживала с самого рождения.

Но бабочку не так-то легко было сбить с толку. Она уже заранее договорилась со стригуном о том, что прилетит с Медвозкой к нему на смотрины. А тут будущая невеста капризничает. Непорядок это!

Поэтому Гламурина вспорхнула с цветка и полетела вслед за пчелой.

– Уж не трутней ли ты называешь женихами? – возмутилась бабочка, но, не услышав ответа, высказала пчеле всё, что она думает о её сородичах.

– Так и будешь всю жизнь в одном платье ходить и бездельника-мужа кормить, – в заключение сказала Гламурина, с сожалением глядя на пчелу.

«Как глупо ведут себя иные насекомые, что от счастья бегут», – подумала бабочка.

– Если бы мне стригун сделал предложение руки и сердца, то ни минуты не раздумывала бы, – произнесла бабочка.

– Вот и выходи за него замуж, – предложила Медвозка. – А я жить в неволе по подземельям и пещерам не хочу.

– Так ведь богатый же, –  простонала бабочка. – Каждый день зелень стрижет и всё в дом несёт.

– Как раз тебе пара, – заметила пчела. – Для гламура много зелени требуется.

– Ему нужна работящая жена, чтоб нектаром и медком ублажить могла. А я, кроме порхания по цветочкам, ничего не умею, – объяснила бабочка отказ стригуна сделать ей предложение.

– Тут я тебе ничем не могу помочь, – ответила Медвозка. – Но мне приятно было услышать, что нынешние богачи уже не стремятся приобретать себе вместо жен красивые вывески, чтобы потом расставаться с ними, теряя часть капитала.

– Это ты меня вывеской считаешь? – оскорбилась бабочка и замахала от обиды крылышками.

– Лети уж! – прожужжала пчела и залетела в улей. Бабочка не могла последовать за ней, поэтому полетела к стригуну сообщить об отказе бедной Медвозки выйти замуж за богатого стригуна Сеню.

Стригун Сеня долго шевелил усами, обдумывая услышанную от Гламурины новость. Бабочке был важен результат мыслительного процесса завидного жениха, поэтому она терпеливо ждала его высказывания.

– Умная эта пчела! – наконец-то, изрёк стригун. – Я всегда уважал  насекомых, имеющих собственное достоинство.

– А как же я? – спросила бабочка.

– Каждому своё! – ответил стригун и полетел стричь зелень.

___________________________________________________

Галина Зеленкина