I.

Ребята тесно кучкой, нахохлившихся, словно замёрзшие воробышки, стояли возле учительницы. Она оглядела их лица: серые, впалые от постоянного недоедания щёки, синие круги под глазами. У многих нет отцов – погибли на фронте. У некоторых нет и матерей: пропали без вести на страшных военных дорогах, под бомбами и пулями фашистских самолётов, которые охотились за мирными жителями, уходящими в тыл от врага. Защемило сердце учительницы – обнять бы их всех, заслонить от беды, от лиха!..

– А ну-ка, сони, просыпайтесь! – как можно веселее сказала она. – Пора приниматься за дело. Фронту нужен хлеб. Поэтому ни один колосок не должен остаться в поле. Каждое зёрнышко – это наша пуля по врагу. Помните об этом!..

Коле Рукавишникову досталось идти по самому краю. С левой стороны от него тянулось щетинистое от стерни убранное поле, по которому длинной цепью двигались его одноклассники. То один, то другой наклонялся, подбирал уцелевший колосок и складывал в холщовую сумку, висевшую у каждого через плечо.

Справа стоял тихий, раздетый ранней осенью и заморозками лес. Осинки и берёзы были совсем голые, на рябинах и калине кое-где задержались ещё сожжённые морозцем листья, и только ели и пихты, казалось, даже не заметили, что ушло лето, и красовались по-прежнему в своём пышном убранстве.

Поле спускалось в низинку. Колосков здесь было много, видимо, плохо работала жатка. Но Коля обрадовался: сколько пуль по врагу тут можно собрать! Потянул колосок – сухой стебель не выдержал, обломился, а полная зёрен метёлка так и осталась лежать на земле – примёрзла! Дёрнул второй, третий колосок – та же история. Попробовал вытащить их – но лишь ободрал в кровь пальцы. Нет, так дело не пойдёт! Нужно найти палку с острым концом, чтобы разбивать лёд, а лес – вот он рядом!..

Коля медленно брёл, пристально вглядываясь и раздвигая носком ботинка пожухлую рыжую траву в поисках подходящего орудия. И вдруг… он не поверил своим глазам: на голой ветке куста чёрными гроздьями висела смородина. Но какая крупная – настоящий виноград! Да много как! Руки сами потянулись к ветке и едва коснулись плодов, как смородинки градом посыпались в подставленную ладонь. Искушение было велико, и мальчик не удержался – отправил горсть ягод в рот. Переспелые ягоды лопнули, наполнив его кисловато-сладким соком. Казалось, ничего вкуснее в жизни Коля не ел! Он поспешно снял кепку и осторожно, чтобы случайно не раздавить, начал снимать смородины. Нужно отнести их домой, маме, и вечером они устроят пир на весь мир!..

Внезапно лоб покрыла испарина, жарко загорелись щёки. Что это он тайком от всех тут ест, торопится оборвать ягоды, когда другие работают! Нужно сказать учительнице, позвать ребят. Коля вытащил носовой платок и привязал к самому высокому побегу – так будет легче найти это место. Вдруг сзади послышался шорох, хрустнула ветка. Молнией пронеслось: медведь! Наверное, тоже пришёл полакомиться ягодой. Коля осторожно оглянулся и вздрогнул: сквозь кустарник он увидел бледное лицо и два огромных устремлённых на него глаза! Это была девчонка, из новеньких, эвакуированная, кажется, из Ленинграда. Она появилась в классе недавно, и Коля даже толком не знал, как её зовут.

– Ты чего людей пугаешь! – невольно сердясь за пережитый страх, сказал Коля. – Крадётся, как зверь.

– Я… я… – губы у девчонки затряслись, и она неожиданно стала оседать на землю.

– Эй, погоди! Я пошутил, – Коля кинулся напрямик, продираясь сквозь смородинник. – Вставай, слышишь, простудишься!

– Не могу… – прошептала девочка. – Ноги почему-то… не стоят…

– От голода, не ела сегодня ничего? – догадался Коля.

Девочка расплакалась.

– Ясно, – он запустил руку за пазуху и вытащил небольшой свёрток. Утром мама дала ему с собой пайку хлеба. Клейкий, слипшийся комочек умещался на ладони. – Возьми. И ягоды тоже. Ешь, ешь!.. Витамины, полезно.

Девочка послушно жевала, прикрыв глаза.

– А ты? – спохватилась она, когда исчезла последняя крошка.

– Не хочу, – как можно беспечнее проговорил Коля. – И смородины налопался, её тут, знаешь, сколько? Дополна!..

– А я хотела грибы найти. Сыроежки ведь можно есть сырыми, правда?.. И заблудилась. Испугалась очень, а теперь мне совсем не страшно. Ты ведь знаешь дорогу, да?

Мальчик только хмыкнул – ещё бы ему не знать, сыну инженеров-проектировщиков железных дорог! Да он с завязанными глазами выйдет из любого леса. И Коля уверенно двинулся вперёд, где по его представлению, находилось поле.

Некоторое время они шли молча. Вот старая разлапистая ель, под которой он искал подходящий сучок, а вот – поваленная лесина, которая чуть не наградила его шишкой на лбу. А вон… что такое?! Коля растерянно остановился: на верхушке одного из кустов трепыхался на ветру белый лоскуток – его платок!.. Они сделали круг – заблудились!..

– Привал?.. Я устала, отдохнём немного, – девочка присела на пенёк. Она ничего не заметила.

Сказать?.. Нет, ни за что!.. Запаникует, опять начнутся слёзы, а Коля их терпеть не мог. Так. Надо вспомнить, как он шёл. Если бы не эти низкие густые облака, он легко бы определил по солнцу направление. Но противные тучи ползут гряда за грядой, преграждая солнечным лучам путь. Ага, вспомнил: когда он свернул на лесную тропинку, они двигались  навстречу. Значит… значит, нужно идти так, чтобы облака догоняли!

– Иди за мной, – скомандовал он девочке. – Не отставай. Нас уже, наверное, потеряли.

…Поле оказалось совсем близко. Но ребята, подбирая колоски, ушли далеко вперёд.

– Придётся поднажать, – сказал Коля и видя, что девочка стоит в нерешительности, сурово добавил. – Помни, каждый колосок – по врагу пуля!

– У меня всё ещё кружится голова, – виновато призналась девочка. – Я наклоняюсь, а она кружится. А потом делается темно – и я ничего не вижу.

– Вот что, – нахмурился Коля, – поступим так. У нас с тобой будет «экипаж машины боевой»!.. Я буду собирать колоски, а ты – очищать их от земли и складывать в сумку. Нет возражений?

Девочка благодарно кивнула.

– Тогда полный порядок. Вперёд!..

Солнце, наконец, протопило окошко в серой пелене облаков, – и сразу порозовело утро, и стала мягче земля, а бескрайнее поле, которое им предстояло пройти, уже не казалось таким огромным.

А в конце дня, когда боевое задание было выполнено, и в поле не осталось ни одного колоска, они всем классом совершили дружный налёт на лесную смородину, которую обнаружил Коля. Вот это был настоящий пир на весь мир!..

II.

…Космический корабль «Союз-33» удачно стартовал и точно вышел на рассчитанную заранее орбиту. Двигатели смолкли, и сразу отступила земная тяжесть. Её сменила необыкновенная лёгкость. С непривычки кажется, что тебя кто-то пытается перевернуть вверх тормашками, а руки непроизвольно ищут, за что бы ухватиться. Космонавт-исследователь Георгий Иванов так и делает. Командир корабля скупо улыбается. Ему знакомо это состояние: он в космосе третий раз, а вот Георгий Иванов – впервые…

– Ну что, товарищ космонавт, голова на месте? – шутит командир.

– Э, другарь Николай, разве тут разберёшь, на месте или нет? Где верх, где низ – неизвестно. Сплошная невесомость!.. – смеётся Георгий. Он – болгарин и часто употребляет болгарские слова. Вот и сейчас вместо «товарищ», сказал «другарь».

– Придётся привыкать на ходу: пора заступать на космическую вахту!

– Есть заступить на вахту! – в тон командиру весело говорит Георгий.

Сначала они должны проверить, как работают все системы корабля, а потом хорошо подготовиться к стыковке с орбитальной станцией «Салют-6». Это очень сложная операция. Прежде всего, в чёрном бескрайнем космическом океане нужно найти станцию,  догнать её, причалить и прочно «привязаться» – состыковаться. И только после этого они смогут перейти из своего корабля в помещение станции, где их с нетерпением ждут товарищи-космонавты. А дальше начнётся совместная работа. Её очень много. Космонавты будут испытывать новые сложные приборы и аппараты, наблюдать и фотографировать Солнце и звёзды, изучать с космической высоты родную планету…

– Вижу станцию, – докладывает космонавт-исследователь. – Расстояние 16 километров.

– Внимание! Начинаем сближение. Включить двигатель.

На борту каждого космического корабля есть двигательная установка. С её помощью корабль переходит с одной орбиты на другую, меняет курс, тормозит перед спуском на землю, сближается со станцией или вторым кораблём.

– Есть включение, – чётко рапортует Иванов.

Но почему встревожился командир? Ровное шипение двигателя и чуть заметное ускорение говорят о том, что всё идёт по плану. И вдруг… двигатель смолк, самоотключился!

– Команда не прошла, – голос Георгия Иванова дрогнул.

– Спокойно. Повторить пуск, – приказывает командир.

И снова: шипение и… тишина. Двигатель не сработал и в третий раз. Авария!.. Страшный смысл короткого слова с трудом доходит до сознания. Не хотелось верить. За много лет космических полётов впервые отказал двигатель, сердце корабля!..

Отыскать неисправность в полёте и устранить её – невозможно. Корабль остался без основного двигателя, и о стыковке со станцией речь уже не шла. Вопрос теперь стоял  так: останутся ли они в живых.

– Будем возвращаться, – твёрдо произносит командир.

– На резервном?!.. Но… как? – Георгий знал, что запасной двигатель – на случай аварии. Воспользоваться им можно лишь один раз – развернуть корабль и затормозить, чтобы сойти с орбиты, начав спуск. Лишь на этот маневр хватит энергии, но проделать его должны они сами?..

– Полёт должен быть прекращён, – отвечая на незаданный вопрос, произнёс командир. – Это – наш шанс, единственный. Сообщи на Землю.

В Центре управления полётом это понимали тоже. Всё теперь зависит от воли и мужества экипажа, от слаженности и точности его действий, от мастерства и хладнокровия командира, ибо до этого все предыдущие спуски космических кораблей выполнялись автоматически. И опыта ручной посадки не было нигде в мире!..

Земля замерла. Сейчас она не в состоянии ничем помочь тем двоим на орбите. Остаётся лишь ждать и волноваться. Всего 188 секунд работает резервный двигатель, а, кажется, что проходят часы.  Если он отключится раньше, чем через 90 секунд, это будет означать, что экипаж останется на орбите навсегда, и его ждёт неминуемая гибель от удушья. Остаётся единственный вариант – сажать вручную, впервые за всю историю полётов.

– Приготовься, спускаемся по баллистической траектории. – Командир «Союза-33» дал команду на отключение двигателя, ориентируясь исключительно на свой опыт и интуицию.

Корабль начал спуск.

Бешеная скорость. Растут перегрузки. Кажется, ещё немного и тяжесть сломает, скрутит, раздавит тебя. С великим трудом даётся каждый вздох. Нет сил шевельнуть пальцем, поднять веки… Но надо. Надо!.. От него, от командира, зависит сейчас жизнь товарища, судьба корабля. Они обязаны вернуться. Они должны понять, почему произошла авария. Это важно для будущих полётов, для тех, кто полетит после них.

Воздух сейчас, как стальная стена. Корабль врезается в него, словно снаряд. Раскаляется, вспыхивает!  Огонь жадно набрасывается на корабль, пожирает специальную обмазку, которой покрыт его корпус, пытается добраться до тех, кто внутри. Выдержит ли? Счёт идёт на секунды: одна… вторая… третья… четвёртая…

Нарастает шум, корабль трясёт, но вот долгожданный рывок! Раскрылся парашют, и корабль повис на стропах. Резко уменьшилась скорость, спали перегрузки, отступила боль. Теперь всё должно быть хорошо!

На Земле облегчённо вздохнули. К месту посадки устремились вертолёты, машины Скорой помощи. Спасатели поспешно разворачивали временный дом для космонавтов, врачи готовились оказать немедленную помощь.

Ударили огненные струи – это автоматически сработали двигатели мягкой посадки. Полёт окончен. По апрельской не оттаявшей ещё земле бежали люди. Окружили неподвижно лежащий корабль, встревоженно глядя на его обожжённые бока: как там? что там?..

Наконец открылся люк. Показалось бледное измученное лицо командира. Николай Рукавишников увидел товарищей, с трудом улыбнулся:

– Порядок… – и поднял вверх большой палец.

12 апреля 1979 года – День космонавтики.

Краткая справка.

Николай Николаевич Рукавишников (1932-2002), космонавт, дважды Герой Советского Союза, трижды совершивший полёты в космос; Президент Федерации космонавтики СССР и  РФ, зам. руководителя РКК «Энергия», член Правления общества «Знание».

Родился в Томске 19 сентября 1932 года, в семье железнодорожников, Поскольку семья в силу служебной необходимости колесила по всей стране, поэтому и Коля Рукавишников образование получал в различных школах: в  г. Ангрем (Убекистан), в Томске,  Кяхте  (Бурятия), а аттестат зрелости получил уже в Москве, в 1951 году.

В том же году поступил в МИФИ (факультет электронных вычислительных устройств и средств автоматики). После окончания института в 1957 г. получил назначение в научно-исследовательский институт, в ОКБ-1  С. П. Королёва.

С июля 1957 года, работая инженером, Николай Рукавишников занимался вводом в эксплуатацию ЭВМ «Урал» (один из первых компьютеров), а также проектированием, разработкой, установкой и натурными испытаниями систем автоматического управления ядерных реакторов, а также их защитой. С октября 1964 года он – начальник группы разработки систем контроля и управления различными космическими объектами, в т.ч., кораблями с применением ЭВМ, принимая непосредственное участие при их испытаниях.

В 1967 г. Николай Николаевич был принят в отряд космонавтов и получил должность космонавта-испытателя третьего класса.

Рукавишников был зачислен в группу космонавтов, которая готовилась к полётам на Луну – облёт спутника, с последующей посадкой на планету. Но программа была свернута по причине, что первыми в этом соревновании оказались американцы: их «Аполлон» сел на Луну в 1969 году.

Свой первый полет Н.Н. Рукавишников, совершил 23 апреля 1971 г. как инженер-испытатель «Союза-10», который должен был осуществить впервые в мире стыковку с орбитальной станцией  «Солют-1». Стыковка  прошла успешно,  но полной герметичности стыка  не произошло, поэтому перейти из корабля на станцию космонавтам в тот раз не удалось. И экипажу пришлось совершить ночную посадку корабля, что тоже было впервые!..

Второй полет «томский» космонавт Рукавишников совершил в декабре 1974 г. как бортинженер на корабле «Союз-16». Командиром космического корабля был назначен Анатолий Филипченко. Их задачей была – отработка систем, необходимых для совместного полета с американскими астронавтами. Экипаж справился блестяще. Полёт на «Союзе-16», продолжавшийся чуть менее шести суток, в биографии космонавта Рукавишникова оказался единственным, в котором не было чрезвычайных происшествий.

Но в экипаж «Союза-19», который в июле 1975 года состыковался с американцами, вошли Алексей Леонов и Валерий Кубасов. А Николай Рукавишников и Анатолий Филипченко выполняли роль дублеров, не получив и десятой доли известности участников встречи «Союза и «Аполлона» на орбите.

Третий полёт в космос состоялся в апреле 1979 г. Это был советско-румынский экипаж: Рукавишников – командир корабля, Георгий Иванов – космонавт-исследователь.

И это случилось впервые, когда руководителем полёта был не лётчик, а инженер, гражданское лицо. Цель – состыковаться с орбитальной станцией, перейти внутрь и принять участие в совместных испытаниях новой аппаратуры и в исследованиях околоземного пространства.

Но когда корабль приблизился к орбитальной станции, произошло ЧП – самопроизвольно отключилась двигательная установка!.. Стыковка, как и другие операции стали невозможны, как и автоматический режим возвращения на Землю. Оставался единственный шанс – вернуться на Землю с посадкой вручную, используя резервный двигатель, чтобы развернуть корабль для перехода на орбиту спуска. Николай Рукавишников знал «Союзы» как никто другой. Анализируя работу резервного двигателя, он пришёл к выводу, что тот даёт неполную тягу. А это значит, что импульс может оказаться недостаточным для схода с орбиты. И командир «Союза33», ориентируясь исключительно на свой опыт и интуицию, дал команду вручную на отключение двигателя не через 188 секунд, а через 213 секунд, что грозило перегрузками не менее 10 G!.. Если бы его расчёты оказались ошибочны, то экипаж остался бы на орбите и трагически погиб от удушья.

Никогда в истории космонавтики не случалось ничего подобного. Только благодаря грамотному командованию Николая Николаевича экипаж остался жив и благополучно вернулся на Землю. Так 12 апреля 1979 года впервые в истории космонавтики была выполнена аварийная посадка вручную.

За первые два полёта Николай Николаевич Рукавишников был удостоен звания Героя Советского Союза, ордена Ленина и медали «Золотая звезда.

За третий, самый героический и уникальный полёт, космонавт Рукавишников получил лишь орден Ленина, третий раз звание Героя Советского Союза в то время не присваивалось, ибо не положено!.. Но Монгольская и Болгарская народные республики удостоили Н.Н. Рукавишникова звания Героя МНР и НРБ, а также наградили медалью «Золотая Звезда» и орденами Сухэ-Батора и  Георгия Дмитрова.

В 1987 г. Рукавишников Н.Н., подполковник запаса,  был отчислен из отряда космонавтов в связи с выходом на пенсию.

Именем Николая Рукавишникова в Томске названы: школа №8 (ныне – лицей), где он учился, и две улицы; в 1978 г. в Томске возле Белого озера, ещё при жизни космонавта, был установлен бюст Героя, которого называли «Томским Гагариным», а рядом с памятником – спускаемая капсула космического корабля, которая  использовалась для предполётных тренировок Рукавишникова.

Кроме того, Рукавишников Н. Н. – Почётный гражданин городов: Калуга, Томск, Кяхта (Россия), Караганда, Аркалык и Джезказган (Казахстан), а также –, Сухэ-Батор (Монголия) и Хьюстон (США).

19 октября 2002 года на 71-м году жизни после длительной и тяжёлой болезни Н. Н. Рукавишников скончался от инфаркта. Похоронен он в Москве на Останкинском кладбище, рядом с супругой и сыном. На могиле Рукавишникова, установлен монумент из бронзы в полный рост космонавта.

Материал к публикации подготовила 

Римма Кошурникова