Новое
- Антиох Дмитриевич Кантемир (1708 -1744) — Русский поэт-сатирик и дипломат
- Лидеры индустрии: Ваш вклад – наше общее будущее: Вручение Премии за развитие детской отрасли «Best for Kids» состоится 7 ноября
- Ляман Багирова. «Гончар». Рассказ
- Цвет и воздействие на зрителя: работы живописца Хоакина Соролья
- Да будет светозарен этот мир…
- «Ведь Грибоедов – отчасти о себе…». К 200-летию «Горя от ума»
Взгляд за горизонт будущего…
04.10.2020«…режиссура — это не профессия
— это образ жизни…»
Михаил Ромм
Судьба Джеммы Микоши (Фирсовой), режиссера-документалиста, актрисы, поэта, общественного деятеля, ученицы А. Довженко и М. Ромма, это тема для особенного документального фильма.
2020 год, это год 85-летия со дня рождения Джеммы Сергеевны (1935—2012), Лауреата Государственной премии СССР (1973) и Ленинской премии (1980).
В памяти маленькой Джеммы, родившейся в Самарканде рядом с военным гарнизоном, где её отец, военный инженер командовал сапёрным батальоном строивший дорогу через Памир, остались ультрамариновая синь самаркандского неба, пыль дорог и величественная архитектура древнего Регистана несказанной красоты.
А потом началась жизнь в Каунасе. В суровые годы Великой Отечественной войны она была ещё ребёнком. Её отец, по долгу службы, ездил по всем фронтам. Мама тоже была военнообязанной, работала в штабе. В пятилетнем возрасте Джемма заболела туберкулезом, врачи только разводили руками. Девочке требовался уход и полноценное питание. В тылу обеспечить это было невозможно. Тогда Сергей Михайлович Фирсов написал рапорт о разрешении перевести семью на фронт, и ребенок часто оказывался в прифронтовой полосе, а то и на самом фронте, но не разлучаясь с родителями. Что послужило исцелением, они и сами не знали, главное дочь через некоторое время выздоровела.
Джемма, вспоминая начало Великой Отечественной войны, рассказывала:
«…Так уж получилось, что мой отец, Сергей Михайлович Фирсов, полковник, начальник инженерных войск в конце сорок первого года взял меня и маму, Антонину Павловну, с собой «на войну». До самого её конца я со своими родителями провела на фронтах – Северо-Западном, Втором Белорусском, Четвертом Украинском… Это и определило все мои дальнейшие устремления, черты характера, всё, что составляет сущность человека. Словом, я оказалась в числе тех, «кто посетил мир в его минуты роковые» и как это ни парадоксально, я не могу сказать, что война подавила меня, хотя бывали случаи, когда мать закрывала мне глаза, чтобы я не видела поле боя, усеянное трупами солдат. Слава Богу, детская психология всё-таки обращена не к трагедии, а к чему-то светлому. Я много думала: почему люди, пережившие войну, иногда называют эти годы лучшими в своей жизни. Видимо, потому, что это было время наиболее яркого и полного проявления нравственности человеческой личности, полной отдачи сил и энергии».
Ей было уже лет десять, когда семья переехали в послевоенный Калининград (тогда он назывался ещё Кенигсбергом).
Она уже была в том возрасте, когда увиденное запоминается четко и на всю жизнь. Так она запомнила войну, научилась прятать страх и размышлять над увиденным.
Читая какой-то роман Диккенса она вдруг поняла, что просто читать этого мало. Чтобы что-то понять нужно познакомиться со всеми произведениями писателя, как можно больше узнать о том времени, в котором он жил и творил. И она стала выстраивать для себя программу по истории, географии, обществоведению, а к четырнадцати годам даже осилила «Капитал» Маркса и проштудировала множество других самых разных книг. В школу она почти не ходила, а сдавала экзамены экстерном. И это было для неё главным и даже счастьем, — родители позволяли жить ей по своей программе.
В сорок шестом году в Калининград приехал Георгий Александров – снимать «Встречу на Эльбе», и её отец, С. Фирсов был приглашён военным консультантом фильма. Это была первая встреча Джеммы не с экранным кино, а с тем, которое делается у неё на глазах. Через год состоялась вторая встреча: опять приехали «мосфильмовцы», на этот раз Михаил Ромм со съемочной группой фильма «Секретная миссия», и С. Фирсов вновь стал его консультантом.
Джемма вспоминает, что:
«…Михаил Ильич часто бывал у нас дома. Спросил как-то, чем я увлекаюсь. Я рисовала, писала, интересовалась историей, музыкой. «Есть только одна профессия, которая вбирает в себя все это, — сказал Ромм, — кинорежиссура». И, помню, меня потрясла одна фраза, произнесенная им в беседе с папой: «Режиссура – это не профессия, это образ жизни». И я вдруг поняла, что это – как раз для меня, только она смогла бы захватить меня целиком, объединить все мои увлечения.
Уже в пятьдесят пятом я поступила во ВГИК на курс к Александру Петровичу Довженко. К несчастью, через год мастера не стало, наш курс взял Михаил Чиаурели. После него пришел Юрий Егоров и тоже почему-то оставил нас…».
Однако много творческих идей дали студентам мастерские С. Герасимова и М. Ромма.
В 1966 году Джемма защитила диплом игровой картиной «На полпути к Луне» (киноновелла в фильме «Путешествие» по рассказам Василия Аксенова, снятой на киностудии «Мосфильм»).
Но после окончания института надо было как-то жить, вот тогда и появились первые предложения сниматься в кино. Её первой ролью стала Анна Вальтер в телефильме «Из пепла». Потом Г.Л. Рошаль предложил сыграть Нину Чародееву в «Хождении по мукам». Когда режиссер монтировал фильм, почти вся её линия вылетела, и он сказал:
«Ты мне «съедаешь» главных героинь, поэтому я тебя максимально сократил».
И это постоянно её преследовало. Так в фильме «Это сладкое слово – свобода!» при монтаже выяснилось, что она «съедала» главную героиню в исполнении Мирошниченко, а Будрайтис – главного героя, которого играл Адомайтис, и нас обоих до невозможности сократили. Так было и в «Хронике ночи», и в «Черном солнце». Но она соглашалась сниматься только у тех режиссеров, кто был ей интересен. Алексей Спешнева был больше драматург и сценарист, чем режиссер, тем не менее его постоянная готовность к чему-то новому и небанальному, действовала на неё магнетически.
В ленте «Вечер накануне Ивана Купала» Юрий Ильенко предложил роль в амплуа, совершенно ей чуждом, – роль сельской ведьмы. Это было настолько неожиданно, что она не смогла отказаться. На съемках этой картины произошла еще одна любопытная вещь: когда Джемма пыталась играть на русском языке, у неё ничего не получалось, а когда переходила на украинский, во всём появлялась какая-то теплота, душевность, всё становилось на свои места. Так же было и на картине «Белая птица с черной отметиной у того же Ю. Ильенко.
Очень нравилось её работать с Сергеем Бондарчуком в «Войне и мире» – на съёмочной площадке он создавал совершенно необыкновенную атмосферу. Для Джеммы это было желание прожить еще одну, совершенно другую жизнь, перечувствовать то, что в обыденной жизни не происходит, иначе говоря, детское стремление к игре, желание попробовать варианты несбывшегося – вот здесь, наверное, и был источник этой потребности.
Но она стала режиссером документального кино и большей степени связанного с кинохроникой военных лет —1941-1945 годов. Война и кино для неё были тесно взаимосвязаны. Центральная студия документальных фильмов в 70 – 80-е годы были её расцветом, там ещё продолжали работать классики отечественного документального кино И. Гелейн, И. Гутман, Л. Данилов, В. Катанян, Л. Кристи, В. Микоша, но уже ярко заявили о себе их более молодые коллеги, среди которых была и Д. Фирсова, поражая окружающих кипучей энергией. Она обладала внешностью яркой и запоминающейся: поразительно красивая, стройная, высокая, а взгляд огромных карих глаз, как магнит, приковывал внимание.
В истории мирового кино не так уж много женщин-режиссеров. Но одной из самых ярких представительниц этой «мужской» профессии, несомненно оставалась Джемма Фирсова. Она вспоминала:
«Когда я защитила наконец диплом и пустилась в поиски сценария первого фильма, мне на телевидении предложили сделать картину о политических песнях французских шансонье. Фильм назывался «Я часто спрашиваю себя» – это фраза из одной песни, а звучало их в фильме много, и исполняли их С. Адамо, Ш. Азнавур, Ж. Беко, Ж. Греко, М. Матье. Задача была трудная, но и увлекательная, и профессионально эта работа меня научила многому, главное вернула вкус к режиссуре…».
В 1970 г. она стала кинорежиссером студии документальных программ Творческого объединения «Экран» Госкомитета СМ СССР по телевидению и радиовещанию. А с 1973 г. работала по договору в качестве режиссера и автора фильмов Центральной студии документальных фильмов (ЦСДФ).
Со своим будущим мужем Владиславом Микошей Джемма познакомилась на студии, на съемках. Сначала возникли творческие отношения — вместе писали сценарий к его очередному фильму. А потом вместе прожили 40 лет, несмотря на разницу в возрасте в 26 лет.
В войну они, не зная друг друга, с 1943 года постоянно были где-то рядом. Так, на 4-м Украинском фронте отец Джеммы строил переправы через Сиваш — двухкилометровые понтонные мосты, по которым наши танки шли освобождать Крым. В. Микоша с Приморской армией шёл освобождать Крым с другой стороны, от Керчи. Потом 2-й и 3-й Белорусские фронты — Польша, Померания, Восточная Пруссия…
Джемма призналась, что:
«Когда Владислав Микоша предложил мне снимать вместе с ним документальный фильм «Поезд в революцию», то это уже всерьез увлекло меня, так как я возвращалась к своему давнему увлечению – истории, которая здесь становилась существом кинематографа. Эта картина принесла нам главный приз на престижнейшем кинофестивале документального кино в Лейпциге. Потом вы вместе сделали еще один фильм – «Стокгольм, который помнит Ленина», а затем стали мужем и женой.
Для меня Владислав был не только мужем, но и другом, коллегой, советчиком. Разница у нас в возрасте более четверти века, но и сегодня, когда Владислава Владиславовича нет с нами, я не перестаю думать о нем, «общаться» с ним. Созданные документальные фильмы имели широкий прокат, они получали призы на всесоюзных и международных кинофестивалях. Достаточно назвать такие фильмы, как: «Зима и весна сорок пятого» (Государственная премия СССР), «Битва за Кавказ» (в киноэпопее «Великая Отечественная» (Ленинская премия), «Память навсегда» (серебряная медаль А. Довженко.
И всякий раз, когда я заканчивала очередной фильм, я говорила себе: это последний документальный, следующий будет обязательно игровой… И снова снимала документальную картину, потому что из всего, что мне попадалось, только кинодокументалистика была настоящей, и потом режиссёр в ней остается один на один с материалом, а в художественном кино нужно иметь много единомышленников, на которых мне, прямо скажем, не везло».
Джемма Сергеевна, всё-таки ответила себе на главный вопрос, почему для неё жить в документальном кино и познавать мир через то, что делаешь это не только актуально, но и то необходимо для современного зрителя. Она считала, что:
«Сегодняшнему зрителю, как глоток чистого воздуха, нужен документальный кинематограф. И он есть, несмотря на то, что уничтожена, как вы знаете, уникальное творческое производство – Центральная студия документальных фильмов. В глубинке, в российской провинции живут и работают талантливые мастера-документалисты. Большим упущением является то, что в таком мегаполисе, как Москва, нет ни одного кинотеатра документального фильма. Мне повезло, что я смогла показать в кинотеатре «Художественный» одну из моих последних лент, посвященную Владиславу Микоше».
комментария 2
Инга
10.10.2020Великая женщина с удивительно интересной судьбой! Читаешь ее стихотворение-заповедь себе самой и понимаешь, как это все серьёзно. Конечно впечатлениям Станислава Федотова легко поверить и порадоваться такому счастливому общению, которое оставляет светлый след в душе на всю жизнь. Справедливо, что имена Джеммы Сергеевны и Владислава Микоши увековечены в названии Московского клуба документальных фильмов…
Замечательная статья, спасибо автору.
Станислав Федотов
06.10.2020Мне повезло некоторое время общаться с Джеммой Сергеевной. Она была старше меня всего-то на три года, но у меня было впечатление, что я разговаривал с Учителем — настолько тонка и умна была ее речь, полна любви и уважения к милым ее сердцу людям, зато сурова и жестка — по отношению к недостойным. Я не знал ни тех, ни других, но безоговорочно верил ей. Наверное, потому, что в моих ощущениях она была воплощением справедливости.
Нечто подобное я почувствовал в превосходной статье Ергазиной-Галлерос. Спасибо автору.