Часть 1

МОСТ НАД БЕЗДНОЙ

Если мастер научно-популярного кино во ВГИКе не покажет своим студентам, будущим режиссерам этого вида кинематографа, фильмы Паолы Волковой, входящие в цикл “Мост над бездной”, то они выйдут из ВГИКа так и не узнав, что же является в научно-популярном кино самым главным.

А самым главным в этом кино является не только само слово, но и как оно произнесено. Только два вида текста используем мы в своей жизни —  разговорный и литературный. Так вот, дикторским текстом в неигровом кино обязан быть только разговорный текст.

Разговорный, но без занудства, текст этот должен  исходить из сердца.

Ныне перед населением с экранов ТВ предстают тысячи познавательных фильмов. И в каждом из них звучит дикторский текст, прочитанный с бумаги, невольно придавая фильму душок сухости и шаблона.  Сердечность то, как донесешь до экрана? И будь ты сто раз народным артистом, все равно ты будешь читать. А здесь надо рассказывать, да, чтобы рассказ шел от сердца, чтобы раскрывалась душа автора, через которую то и утверждается авторская мысль.  Только двум авторам в нашем кино удалось вложить в экран свою душу: Михаилу Ильичу Ромму в “Обыкновенном фашизме” и Паоле Дмитриевне Волковой в цикле “Мост над бездной”.

Паоле Волковой не нужно было читать текст, она износила его из своего огромного багажа, который накапливала всеми  годами своего учительского существования. Она репетировала его всю свою учительскую жизнь. И вот, результат. Раскрытие духа лучших художников человечества на их известнейших каждому образованному человеку произведениях, да так, что и их картины, и они сами, становятся для тебя, как и для самой Паолы, любимыми, близкими и на всю жизнь.

Микеланджело — создатель  философии в камне,

Леонардо — какой текст закодирован в его картинах,

Рембрандт — человек на все времена.

Ван-Гог — плавильная печь творчества,

Веласкес — пересечение таинственной границы времени,

Джотто — два берега, связующие море,

Босх — изображавший полуфабрикаты людей,

Дюрер — экстра ординарен, мастер,

Андрей Рублев: — Вы смотрите на Троицу, — говорит Паола, — и вы понимаете, что в жизни вам повезло — вы видите одно из величайших чудес света.

Так с помощью Паолы ведут тебя по мосту над бездной избранники Божии, художники всех времен и народов, где бездна ни какая-то там морская пучина, или пропасть горного каньона, это бездна — сам  ад преисподнейший, ощутив ужас которого, человек, возможно, сможет выбраться по этому мосту на путь Истины. И все это благодаря невиданной просветительской мощи Паолы Волковой.

И вдруг…

Часть 2

МОСТ, РУХНУВШИЙ В  БЕЗДНУ

И вдруг, после проповеди постижения сущности Святой Троицы просветительская мощь Паолы переходит к прославлению самой этой бездны, самой адской тьмы! И тут мы все оказываемся в страшной опасности, так как, доверившись Паоле, можем легко дать ввести себя в заблуждение. Ибо Паола с такой же силой проповедника, как и раньше об избранниках Божиих, а, может быть, и с ещё большей страстью, приступила к раскрытию Пикассо и Малевича.

С тем же жаром своего сердца внедряла Паола «Черный квадрат» в среду мировых шедевров, представленных ею раньше и в сознание своих зрителей. Но если предыдущие любимые ею художники получали дар от Святого Духа, то и Малевич, да, и Пикассо, насыщались духом преиспод-ней, сам диавол давал им и силу, и свой дух, сделав их носителями духа антихристова. «Черный квадрат» — ярчайший образ адского мрака, зовущий в пустоту преисподней. Да, преисподняя и у Босха, и мы благодарны Босху за то, что он отвращает нас от этой скверны.

Что же мы теперь вдруг слышим от Паолы Волковой, только что возведшей нас на вершину христианское искусство? Вот, её подлинный текст:

С приходом техники изменяется точка восприятия мира. Это же новое сознание! Россия создала смелых, ищущих новый язык людей.

Когда Малевич нарисовал свой “Черный квадрат”, он был настолько потрясен своей собственной работой, что от возбуждения , от сознания того, что он сделал, он хворал, у него от нервного потрясения была лихорадка и высокая температура. Он несколько дней не мог ни пить, ни есть, ни спать. Что это за хворь, объясняют стихи (Мф. 12. 40-45) о нечистом духе, входящем в человека. Наша же рассказчица придает этой хвори, наоборот, возвышенное значение.

Это свое искусство он назвал супрематизм. Это доминантное искусство. Доминанта чего? Доминанта цветовая!

Еще недавно Паола упирала на доминанту, коей был Христос, а значит сердце человеческое: “Поцелуй Иуды”, “Анна, Мария, Младенец и агнец”, “Святая Троица”, “Возвращение блудного сына”… И вот, доминантой её страстного обращения становится… цвет. И в эту доминанту она теперь стремится обратить своих студентов, слушателей, зрителей. Да, Малевич не дает изображение ада, как Босх, предостерегающий опасное хождение, Малевич же утверждает антихристов дух, уводящий человека от Христа.

Они, эти работы Малевича меня до печенок проели, — не знает, уж как заставить зрителя принять её новую веру Паола Волкова.

Белое на белом! — это даже описать нельзя, это живопись такого высокого класса. Малевич пишет о себе: “Я вышел в ноль формы!”

Только ли в ноль формы? “Обратилъ насъ въ нуль”- есть такое слово у  Ф.М. Достоевского.   

Но Паола Дмитриевна на невиданном доселе подъёме:

Он  в своем автопортрете изобразил себя художником возрождения.

Малевич говорит: — Я равен им! Я равен Джотто. И он прав — он был им равен! Он был, как они — человеком своего времени, и человеком будущего, который ввел в свою культуру будущее.

Оценить нам трудно, потому что мы понимаем, кто такой Джотто, а кто такой Малевич… с трудом. Малевич гениальная личность, а то, что мы не ценим — это уже наша беда. У нас ментальность такая.

Так, Паола Дмитриевна, сначала поднимала и поднимала своих восхищенных ею зрителей с помощью произведений лучших художников всех времен и народов к горнему миру, и вдруг, обрушила их со своего моста прямо в бездну адского мрака, да ещё и послала их куда подальше, сообщив им, что их ментальность (слово -то какое, не вяжущееся с людьми на все времена) не соответствует ментальности её, Паолы Волковой.

Как такое могло произойти с человеком всем сердцем преданным художникам возрождения? А вот, как! Приступив к рассказу о Пикассо и Малевиче, Паола Дмитриевна все чаще и чаще стала произносить слово…    г у м а н и з м. А, что это такое, гуманизм? А гуманизм — это поставление на место Бога самого человека. Поставил себя человек на место Бога, но богом то не стал, (Псал. 81. 6) , а невольно сам предал себя в руки диавола. Вот, и весь сказ. Не смогла и Паола Волкова не пойти в ногу со временем, и все помыслы свои невольно обратила к будущему. А что такое будущее для человека ХХ и ХХI веков?

Как разъяснил профессор Александр Николаевич Ужанков, мы разошлись со своими предками, как раз в отношении к будущему, вектор движения изменился. Чем было будущее для Андрея Рублева и для людей его времени? Будущим для них был Страшный Суд. А у нынешних людей, поставивших себя на место Бога, будущим стало множество уловок диавольских. И одна из них, как мы узнали из цикла “Мост над бездной” стал некий супрематизм, доминантой коего был объявлен “Черный квадрат”.

Мы надеемся, что вторая часть этих наших страничек не будет воспринята, как некое обличение ушедшей от нас дорогой нашей учительницы во ВГИКе Паолы Дмитриевны Волковой, а будет принята мысль о том, как трудно, и даже невозможно, вывернуться интеллигенту ХХI-ого века из адского мрака самого этого ХХI-ого века, намного превосходящего безбожие века ХХ-ого.

Вадим Виноградов