Хорошо, знаете ли, посмотреть кино, как-то не понять его, пойти гулять и начать пробовать найти то, что объяснит всё-всё-всё непонятое, и… найти то, единственное.

Сейчас я имею в виду «Сны» (1993) Шахназарова.

Четверть века спустя известно, что Шахназаров считает, что впереди нас ждёт социализм, настоящий, а не какой был, или что-то такое, настоящее. Вот я и подумал, что из этого и надо исходить.

Тогда требовалось, чтоб снящаяся Маше благополучная царская Россия (а в тех снах ей снится, что она графиня Призорова, и ей снятся сны про ужасный 1993 год) была образом… утраченного рая СССР. (Тут у меня микроозарение, что не графине снится будущее, а посудомойке – прошлое.)

Эту совковость, если хотите, с каким-то допущением можно было помыслить. Но меня смущало выступление графа Призорова на Госсовете в 1893-м году:

«Царь: И какие, по вашему мнению, перемены должны быть произведены?

Призоров: Прежде всего, передать землю крестьянам. Привлечь рабочих к управлению заводами и фабриками.

Крики: Он социалист!

Призоров: Дать низшим классам возможность принимать участие в управлении государством».

Исходя из того, что компартия построила в СССР лжесоциализм, а не социализм, годилась ли эта программа в принципе для восстановления социализма в 1993-м, когда левые восстали против прихватизации и вообще реставрации капитализма в РФ? Крестьяне в СССР лишь формально были в колхозах коллективными собственниками земли. На самом деле им воленс-неволенс насаждались такие председатели колхозов, которые управлялись централизовано, партией. И никакая, по сути, это была не собственность крестьян – земля. То же – с рабочими на фабриках и заводах. И то же – с правящей номенклатурой, которая в свои ряды рекрутировала, если не родственников, то лишь согласных на тоталитаризм.

Но это я теперь, пока пишу статью, так додумал. А пока гулял, это не складывалось как-то. И меня озарила более плодотворная мысль. – Шахназаров же просто воспел традиционализм. (Который таки наступил в XXI веке в России во всю, хоть и подспудно.) Шахназаров его воспел, осмеяв изменяемость людей в так называемое время перемен. И для того он вовсю использовал артистический талант в первую очередь Басилашвили.

Тот то граф в 1893 году, то еле выживающий – за счёт всяких мерзостей – интеллигент в 1993.

Все помнят его вальяжное лицо, так пригодное, чтоб играть графа. – Вот он в своей биллиардной, в халате, пригубил винца между ударами. Причёсанный. Уверенный в себе. Сейчас распорядится принести ему кофе в кабинет, где он будет составлять доклад на завтра императору.

А вот – в 1993-м.

Как бомж с поднятым воротником пальто. Растрёпанный. В забегаловке, за пельменями, с алюминиевой вилкой в руке. Затурканный. Озабоченный. Нахохленный. Соображающий, что предпринять, чтоб завтра было на что купить тут же пельменей.

Впрочем, я зря завёлся иллюстрировать. Их миллион – искромётных подколок изменчивости. Богатейший же материал: еле выживающий плебс находящейся в аховом состоянии России 90-х, и – высшее общество Российской империи и его лощённая обслуга в конце XIX века. Я смотрел кино и то и дело смеялся.

А в конце две сцены. Сперва граф с женой, уйдя в отставку после цитированной речи в Госсовете, отправился в своё имение в 1893-м. А потом в это имение, разорённое к 1993 году и купленное по дешёвке, привозит посудомойку Машу липнущий к ней главбух столовой. И она видит на стене чудом сохранившийся портрет графини (копия она, Маша-посудомойка). Объектив наплывает, наплывает. Сходство портрета усиливается, усиливается. И – не думаю, что из-за моей стариковской сентиментальности – на глазах моих я чувствую слёзы.

Я, думаю, вскрыл скрытый смысл этой комедии – слава традиционализму. Остаётся моя идея-фикс. Можно ли считать, что фильм рождён подсознательным идеалом Шахназарова? Именно подсознательным? Тот факт, что я не сразу смог скрытый смысл открыть, можно счесть за доказательство в пользу подсознательности? Или это режиссёр просто такой хитроумный (коммунизм-то в те дни не был популярной идеей, а посещаемость фильма чем-то обеспечить надо же; к тому же такого либерала, как Басилашвили, надо ж было заморочить, чтоб он согласился славить традиционализм)?

Соломон Воложин