«Хлеба сирый кусок, рюмка водки
В изголовье могильной плиты.
Неподвластная времени фотка,
Где светло улыбаешься ты…»

***

Два года назад не стало Натальи Хаткиной – старушки Х, как она себя называла.

Навсегда ушёл замечательный, проникновенный, ни на кого не похожий, очень озорной и в то же время чрезвычайно глубокий не только поэт, но и, как мне представляется, мыслитель…

Я долго думал о том, как же писать, как рассказывать про стихи: забавные и тонкие, совсем не детские — детские; задиристо-«хулиганские» — вызывающие; проникновенные — лирические, с простыми человеческими переживаниями, доходящими до высоких трагических нот…

И решил, пусть автор сам говорит своими поэтическими строчками, своими размышлениями и ответами читателям. Из этого предстанет человек, какой есть, полный печали и радости, иронии и ребячливости, грусти и веселья – большой, настоящий поэт.

А я буду просто ещё и ещё раз перечитывать удивительные произведения Натальи Хаткиной; радоваться, что познакомился с её творчеством; благодарить человека, который меня с ним познакомил, и поражаться тому, что такое бывает в жизни…

***

— (Ч)* Можно интимный вопрос: почему вы — старушка Х?!
— (Н.Х.)** Почему старушка? По возрасту и самоощущению. Почему Х? (В задумчивости протирает очки). Я — Х-орошая, Х-амовитая и Х-итрая. Хотела написать еще Х-озяйственная, но мало ли кому чего хочется, а не получается?
И потом, в букве Х есть некая несерьезная тайна. Типа «всегда быть в маске — судьба м-а-а-я-а!»

ЧУДОВИЩА

В детстве я была упряма,
И меня стращала мама:
— Вот не будешь маму слушать,
Вот не будешь кашу кушать,
В тот же миг тебя накажут,
Ручки-ножки крепко свяжут
Страшных два чудовища —
Имена на букву Ща!
Щелезубый Щекотун
И Щетинчатый Щелкун!

Не могла уснуть я ночью,
Не гасила ночничок:
«Щекотун — вдруг защекочет?
Вдруг Щелкун — как даст щелчок?»

Но меня утешил папа.
Он сказал:
— Не плачь, растяпа!
В мире нет Щекотунов,
Нет в квартире Щелкунов!
Но зато коль ты, вертушка,
Капризуля и болтушка,
Не послушаешь отца,
То тебе не отвертеться
От большого друга детства
Щупальцевого Щипца!

— (Ч) Я внесу Вас в список рекомендованных к прочтению авторов. Если Вы не против, конечно!
— (Н.Х.) Спасибо. Я вообще с годами все меньше против, все больше — ЗА. Я в детстве думала, что шербет и шедевр пишутся через Щ…
— (Н.Х.) Ваш серьезный вопрос о «технике стиха» опрокинул меня в некий культурный обморок, но… попробую начать советы-ответы. Они же воспоминания.
В средней школе (я литературная девочка была) раз шесть прочла статью Маяковского «Как делать стихи».  Мои друзья-литературоведы рекомендуют книгу Эткинда.
Интересна вышедшая в советские годы в издательстве «Молодая гвардия» книга А. Михайлова «Азбука стиха». В ней, именно что, редакторские придирки ко всяким нелепостям или случайностям в стихах начинающих.
Лично мне очень на душу легла книга Давида Самойлова «О русской рифме».
Хорошая школа была — разные районные литобъединения, особенно, если затешится туда принципиальный критик и разгромщик, который сам не пишет, но любит рассказать, как надо и как не надо.
Хороша книга В. Лейкина … о занятиях с юными поэтами. Периодически туда захожу, читаю по главкам — много интересного. Этим юным повезло…

КОГДА ЕЩЁ ВСЕ НАШИ БЫЛИ ЖИВЫ…

Когда еще все наши были живы…
Когда еще все наши были живы,
я праздновала каждый листопад,
и шорох охры — если наступать.
И на бульваре продавали сливы.

А вдоль бульвара, перепутав ноги
и руки, — как ненашенские боги,
сидели йоги, окна растворив.
И отрешались от продажи слив.
Они, в бесполом плавая астрале,
жевали жизни смысл, минуя все детали.

Мой бедный друг!
Бессильем истомись
и обрети — попробуй! — сливы смысл,
минуя косточку, и кожицу, и мякоть.
Но не минуй меня!
Я буду плакать.

Ведь смысла нет во мне, —
лишь мельтешить и трогать,
кого люблю, — за лацкан и за локоть,
случайно, невзначай.
И дергать за рукав.
И говорить. что ты неправ, неправ,
когда меня ты слушаешь вполуха.

Ты помнишь, во дворе у нас старуха
жила.
Она со свалок по ночам
к себе домой чужого быта хлам
(осколки, черепки)  жалеючи тащила.
Жила в ней воскрешающая сила.

Вот так и я.
Мне любы оболочки.
и, может быть, случится мне гореть
последней веткою в последнем костерочке.
Я длинные стихи пишу.
Поставить точку —
как умереть.

И если в отреченьи
дорога к истине —
я не пойду в ученье!
Ей-богу нет! Подумаешь, отрада! —
знать смысл того, чего уже не надо.
От празднества не отрываю взгляд.
Смысл жизни, милый, множествен, напрасен,
шершав, шуршащ, и сиз, и желт, и красен.
И на бульваре пляшет листопад.

— (Н.Х.) Соскок с развития темы на «последнюю ветку» — иллюстрация непоследовательности мышления лирической героини, которая не склонна к отвлеченности в поисках голого бесполого смысла. Кроме того, «последняя ветка в последнем костерочке» — образ до конца сопротивляющегося уничтожению жизнелюбивой плоти. Как в старом японском фильме «Легенда о Нарайяме», где всех стариков в определенный срок относили на гору Нарайяму — умирать. В этом фильме была героическая старушка, которая просто требовала от родни, чтоб ее на эту гору отволокли. И был негероический старичок, который, уже по пути на Нарайяму, вися в какой-то огромной сетке за спиной у сына, орал и сопротивлялся.  Жить хотел.  Так вот этот старичок — я.
Коротенькое — «как умереть» — безусловно нарочитый сбой ритма. Болтала, болтала, потом вздохнула — и заткнулась. Поставила точку. Умерла. И тут же, понятное дело, воскресла.
Такая уж упрямая старушка.

КРЯ

Что на плаву держало, толкало в гору?
Сказки.
Яблочко наливное с отравною сердцевиной.
Туфелька Золушки мне оказалась не впору.
Честный размер ноги — тридцать семь с половиной.

Загнанность, бедность, усталость, —
все вроде в шутку.
Красную шапочку сшила —
да только зря.
Гадкий утенок вырос в гадкую утку.
Что я могу вам сказать?
Ну, кря.

ВОЗДУШНАЯ ТРЕВОГА

Воздушная тревога. И в какой
подвал сойти со шкаликом чадящим —
немеркнущей лампадой спиртовой?
Присядь, скрипя, в углу на старый ящик,
и слушай вой. В ушах, над голвоой?

В тревоге — воздух. Медный купорос
да синевы отравная истома.
Придешь домой — воронка вместо дома.
И только ветер треплет, словно пес,
какие-то листки из старого альбома.

Присядешь собирать — и снова этот свист.
Спуститься вниз опять?
Как парковый горнист
остаться на посту? — пускай уже без горна.
Будь этот гипс живым, то честен и говнист,
он предал бы родителей позорно.

Ах, Павлик! Лишь бы не было войны.
Что ж небеса гудят?
Гадальных карт не трогай.
Спусти себя в подвал картошкой до весны.
Бог весть, чем прорастешь.
Мы все заражены
воздушно-капельной рассеянной тревогой.

— (Ч). Тут Вас ругали за размер… В намыленных стишках и рифмочки супер и… размерчик  прилизанный. Но, в них теряется основное — содержание. У Вас сделано главное…
— (Н.Х.) Сохранить идеально-правильный размер совсем не трудно. Я его чуть-чуть расшатываю — намеренно. Чтобы от правильности (свят. свят!) не потянуло в верлибристы. Впрочем, я и к верлибру отношусь без предубеждения.
Размер гуляет потому, что я его отпустила с поводка и дала команду: «Гулять!»
Павлик — хоть и с отсылкой к Морозову, собирательный такой Павлик.  Государственный такой пионер.
Воздушая тревога — тревога, рассеянная в воздухе.  Не притворяйтесь, что не поняли…
А что касается панмонголизма… «Хоть имя это дико, но мне ласкает слух оно!…»  Скифы мы.
Вся жизнь — война. И так иногда гордишься своими глупыми медалями…

НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА

Восьмого марта нужно быть мужчиной,
послушным долгу. Так сказал отец.
Я осознал. И я поздравлю Нину,
похожую на желтый огурец.

Восьмого марта нужно стиснуть зубы
и все принять, что нам судьба пошлет.
Я стисну зубы — и поздравлю Любу,
что выпила мой праздничный компот.

Поздравлю Веру — злобную пантеру,
поздравлю Лену — хитрую гиену.
Наташ поздравлю — их у нас аж трое
(на каждую навел бы пистолет!),
и даже воспитательница Зоя
получит от меня мимоз букет.

А ночью я шептаться стану с братом.
Он знает все. Он школьник! Он поэт!
«Восьмое марта стать должно девятым.
Терпи. Мужайся. Близится рассвет».

САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ

Лицом к лицу себя не увидать. Куплю себе на вечер книжку «Тесты» и не спеша заполню честь по чести, чтобы свою загадку разгадать.
Из первого понятно станет мне, что я покладиста, хотя весьма капризна, и денежки люблю, хоть бескорыстна, немного замкнута, общительна вполне.
Картинку дополняет тест второй: влеку мужчин, сама того не зная. По типу я красотка роковая, мой идеал — застенчивый герой.
Тест третий. Надо ж! Проверяйте сами. Все отвечала честно, я не вру. Выходит, я мужчина и с усами. Живу в Париже (вариант — в Перу).
Последний тест — ну, это просто блеск! Доверчива, но в меру осторожна, не знаю в жизни слова «невозможно» и обожаю быстрый жесткий секс.
Всё, хватит! Беззащитное нутро не стоит выворачивать наружу. Без задних мыслей обращаюсь к мужу с невинной просьбой вынести ведро.
Вот тут и узнаю…

— (Ч) А ведро-то хоть вынес?
— (Н.Х.) Не-а… До сих пор стоит! Я «пошла на принцип». Вот и мужа-то уже нету, а ведро все стоит…

Вот идеал: застенчивый герой,
Снующий по квартире с пылесосом,
Который в прошлой жизни был матросом,
Способным на жестокий секс порой.

Да, это — он. И чтоб у него еще попугай был.
А что, муж должен попросить у жены, чтоб узнать правду про себя?
Если жена, не дай Бог, пишет стихи, то просто поинтересоваться, что там у нее недавно народилось…
А так можно еще вернуться домой попозже…
—  (Ч) А мне кажется, что все мужья просят только одного, а все жёны, как одна, отвечают: «Ты бы лучшее ремонт сделал, Сукин сын».
— (Н.Х.) Так ведь и правда, ремонт лучше…

СКОЛЬКО МНЕ ЛЕТ

В 21
мне впервые исполнилось 30.
А это возраст,
когда уже удается
кому дорваться,
кому смириться,
кому дознаться,
откуда у этой птицы
такая высокая нота берется.

А еще это возраст,
когда отбивает охоту
к пению или полёту.

Зато потом
мне снова сделалось 18.
Или даже 15,
потому что восторг был телячий.
Хотелось смеяться,
казалось,
вот-вот заплачу.

Понятно.
Каждому случалось влюбиться
и валять дурака.

Зато потом по мне снова стукнуло 30.
И, кажется, так уже и будет 30.
До сорока.

Зато я знаю,
что время движется вкось и вспять.
Подспудно, подземно, подводно.
Свободно.
И я жду,
когда мне снова исполнится
Пять.

— (Н.Х.)…А я думала, это только мне, ненормальной, вчера все 99,сегодня почти 30,а завтра — шесть с половиной и осенью — в школу… Первый раз… Это — просто про меня!
В 24 мне впервые исполнилось 42… А потом снова исполнилось 24 и даже 18. И «время движется вкось и вспять»…  Счастья Вам! В любом возрасте.
42 — вообще мой любимый возраст. Взвешенный такой.
Вот юность не люблю. Дура — дурой, все тебя обижает, обо все углы расшибаешься… И желания непомерные…

ПОСЛЕДНИЙ

Последний знаменосец войск
любви — нет счета посрамленным,
поруганным ее знаменам —
вот, желтый, как церковный воск —
до ручки довели, больной! —
стою на бывшем поле бранном.
Полотнищем испачканным и рваным
играет ветер надо мной.

Кто скажет мне — какого цвета шелк?
Я позабыл — какое имя нити
обвисшие скрепляли?
Извините,
я все забыл.
Мне только б не умолк
в груди моей чудесных чувств сверчок.
Пускай молчит в ответ душа чужая.
Я дождик.
Что до сбора урожая,
то я устал и боле ни при чем.

Я пел любовь. И по сей день пою.
Но где музыка полковая в трубах?
Один остался я среди безлюбых,
не победил и не погиб в бою.
Не сеятель я боле, и не жнец,
и не строитель оборонных башен.
Один остался я — и вид мой страшен.
Последний знаменосец — не боец.

— (Ч) Если б я была бардесса, я пела бы Ваши стихи на Куликовом поле.
Они такие патетичные!
— (Н.Х.) Грешно смеяться над больными людьми. Вы же знаете — не люблю я патетику.
Может быть, она любит меня?

Могла бы сочинять я гимны.
Но были б и они интимны.

А петь эти стишки нельзя: там переносы, жабки эти… Как их? Анжамбеманы, вот!

МОЛИТВА 3

В тёмное небо смотрю.
Как-то мне всё непонятно.
— Господи! — говорю. —
Тошно без связи обратной.

В тёмное небо смотрю.
Жажду простого ответа.
— Господи! — говорю.
Ира звонит или Света.

В тёмное небо смотрю —
Голоса нету из мрака.
— Господи! — говорю.
Тихо подходит собака.

— (Ч) Проверка, говоришь, на слух? А что такое «поэтический слух»?
— (Н.Х.) А тот, кто не знает, что такое поэтический слух, наверняка незнаком и с понятием вкуса…
— (Ч) Хороший стих: прямым текстом высказана мысль, ясная структура, чистый звук…
— (Н.Х.) Спасибо, особенно за то, что за Господа не заступаетесь, как будто Он в этом нуждается… Впрочем, наклевывается тема — Господь беззащитен, Он назван собакой с утра….
— (Ч) Кто же, кроме поэта, может Господа собакой обозвать?!
— (Н.Х.) А вот буддисты бы вообще не подняли такого нелепого шума. Будда точно был собакой. И куропаткой. И черепахой… Собака — это хорошо… Я, честно говоря, не ожидала такой реакции. Мне казалось, что все так чисто, прозрачно. Даже банально, разве что — «трогательно»… тронуло совсем не за то…
— (Ч) Интересно, Вы думали про Пилата?
— (Н.Х.) Пилат достоин сочувствия, именно, потому что хоть собаку-то любит…
Но как, однако, интересны богозаступники…  Век живи — век учись…
Свет — это Твердь небесная, грязь — земля, Твердь земная.
И облако, и яблоко…
А касаемо телефона — если его нет, могут и в окошко постучать, и письмо написать.
Если не Ира (Света, Николай Петрович), то, значит, кто-то другой. Надо уметь видеть и слышать (распознавать) небесное в обыденности. Иначе действительно — помрете и не дождетесь разговора.
Я и на цветущую липу могла бы перекреститься — не на церковный купол.
…Вы поняли, ура! Именно знаки. Именно так с нами Он и разговаривает.
Неужели вы думаете, что на обращение»Господи!» к вам явится некто в сиянии лучей? Или что-то приторно-умилительное? Обратитесь к Богу — и Он пошлет вам голос подруги (Иры, Светы), цветение сурепки, участие собаки. Кто презирает Творение — презирает и Творца. И напрасно расшибает лоб в поисках необыкновенного знамения. Господи! — говоришь. А Он и отзывается голосами подруг. Подруги — они хорошие. И всегда звонят вовремя.
…Вы, очевидно, плохо знакомы с христианской традицией.
Молить и молиться — разные вещи.
У вас к Богу отношение прагматическое: если чего-то будет сильно надо, тогда попрошу. А-то так и надоесть можно…
Христос (иже с Ним и апостол Павел) говорили, что молиться надо всегда и везде.
Просыпаясь, выходя из дому, благословляя пищу… Короче, разговаривать нужно с Богом. В сердце своем.
Не говоря уж о благодарственной молитве, такие тоже бывают, слышали?
Причем не за удачу в бизнесе, а — спасибо, Господи, утро какое замечательное!
Если дурные мысли смущают, тоже неплохо помолиться.
Один православный священник, убеждая в необходимости частой молитвы, вспоминает чеховского извозчика, который излил свою боль о смерти сына — лошади. И полегчало.
«А Бог лучше лошади, — замечает батюшка.- Говорите с Ним.»
А «молить» -это что-то припадочное…
Если бы Бог не любил собак, он бы их не сделал. Думаю, что это может быть и кошка, и даже дождь… Я, честно говоря, проще задумывала: Он является нам друзьями-подружками, собаками-кошками.
Ну, пусть он к вам приедет на белом коне с золотыми яйцами.
…Вы псалтырь видели? Молитвенник?
Там по каждому поводу — своя молитва — специальному святому.
Например «Об умягчении злых сердец». Её семинаристы читают перед экзаменами.
А вот мои как раз — неканонические, «от души», как вы говорите.
А № 3 — ну, третий стишок вышел в жанре молитвы.
Хотя, вообще, мне думается, что любое стихотворение — некоторым образом молитва…
Я думала, это не трудно понять, но, оказывается, многие обижены…

СКРИПКА

Скрипка плачет и рыдает,
наказуема смычком.
Мальчик скрипочку терзает,
притворившись дурачком.

Век от века сей невинный
повторяется сюжет.
Мальчик скрипку ненавидит,
оттого что слуха нет.

Скрипка плачет, скрипка стонет,
желтой декою блестит.
Мальчик вырастет и скоро
глупой скрипке отомстит.

Пусть похнычет, помяучит,
похохочет под смычком.
мальчик женщину замучит,
притворившись дурачком.

А зачем она так подло
нежной кожею блестит,
никаких обид не помнит —
всё отпустит, всё простит?

А зачем она так гибко
торжествует над судьбой,
и зачем она на скрипку
так похожа?
Боже мой…

— (Н.Х.) …Вы красивы, доверчивы и полны надежд (и немножко грусти). Пусть в это Светлое Христово Воскресенье (и далее) вас окружают люди с хорошим слухом.
Вот это я написала под влияние того же самого-80 процентов взрослого населения, которое  не «катит» на статус зрелых и умных. Отсутствие духовности бывает только у простых и обычных дураков, которых попросту надо посылать на фиг, а не цацкаться с ними из-за того, что они взрослые — значит умные.
И я бы в школах ввела предмет — любовь и секс или отношения между полами. Многие умные тоже не понимают всей важности этой проблемы, что к человеку нельзя подходить с кувалдой.
…От идеи отбора — недалеко до лагерей, душегубок и пр. И кто будет отбирать отбирающих?
…Это был конкретный мальчик с конкретным отсутствием слуха и конкретной ненавистью к музыке (духовности) из-за того, что ему в детстве ее запихивали большой ложкой в виде манной каши.
И — ВСЁ!!!
Если с разных сторон смотреть, то можно уже рта не открывать — да? Поскольку знающий не говорит. Превращение пирамиды из трехсторонней в шести-,  допустим, стороннюю, а потом в конус.
А вообще посыл к этому стишку был совершенно детский: «Не умеешь — не берись». То есть, если выводить мораль: «Не мучь человека «духовностью» (вот меня от этого слова тошнит!), пока он не созрел. А-то он точно при слове «культура» («любофф») возьмется за парабеллум! И достанется совершенно невиноватым…

НОВОГОДНИЕ САНТИМЕНТЫ

Снег немудреный на плечи накинет природа,
И не стесняется этих немодных одежд.
Вот мы и дожили с вами до Нового года,
Вот мы и дожили с вами до Новых надежд.

Ах, не глядите вы так на меня, не губите,
Ах, не молчите вы, как зачарованный лес,
Дескать, уже ожидали особых событий,
Дескать, уже ожидали каких-то чудес.

Краски достанем, на талой воде разведём,
Снег нам под свежую радость грунтует полотна.
Жаль, долгожданные встречи всегда мимолетны,
Столько мечталось — и нечего вспомнить потом.

Были бы ёлки пушисты, а взгляды лучисты,
И заживём, не стесняясь ни смеха, ни слёз.
И не пеняйте, ведь всё-таки что-то случилось,
Ах, не пеняйте, ведь всё-таки что-то сбылось.

Верьте, что в дверь постучатся любовь и свобода,
Жизнь пощадит простаков и весёлых невежд.
Всё же мы дожили с вами до Нового года,
Всё же мы дожили с вами до Новых надежд!

— (Ч) А вот вы вот — христиане?! Или просто праздники любите? Или православные?
А?!
— (Н.Х.) Я праздники люблю. Гулять не гуляю, некогда, но приветствую их в сердце своем и люблю замечать, как люди веселятся. У нас в Донецке на Хануку огромный семисвечник ставят на площади, поют, танцуют, угощают. У нас в Одессе на праздник Суккот (Кущей) в Александровском сквере ставят шалаши (из искусственных, правда, листьев), украшают их всяческими плодами земли (особенно тыквами) и оркестр играет еврейские мелодии. Желающие танцуют. Есть еще классный праздник Пурим с переодеваниями, всяческим шумом и пирожками, которые называются «Уши Амана». Но я не присутствовала, мне только рассказывали. Еще в этот праздник каждый истинно верующий еврей должен напиться до такого состояния, чтобы не отличать Амана от Мордехая.
…Я по телевизору видела проповедь в московской мечети, кажется, на Курбан-Байрам. Мулла говорил о мире, о понимании. Лица у народа такие напряженно-серьезные. Я любовалась разнообразием тюбетеек.
Еще я видела пасхальный крестный ход в республике Гана. Там все танцевали прямо в процессии. Несли огромные парусовидные плакаты с изображениями тогдашнего президента Квамен Крума (начало шестидесятых) и Христа. Христос был черный. Очень радостный праздник…
…Под окном всю ночь взрывались петарды и взметались фейерверки. Из-за них никакого вещего сна я не увидела, абыдно.
В качестве праздничного угощения в новогоднюю ночь позволила себе перечитать страниц пятьдесят Диккенса «Давида Копперфилда». Своих котов в полночь угостила куриной печенкой. Вот они удивились! Дворовым вынесла рыбки. Немного. Потому что именно сегодня им еще понанесут.
На деревьях иней, а гололёда нет…
Кажется, год начинается хорошо.

Под Новый год я всегда плачу.
С Новым годом! Удачи!

— (Ч) Почему вы своего кота хорошо кормите только по праздникам??
— (Н.Х.) Так я и сама угощаюсь только по праздникам.  Денег же мало! Но вообще-то мои два кота и одна кошка не обижаются (как и я) — рыбка у них всегда есть.
Собака моя первая (доберман) тоже ужасно боялась выстрелов и салютов. И тоже залезала непосредственно в ванну (не в ванную комнату, а в саму ванну) и там тряслась.
А вторая ничего, не боялась.
…Я вся в мечтаниях. Уже много лет мечтаю завести рыбок. Но для кошек же это стресс? И ухаживать за аквариумом должен специалист? А так я себе даже рыбий коллектив продумала. Чтоб хищников не было! И чтоб пара рыбок была красненькая — к деньгам. И всё — по книжкам, по книжкам. До того дошло: на Одесском Староконном рынке спрашиваю важно: « Это у вас боция макраканта?» Оказалось, угадала. Или мне польстили — чтобы я купила?… Я вот еще крысу хочу. Но, опять-таки, для кошек-то — стресс? И для крысы — тоже?
Ну, вот внук подрастет — выберет.
…Панда — вы же имеете в виду большую панду? — она такая… необщительная, робкая. Очень сомнительно, чтобы она вам радовалась. Это по характеру что-то вроде коалы — на вид теплая и пушистая, а так — нет. Хотя, может, и приятно. Приходишь домой, а там в зарослях бамбука панда сидит. Жует и стесняется.
А мне вот еще в московском зоопарке понравился манул. Кот камышовый. Морда здоровенная, сам плотный, а ушки маленькие. И всех ненавидит. Говорят (пишут): практически неприручаем. Даже если котенком взять: неприручаем. А если очень любить?
Неприручаем! Значит, мы за него не в ответе?
Манул, манул, живи долго и на воле!
…Поздравляю вас с Новым годушкой!
Счастье наше старенькое, поношенное, зато не жмёт… Мне тоже близка тема старого счастья: старый кот, старый друг. Но вот вы новый — и я уходящему году благодарна, что в нём нашлись вы. Греете душу, спасибо. Буду чаще смотреть на вершину Кунь Лунь, буду чаще твердить себе: «По фигу! Плюнь…»
Новых вам стихов и больших хороших денег! Или деньгами я всё опошлила?

Новый год — как пять конфет.
Развернул, сжевал — и нет!

ПОНЕДЕЛЬНИК

Если ты собрался что-то
С понедельника начать, —
То ли строить самолеты,
То ль английский изучать,
То ли на футбольном поле
Чемпионить что есть сил…

Извини, но я напомню:
Понедельник наступил!

ВТОРНИК

Растворись в тепле постельном,
Даром душу не морозь.
Всё, что начал в понедельник,
То во вторник смело брось!

СРЕДА

Надо было в понедельник
Будку сделать для собаки,
Надо было в понедельник
Прекратить с Андрюхой драки,
Надо было в понедельник
Застелить свою кровать.
Надо было в понедельник!
Надо было в понедельник.
Надо было в понедельник…
А теперь уже плевать!

ЧЕТВЕРГ

— В понедельник дождик был,
И во вторник дождик лил.
В пятницу (а также в среду)
Приходил — как гость — к обеду.
В выходные — прям с утра
Поливал как из ведра.

Лишь в четверг стояла сушь.
Вот обида!

— Почему ж?

— Уж такой я, трали-вали,
Несчастливый человек!
Мне так много обещали —
После дождичка в четверг.

ПЯТНИЦА

Здравствуй, пятница моя!
Снова будет день вранья.
Нынче с правдой погожу,
Нынче правды не скажу:
У кого разбил окно,
Где взял деньги на кино,
И вообще — что на неделе
Я творил на самом деле.

Для чего же портить мне
Выходные всей родне?

СУББОТА

Суббота — дремота, суббота — зевота,
В субботу совсем ничего неохота,
Ну разве что хныкать над грустною книжкой,
Ну разве что кликать компьютерной мышкой.
Но мама сказала:
— Мой мальчик! Ты что там
Забыл, что уборка у нас по субботам?

Тряхнула за плечи, схватила за жабры —
И не отвертеться от тряпки и швабры!
Я мыл подоконники, драил полы.
Я Золушкой был — без метлы и золы!

Квартира блестела. Квартира — сияла.
И мама мне даже «Спасибо!» сказала.

Я тоже — сиял.
Только мне отчего-то
Совсем разонравилось слово «суббота».

ВОСКРЕСЕНЬЕ

Знаю, ждёт весь шар земной
От меня стихотворенья.
Не дождётесь! Воскресенье!
У поэта — выходной.

— (Н.Х.)У меня в старших классах было два дневника. И два табеля. Один для учителей, другой — для родителей. Как аттестат (единственный!) получился без троек — уму непостижимо! Горжусь «пятеркой» по биологии. Даже задачки генетические умела решать.
А вариант «Сердце ёкает в груди: выходные — впереди!» тоже имелся в виду.
…И зачем вы все время надо мной издеваетесь?
До библиотеки я год проработала учительницей в сельской школе.
Давно это было. Но привычка поправлять осталась.
Так что «Опять двойка» — это Решетников, Решетников, Решетников! (топает ногами, впадает в истерику, пачкается мелом, ее уносят, все идут играть в футбол, «Опять двойки»).
…Если долго врать, что на душе светло, наступит рассвет. Причем такой, что захочется вставать… но в какой-то из понедельников все-таки надо «вздребезнуться и сопритюкнуться»? (цитата)

ПТИЧКА БОЖИЯ

«Птичка Божия не знает
Ни заботы, ни труда».
Я б хотела, чтобы это
Было песней про меня.

Так бы каждая хотела!
Ты все пела? Это дело.
Так пойди же попляши.
В нашей маленькой корзинке
Что угодно для души.

В нашей маленькой корзинке
Джинсы «Левис» без ширинки
И перчатка — та, что с левой
Да на правую — руки.
Станет пешка королевой,
Коль пройдет вдоль всей доски.

В нашей маленькой корзинке
Плач полночный, шрам от финки,
Старый ребе, мед на хлебе.
«Знаешь, милый, будет бэби…»
Отвернулся и умолк.
Белый голубь в черном небе.
Кто их знает —
Пень иль волк?

В нашей маленькой корзинке
Все нуждается в починке,
Денег все не соберем.
Соберем — построим дом.
А пока есть лавка в сквере.
Я тебе сестра по вере,
Но не верю все равно.
Ангел Мери, каплю шерри?
Пей коктейли. дуй вино!

В нашей маленькой корзинке
Намечаются поминки,
Будем плакать, будем пить,
Будем резать, будем бить.
Голова моя седая,
Снег  шершавый, кромка льда.
Птичка Божия не знает
Ни заботы, ни труда.

— (Н.Х.) Ага. Еще, кажется, Битов по этому поводу прохаживался. Типа это не птичка, а бабочка была. Но ведь нам любой другой кажется не знающим ни заботы, ни труда? А вот мы, бедные…
…Ну вот… Все на велосипедах. Прямо китайцы какие-то… А у меня с координацией движений… плохо. В гололед падаю, с велосипеда — тоже. Мне было лет восемнадцать, когда меня сельские дети учили ездить на велосипеде (у нас, студентов, была колхозная практика — вишни собирали). Привели динозавра велосипедного пятидесятых годов. «Я, — говорю, — разобью его, вы что?» «Та це старА лайба… Сидайте.» Я села. И даже удержалась. Нарезала по спортплощадке кругов десять. Пора слезать. А как? Я прыгаю в одну сторону, старА лайба — отбрасывается в другую. Дети в восторге.
И так они надо мной издевались каждый день. Цирк у них такой был. Элегантно спешиваться я так и не научилась. И что интересно — ощущала себя птичкой Божией.
О! Я про это рассказ напишу.
— (Ч) Вот я понял… Вы — Саша Чёрный… только женщина…
— (Н.Х.) Прямое попадание — в виде бальзама на душу (она у меня пока есть, но вот-вот отключат за неуплату). Саша Черный — из моих самых любимых с подростковых лет.
А птичкой стать… Оторвалась бы от социума, но пока нужно долги отдать: дочери, внуку. А потом уйти в скит и написать повесть (на роман уже не замахиваюсь). Доживу ли до перевоплощения лошади в птичку?

ГРИФЕЛЬ

Как ломкий грифелёк внутри карандаша
Стократно воскрешаема душа.
И — воскрешенью этому причиной —
К ней подступает ножик перочинный.

— (Н.Х.) Душа в теле — словно грифель в своем кедровом деревянном мундирчике. Кажется, нет сил уже тратить душу на действительность. Затупилась она. Но — острая боль (перочинный нож) — и душа вновь готова к испытаниям. Реагирует! Ведет свою линию или рисует завитушки (буквы, слова).
Воскрешающая сила страдания…

ПСИХОТЕРАПИЯ

Когда молчанье невтерпеж и  хочется кричать, и столько рож, и только ложь, пора права качать, — не лезь, приятель, на рожон, прислушайся ко мне: представь себе, что ты шпион, шпион в чужой стране.
Начальник вызвал на ковер, волной погнал понты, — молчи, вступать не стоит в спор: ты Штирлиц, Штирлиц ты.
Супруга тянет в ресторан, хоть пуст твой кошелек, сосед — в который раз, болван! — протек сквозь потолок. Какой-то хулиган гвоздем «Жигуль» твой расписал, в стране вообще сплошной содом, в мозгах — девятый вал. Спать не дает собачий лай или орут коты, — молчи и рта не разевай: ты Штирлиц, Штирлиц ты!
Я тоже в образе с утра и потому жива: я золотая медсестра в психушке номер два. А на больных срываться грех (ты б знал мою семью!), я успокаиваю всех и валиум даю.
Но все же теплится в мечтах: настанет день, и вот — мешок смирительных рубах мне прачка принесет. И все, кто был жесток со мной, притихнут до поры, и будет долгий выходной у доброй медсестры.

— (Ч) Я в восторге. Распечатала и повесила на стенку над компьютером. А также продекламировала на работе этот Ваш гениальный опус вслух.
— (Н.Х.) Горжусь званием народного психотерапевта. Шире ряды медсестер!
О форме. Здесь толчок не поэтическое впечатление (вы знаете, то, что Блок называл цветовым и звуковым пятном), а – сюжет + совет. То есть, в принципе, это рифмованная проза. Потому и записывается в строку. Мастер такого жанра — Феликс Кривин, у него я много лет назад на это наткнулась.

МАЛЕНЬКИЙ ВИНЧЕСТЕР

Маленький винчестер
Так хорош собою,
Маленький винчестер
Весел, бодр и мил.
Он родился только
Этою весною,
Никого практически
Еще не застрелил.

Маленький винчестер
К людям — всей душою,
Маленький винчестер
Всех приветить рад.
А люди разбегаются…
Да что ж это такое?
И еще в полицию
Позвонить грозят.

Пожалела Винни
Старая Беретта:
— Ты еще дитя совсем,
ты не знаешь света.
Не дождешься никогда
Дружбы от людей.
Если кто из них не трус,
так попросту злодей.

Рассердился Винни:
— Я так не играю!
Если в целом мире
мне никто не рад,
Ну тогда держитесь!
Ну тогда стреляю!
Если кто не спрятался —
я не виноват!

— (Н.Х.) Когда–то (давно) мне подруга-компьютерщица пожаловалась: «Ой, боюсь у меня винчестер полетел!». Я, неграмотная, посмотрела на нее с испуганным уважением.
…По моим наблюдениям, дети любят страшилки. Правда, уже в школьном возрасте. В моих лагерях (пионерских) пока не наплетешь чего-нибудь устрашающего, никто и не спал.
Несколько лет назад Усачев с Успенским чудную книжку издали детских страшилок.
С другой стороны — съеденный Колобок и «умирает зайчик мой» вызывали у меня в раннем детстве неостановимые слезы: «Не пиф! Не паф! Не ой-ой-ой… Зайчик, зайчик, ты живой!»
С третьей стороны — есть такой необъявленный жанр «Детские стихи для взрослых».

ПЛЕЧЕВОЙ РОМАНС

Третий час я торчу на обочине,
выставляя напрасно бедро,
ветром жизни прическа всклокочена
и развеяна вера в добро.

Неодетая, плохо обутая
и дышу тяжело от соплей.
Почему одним платят валютою,
а другим все дают п*здюлей?

Как-то села в машину веселую —
это было в Сочельник как раз —
излупили и бросили голую.
Значит, шутки такие сейчас.

Мимо тачки проносятся с музыкой —
упоительный счастья туман!
Только в жизни и было. что с мусором
абсолютно бесплатный роман.

Огонечки, снегурочки, елочки…
Приближается, блин, Новый год.
Дед-Морозы, какие вы сволочи, —
заработать никто не дает.

Уж давно мои сроки просрочены,
я продула удачу свою,
но на этой поганой обочине
хоть немного еще постою.

Сердце дробно стучит: «Может, хватит?»
Стынет в жилах усталая кровь…
Неужели никто не подхватит?
Неужели никто не прокатит?
Неужели никто не заплатит,
не заплатит никто за любовь?

— (Н.Х.) Милые Герасим и Муму! Огромное спасибо вам за добро, понимание и ласку!
Вы-то уж понимаете, что благообразие и поэзия две вещи несовместные.
…Сейчас, летом, еще ничего, а зимой? Позор, позор, все мимо — вжик! вжик! Дед-Морозы все-таки ужасные сволочи…

МОЛИТВА НА КУХНЕ

Надо посуду вымыть, а тянет разбить.
Это отчаянье, Господи, а не лень.
Как это трудно, Господи, век любить.
Каждое утро, Господи, каждый день.

Мне сквозь окно замерзшее мнился рай.
Тусклым моченым яблоком манила зима.
Как я тогда просила: «Господи, дай!»
— На, — отвечал. — Только будешь нести сама.

— (Н.Х.) …Коллекция Молитв — это интересно. Помню, в школе меня очень веселила юношеская молитва Лермонтова:

Царю небесный,
Спаси меня,
От куртки тесной,
Как от огня…

У Светланы Заготовой  (Донецк, Украина) есть очень жёсткая «Молитва с ответом», которая заканчивается будто бы телеграммой:
«Терпи. Тебя пристроил я, как мог. Бог».
…Мне тоже представляется сомнительным тезис, что хорошая поэзия не бывает мужской или женской. Это все равно, что сказать: хороший человек не бывает мужчиной или женщиной. При общей «хорошести» существуют гендерные различия.
Задумалась: а как мою «Молитву» написал бы мужчина?

Надо бы кран починить, но сверну к чертям.
Это отчаянье, Господи, а не спесь.
Как это трудно, Господи, всегда быть здесь,
Если хотелось с детства быть где-то там.

Детские птицы — красные снегири —
С веток осыпались вроде бы без причин.
Как я просил: «Все лишнее — забери».
— Ну, — Он сказал, — давай. Поживи один.

…Вы правы. За что боролись — на то и напоролись. Аксиома. Но ведь психологически достоверно и то, что мы все равно жалуемся, что нас — таких белых и пушистых — небо обижает. Говорят, на какой-то могильной плите есть надпись: «Почему я?»
Миленькая эпитафия, жаль не я придумала…

ТОВАРИЩЕСКИЙ СУД

Студентки лезли вон из кожи,
чтоб был мерзавец заклеймен.
Была им истина дороже,
а мне дороже был Платон.

Он не платил за общежитье,
он презирал сухой закон —
девиц невинных соблазнитель,
антисоветчик и шпион.

Был он за то из комсомола
привсенародно выгнан вон.
…Но всех на свете истин голых
милей мне голый был Платон.

Храню в душе я память чудных
и упоительных ночей.
Платон! Любовник мой беспутный!
Теперь мне истина милей.

ПРИЗНАНИЕ

Я березовым дегтем собачьи лечу лишаи,
я сердечные раны лечу.
Я друзьям говорю:
— Ничего, золотые мои,
заживет.
Или так — помолчу.

Ты меня не проси — я сама на что хочешь решусь
для тебя — будто вправду любя.
Я с чужою бедою, как с писаной торбой, ношусь.
Но молюсь за себя, за себя.

— (Н.Х.) В Киеве дядьки, и вправду, нету. Зато у нас в парке — та-а-кая бузина!
Литература (в частности, поэзия) — возможность сказать правду, причем, в любой момент квакнуть: «Это не про меня! Это — обобщенный опыт! Это — лирическая героиня!»
А с другой стороны, когда говоришь правду о себе, то и другой (другая) обязательно найдется, скажет: «Это — про меня».
Но литературную правду принять все-таки легче. Можно медленно с ней сживаться и как-то себя изменять не топором, а рубаночком…

ПЛОХАЯ ТЯГА

От дров сырых в сырой квартире чад.
Ах, Господи, как холодно, как знобко…
Пустить бы рукописи на растопку —
Да только рукописи не горят.

— (Н.Х.)У меня немножко по-другому: если автор пишет что-нибудь душераздирающее, я думаю, что это про меня. И напрочь забываю о том, кто пишет.
Вот — прочла ваш отзыв и глубоко задумалась. Вы очень добрый человек.
Можно утешиться брюсовским: «Быть может, все в жизни — лишь средство для яркопевучих стихов»?
«Яркопевучие» — в современном контексте звучат как-то смешно…

ДОМИК СО СНЕГОПАДОМ

Ты, кого нет со мною рядом,
и не будет, как раньше — на «раз-два-три!»,
подари мне шарик со снегопадом
и тепло октябрьское подари.

В этом шарике — домик на два окошка,
огонёк мерцает, уютно так
в нашем снежном прошлом ты дышал мне в ладошки,
а я думала, дура: «Какой дурак!»

АВТОПОРТРЕТЫ

Вот мой автопортрет в четыре года.
Какая лаконичность и свобода,
и пляшущая радость бытия!
Всего четыре палки, огуречик,
и сверху — кругляшок.
И вот вам человечек.
И это я!
И это я! Я! Я!

Мне семь. Я школьница.
Ввиду серьезных лет
весьма детален мой автопортрет.
На мир взираю сверху вниз (с балкона).
В руке — портфель, на голове — корона.
На туфлях — банты, платье — в кружевах.
Обижусь на того, кто вслух не скажет: «Ах!»

Тринадцать.
Рисовать? Была охота!
Себя отрезала от группового фото.
Причин глубинных лучше не ищи:
прыщи.

Семнадцать лет.
Абстракция.
Зигзаг
зигзагом погоняет.
Только враг
способен так разъять на составные части.
Мой взгляд жесток.
Чем и горжусь.
Отчасти.

Но время к новым повернет канонам.
Совсем другие формы я ценю.
Вот мой автопортрет — в зрачке влюбленном
вся в двадцать лет я отразилась. Ню.

Тридцатник.
рвут заботы на куски.
И все-таки — цейтноту вопреки —
удержат на холстах нетленные шедевры
всех тех, кто мной любим, но действует на нервы.
Мои собаки, дети и друзья,
и каждый — это я.
Я! Я!

И вот мне,
ну, допустим, пятьдесят.
Особых множество накоплено примет.
Чтоб их запечатлеть, пойду в Горсад
и закажу художнику портрет.
Теперь на улицах рисуют, как в Париже,
не нанося заказчикам обид.
И я себя, как в зеркале, увижу
и пусть мне это зеркало польстит.

КОМАНДИРОВКА

Стучат колеса, вдаль маня,
И жизнь так хороша.
Но в мысли: «Как там без меня?»
Извертится душа.

Прими как дар два чудных дня,
Сроднись с иной виной.
Не думай: «Как там без меня?»
Подумай: «Как — со мной?»

— (Н.Х.) Я — маленькая собачка (любимое занятие — лаять на слонов), та, что до старости щенок. У Бога в рукаве.
Спасибо.

***

ПАМЯТИ НАТАЛЬИ ХАТКИНОЙ (2.09.1956 — 14.08.2009) ПОСВЯЩАЕТСЯ.

*   —  (Ч) – читатель.
**  —  (Н.Х.) – Наталья Хаткина

Все стихотворения, высказывания и диалоги взяты из интернета с различных сайтов, где представлены в настоящее время, и размещены в тексте не в хронологическом порядке, а сообразно представлению автора (А.П.).