Он влюбился в этот театр истово, просто услышав о нём и просмотрев некоторые видеоотрывки из спектаклей. Он так захотел попасть в эту энергетическую воронку, что решил отказаться от показов в другие театры – будь что будет! И вот уже 10 лет Станислав Мотырев – актёр Театра Романа Виктюка и актёр совершенно счастливый.

— Стас, всегда интересен момент, когда ребёнок влюбляется в сцену и решает стать актёром…

— Вы не поверите, но я ни о чём подобном не мечтал. В театральную студию записалась моя младшая сестра, она рассказала, что эти занятия дают возможность путешествовать. Путешествовать! Меня потянуло магнитом – в нашем городке Губаха Пермского края, где очень мало что можно было узнать и увидеть, такая перспектива просто завораживала.

В гримёрной

— А кумиры у Вас были?

— Однажды увидел сериал «Зал ожидания» и прямо по-настоящему влюбился во всех исполнителей, а Андрей Соколов стал кумиром. Но всё равно об актёрской профессии не задумывался. Честно скажу, любил в детстве переодеваться – возможно, что-то внутри и жило.

— Легко было в студии?

— Нет, непросто мне это давалось – мастерство актёрское, эта природа, чтобы себя включать, в этот мир погружаться,  понимать его законы, себя там находить. И на сцену выходить я тоже боялся. Тогда мне было лет 12-13. А потом втянулся. У нас изумительный руководитель была – Любовь Фёдоровна Зайцева, своей любовью к театру она и нас заразила. Её учеников в Москве и других городах много. И я даже не помню того перехода, когда задумался о выборе профессии, но к окончанию школы точно знал, что поеду поступать в Москву. Так и случилось.

— Как встретила столица?

— Приехал со спектаклем на юношеский театральный фестиваль, играли в Щёлкове, а потом мы – трое парней – сняли квартиру и остались поступать, началась взрослая жизнь. Меня не приняли ни в один театральный вуз… Но взыграло самолюбие и удача улыбнулась: в Институте гуманитарного образования курс набирал Владимир Борисович Коренев, он меня взял.  Ну, не счастье ли? Мне повезло однозначно.

— А как на Вашем пути возник Театр Виктюка?

— Виктюка я не знал совсем, даже по телепостановкам. Но увидел в Ютубе маленькие ролики его постановок – «Служанки» и другие, и меня к этому миру просто приковало – я не знал, что бывает такой театр, что можно так играть. И я понял, что хочу туда во что бы то ни стало. После окончания института я уже год проработал в Театре им. Рубена Симонова, но решил испытать судьбу. Мы с однокурсницей пришли показать отрывок из дипломного спектакля, но Роман Григорьевич почти сразу остановил. «Не возьмёт», — подумал я. Ещё показали пластический этюд. А через месяц меня взяли.

Петруша («Кот в сапогах»)

— И Вы начали с маленьких ролей…

— Да, это были вводы. Кто-то не любит вводиться, а мне нравятся. В этих спектаклях было интересно абсолютно всё – игра корифеев, режиссёрские ходы, музыка, пластика – всё. Потом пошли роли побольше – это праздник, в котором купаешься бесконечно. Каждый спектакль – целый мир: «R&J», «Король-Арлекин», «Федра», «Сергей и Айседора», «Саломея», «Коварство и любовь», «Нездешний сад», «Кот в сапогах»….

— В театре Вы играете не только в постановках Романа Григорьевича…

— Да, это и спектакли Игоря Неведрова, и Андрея Боровикова, но они же так или иначе ученики Виктюка и идут рядом с ним. Они подарили мне роли в «Венецианке», «Тени Лира», спектакле «Эксзюпери. Навстречу звёздам». К «компании» Виктюка можно присоединить и Татьяну Стрельбицкую, и Наташу Семёнову. Виктюк всех нас закручивает в один поток, мы все вокруг этой планеты вертимся. И главная тема здесь – любовь, конечно. В этом потоке все чувства обострённые, приподнятые, но процесс сложно объяснить. Это состояние восторга, которое может по-разному проявляться. Иногда понимаешь, что режиссёр тебя куда-то вывел, иногда нет.

Чёрный ангел («Экзюпери. Навстречу звёздам»)

— Может, это и есть вдохновение?

— Совершенно верно. И Роман Григорьевич этим заражает. Не знаю, насколько он сам понимает, что происходит, но мы «подключаемся». С другой стороны – у него всё просчитано, режиссёр – математик. И одно другому не противоречит, одно без другого не может быть.

— Есть любимая роль? В Вашем списке Экзюпери, Шекспир, Кокто, другие не менее интересные авторы.

— Та, над которой работаю. Получаешь роль – она становится любимой. На сегодня это мой герой в новом спектакле «С любовью не шутят» в постановке Игоря Неведрова, премьера которого состоится осенью.

— Вы совершенно потрясающий в моноспектакле «Властитель сумеречных бабочек» в постановке Татьяны Стрельбицкой. В двух шагах от зрителя  как себя чувствуете?

— Жан Кокто, как известно, пьесу «Человеческий голос» писал для женского исполнения, и мы так и начинали репетировать, но потом поняли, что в нашем случае – ошибка. Для меня неорганично было, не выходило. У нас мужской вариант и, по-моему, замыслу автора и идее этой любви он не противоречит. А моноспектакль вообще – катастрофа, актёрский подвиг, я считаю, это вам любой актёр скажет. Для меня это была работа на преодоление – я не тот артист, который такие объёмы запоминает с лёгкостью, и со зрителем один на один так близко впервые.

Тейлор («Саломея»)

— Но смотреть спектакль комфортно, Вы очень органичны. А вот зритель какой нынче?

— О моей игре судить залу, к тому же не могу сказать, что каждый раз меня ведёт поток, бывает, что искра загорается не сразу. А зрители могут помочь тишиной и открытостью своей, так гораздо легче вступать в диалог.

— Но ключ-то у актёра, чтоб открыть.

— Иногда ключ не подходит. Он, к примеру, магнитный, а скважина не та… Но люди разные, поэтому кто-то да распахнётся. И я зрителей понимаю, сам бывал на таких мероприятиях – так близко эмоции не просто воспринимать.

— Вы сказали, что женщиной здесь быть не получилось, хотя автор так задумал, но у Вас, на мой взгляд, чудесный опыт изображения женщин в «Тени Лира» и «Венецианке». Кажется, это Ваше абсолютно. Эта энергия живёт в Вас?

— Конечно, и это естественно, потому что мы играем. Я же не на приёме у психотерапевта, где раскрываю свои тайны. Это профессия, и актёры играют, как дети. Согласитесь, дети ведь не будут думать, во что можно играть, а во что нет. Любая игра для них – норма. Вот я беру палочку – и это для меня пистолет. Зашоренный взрослый скажет: «Ребячество! Ерунда!» А театра без этого не существует, поэтому я просто играю и над этим не задумываюсь. Не надо сопротивляться внутренне – и всё получится.

У портрета работы Татьяны Стрельбицкой

— А на кого Вы равняетесь в театре?

— Для меня суперактёр – Олег Николаевич Исаев. Очень мощный, глыба! Беру для себя многое – от актёрской техники до глубины, в которую он может погрузиться, как и что может сыграть. Вообще в Театре Виктюка сильных актёров много – и в этом наше везение.

— Стас, а есть ли у Вас увлечения вне театра?

— Музыка. Люблю и классическую, и современную. Когда бывает время, не пропускаю хорошие концерты. И друзья есть музыковеды и композиторы. И, конечно, Виктюк любовь к музыке передаёт.

— И даже вне театра всё равно возвращаемся к нему.

— Это естественно. В жизни возвращаешься к родителям, а в творчестве – к первоисточнику, который питает и взращивает. Сейчас времени на концерты меньше, но зато работаю в филармонии на Юго-Западе. В рамках детского абонемента «Что такое музыка?» выступаю в роли ведущего – Учёного Кота. Малыши от 3 до 6 – такие цыплята, очень искренне всё воспринимают и становятся за два года знатоками музыки в сказочной стране Лукоморье.

Ещё я очень люблю кино смотреть. Дома и в кинотеатре, самое современное и старые ленты. Пару лет назад во мне проснулся кулинарный талант. Я ведь Рак по гороскопу, а значит – человек домашний. Пасты люблю делать разные, лазанью, чтоб всё по правилам – с соусами, приправами. Я так релаксирую, мне нравится процесс создания чего-то красивого.

— Чего бы хотели себе пожелать?

— Конечно, удачи, т.е. интересных ролей, партнёров, режиссёров. И ещё – выучить прилично английский, чтобы в путешествиях свободно с людьми общаться и Шекспира читать в подлиннике. И хорошо отдохнуть – скоро на Кипр, к морю.

Беседовала Наталья Косякова

Фото из архива Театра Романа Виктюка и личного архива Станислава Мотырева