11 февраля 1829 года в Тегеране погиб (был зверски растерзан) русский дипломат, поэт, драматург, пианист и композитор, дворянин, статский советник Александр Сергеевич Грибоедов. Если кто не понял, достаточно сказать – «Горе от ума», и даже самому, что говорится, забубенному  НЕлюбителю отечественной литературы сразу станет всё ясно. То есть, 11 февраля сего года исполнилось 190 лет со дня  гибели выдающегося гражданина России. Я просмотрел около десятка наших ведущих средства массовой информации – об этой  дате ни в одном из них НЕ УВИДЕЛ НИ СЛОВА! Наши СМИ заняты более важными и, несомненно, более существенными  событиями: некто Друзь бодается с неким Бером (или Бергом?) по поводу неудачной попытки «отжатия» какого-то телевизионного выигрыша, и некто Киселёв устроил словесный «променаж» некоему ДудЮ (или ДУдю? Как правильно-то?). Кто это такие – Друзь, Дудь, Бер, Киселёв, я понятия не имею, и (странное дело!) сим фактом совершенно не огорчён. Я – испорченный человек. Меня не за что любить.

Кстати, о Грибоедове. Игорь Витюк, зампредседателя Московской областной организации Союза писателей России, на своей странице ФЕЙСБУКА сообщил, что (цитирую), «5 февраля 2019 года Арбитражный суд Москвы отобрал в пользу Росимущества Дом Ростовых, которым Союз писателей СССР, а затем его правопреемник Международное сообщество писательских союзов, законно владел с 1934 года. Теперь, если Верховный суд не отменит это решение, то писатели лишатся не только «намоленного литературного места», но и обширной издательской программы, которую осуществляет МСПС…» (конец цитаты).

Ассоциации – удивительная штука! Потому что сразу вспомнилось: «Старинный двухэтажный дом кремового цвета помещался на бульварном кольце в глубине чахлого сада, отделенного от тротуара кольца резною чугунною решеткой. Небольшая площадка перед домом была заасфальтирована, и в зимнее время на ней возвышался сугроб с лопатой, а в летнее время она превращалась в великолепнейшее отделение летнего ресторана под парусиновым тентом…

Дом назывался «домом Грибоедова» на том основании, что будто бы некогда им владела тетка писателя — Александра Сергеевича Грибоедова. Ну владела или не владела — мы того не знаем. Помнится даже, что, кажется, никакой тетки-домовладелицы у Грибоедова не было… Однако дом так называли. Более того, один московский врун рассказывал, что якобы вот во втором этаже, в круглом зале с колоннами, знаменитый писатель читал отрывки из «Горя от ума» этой самой тетке, раскинувшейся на софе, а впрочем, черт его знает, может быть, и читал, не важно это! « (конец цитаты)

Слышу, слышу раздражённое: что вы, гражданин автор, нас путаете? Где Поварская, а где Тверской бульвар! Где «Война и мир», и где «Мастер и Маргарита»! Согласен. На все сто. Но дело не в Толстом и Булгакове. Дело в ДОМЕ как символе. Как, если хотите, знаке. И вот теперь московских писателей этого символа лишают (а заодно и знака). А заодно и не помнят  Грибоедова. А и действительно: чего его помнить? Ну, написал что-то вроде «Карету мне, карету!». Ну, попенял московским мещанам и обывателям за их мещанство и обывательщину. Ну и что? Меньше стало в столице мещан и обывателей? Ничуть. Думаю, что даже больше. И даже уверен.

Развиваемся, господа, развиваемся! Культура прёт на невиданную высоту! Даже страшно представить на какую!

Алексей Курганов