Да, именно так она и называется – «Честная книга». И автор имеет на это полное право, поскольку главный герой его «Документальной повести о дружбе с писателем» Валентин Распутин, когда-то узнав о замысле Анашкина написать о нём, пожал Эдуарду руку и произнёс: «Благословляю. У тебя всё получится. Главное, книга будет честная».

Всё так и вышло. А залогом уверенности Распутина в его словах была полувековая дружба Валентина Григорьевича с Эдуардом Константиновичем ещё с тех времён, когда «у них не было ни имён, ни фамилий». Точнее – с исторического Читинского семинара молодых писателей 1965 года, открывшего для отечественной литературы будущих классиков Распутина и Вампилова, а также еще целый ряд прозаиков и поэтов, о которых через годы узнала вся страна.

Не слишком весомый литературный багаж вчерашнего детдомовца Анашкина, который тогда работал слесарем на железнодорожной станции Чинок и ждал призыва в армию, не позволил ему стать полноправным участником «Забайкальской осени-65», но он всё же получил гостевой билет в Читу, благо, она была недалеко от его родного городка. Впрочем, в гостевом статусе оказался свой плюс – можно было переходить из одного семинара в другой, слушать разных руководителей и знакомится со многими собратьями по перу. А заодно пополнять собственную библиотеку их книгами и автографами. Так Эдуард оказался возле небольшой группы молодых писателей, которые вели запальчивый спор о каком-то рассказе на книжном базаре в центре Читы. Это были Вячеслав Шугаев, Александр Вампилов, Геннадий Машкин, Дмитрий Сергеев и «молчаливый, как мне показалось, глядящий исподлобья своими чёрными пытливыми глазами Валентин Распутин. К нему я и обратился с просьбой подарить книгу. Распутин как-то по-детски улыбнулся: «Пока не могу. Вот выйдет книга – тогда и подарю с радостью…» И он впоследствии многократно перевыполнил своё обещание. А то знакомство вылилось в большую и долгую дружбу, в постоянную переписку, откровенные домашние разговоры в Иркутске, регулярное общение в Москве, неспешные прогулки и беседы в Доме творчества Переделкино, мимолётные подчас, но от этого не менее радостные и весомые встречи в Союзе писателей России, на литературных форумах…

Сегодня, по словам Эдуарда Анашкина, в его рабочем кабинете «прописан» лишь один-единственный шкаф, который друзья-писатели позвали «забайкальским» за то, что в нём хранятся десятки книг бывших руководителей и участников Читинского семинара – не только упомянутой пятёрки, но их друзей-соратников Евгения Куренного и Ростислава Филиппова, наставников Николая Ященко, Георгия Граубина, Франца Таурина и многих других. Особая ценность заветного хранилища – целая библиотечка книг Валентина Распутина с дружескими автографами, причем, даже таких первых и давних изданий, что, пожалуй, у автора не сохранились. Рядом с ними неслучайно стоит книга рассказов и повестей хозяина кабинета «Запрягу судьбу я в санки». Эдуард Анашкин считает этот небольшой сборник самым дорогим для себя, поскольку он начинается с предисловия Валентина Распутина «На добро – добром».

Добро… Это человеческое качество друга, которое, конечно же, проявляется в его произведениях, Распутин заметил и отметил давно, подчеркнув в одном из своих автографов:

«Эдуарду Константиновичу Анашкину, писателю и человеку, талантливому самым ценным талантом – добрым сердцем»

Надо сказать, что Валентин Григорьевич очень редко писал предисловия к чьим-либо книгам, а тут вызвался это сделать сам…

Имея такой багаж личного общения с будущим классиком, ведя ежедневный дневник и диктофонные записи, полвека тщательно собирая все публикации, связанные с именем Валентина Распутина, и к тому же получив его благословение, Эдуард Анашкин не то что имел право, а просто обязан был написать о своём великом друге. И он прекрасно сделал это. Книг о Распутине, особенно после его кончины, вышло немало, но Анашкин сумел создать свой собственный портрет Валентина Григорьевича, причём, в движении и развитии, окрасив его искренностью и доверительностью их отношений, близостью душ и забот о судьбе России. Это не дифирамбы Распутину, не воспевание взахлёб его гениальности – Валентин Григорьевич сам такого не любил – а действительно, как подчеркнул автор, «Документальная повесть о дружбе». А чтобы «Честную книгу» в действительности можно было назвать таковой, Анашкин не стал обходить горечи и тяжёлые потери, что не раз наваливались на нелегком пути на Распутина, не промолчал он и о людской непорядочности, перед которой, как и всякий талантливый и совестливый человек, Валентин Григорьевич был беззащитен.

Добрый – не значит добренький, и Анашкин, как известно из публикаций в печати, не раз решительно и бескомпромиссно вступал в битву за друга с недалёкими писаками, посмевшими принизить литературное имя Распутина ещё при его жизни или исказить после смерти некоторые факты биографии Валентина Григорьевича, особенно – последних лет. Твердость этой позиция предельно ясно озвучена и в «Честной книге».

Но зато весь свет души Эдуарда Анашкина виден как на ладони на тех страницах, где он рассказывает о людях, близких Валентину Распутину, по-настоящему понимавших его и поддерживающих в тяжелые минуты, дававших силы и уверенность. Особым теплом наполнены главы, рассказывающие о любимой жене Валентина Григорьевича Светлане Ивановне, которую Эдуард Константинович хорошо знал, о его родных и близких –  детях, сестре и брате, о родителях, друзья-писателях, соратниках по «иркутской стенке», с которыми Распутин входил в российскую литературу.

Особый рассказ – об учительнице Усть-Удинской школы Лидии Михайловне Даниловой. Анашкин долго искал эту замечательную женщину – прообраз героини рассказа «Уроки французского» – и в итоге нашел с помощью журналистки Валентины Зотиковой. Лидия Михайловна и в реальной жизни оказалась очень способным и неординарным педагогом, ее даже командировали работать в Камбожду и Анголу, а затем – во Францию. В одном из парижских книжных магазинов она и увидела книгу Валентина Распутина с рассказом «Уроки французского». Была, конечно, потрясена и решила написать автору по адресу: «СССР, Иркутск, Валентину Распутину». И вскоре получила ответ: «Я знал, что Вы отзовётесь…» Как поведала потом Эдуарду Анашкину дочь Лидии Михайловны, ученик и учительница переписывались до конца её жизни, и Распутин неизменно подписывал свои письма: «Ваш старательный и бестолковый ученик» или просто «Валя». А однажды зазвал-таки Лидию Михайловну в гости в Иркутск, где радушно принимал её вместе с женой Светланой Ивановной…

Замыкая жизненный круг главного героя повести и своей сопричастности к нему, автор в конце книги снова возвращается к тому, с чего начал – «Забайкальской осени-65», только оказывается вместе с Валентином Распутиным на 50-летнем юбилее этого события — вместе с теми читинскими «семинаристами», кому был отпущен такой земной срок – помудревшими, обретшими вес и известность, но не утратившими пыл и идеалы молодости, беспокойности сердец.

В конце повести Эдуард Анашкин делится:

«Говорить о Валентине Распутине, а тем более писать мне одновременно было легко и сложно. Легко потому, что творчество этого писателя стало частью моей потаённой духовной жизни ещё с юности. Но именно поэтому и сложно, как сложно всегда говорить о самом потаённом. Легко потому, что у меня много писем, книг, материалов о нём. Но сложно именно по этой же причине – как отделить главное от второстепенного? И кто, если говорить и писать о человеке такого уровня, как Распутин, может знать – что главное и что второстепенное. А потому я написал субъективно о том, как Распутин вошел в мою жизнь, как помогал мне своими произведениями отвечать на мучительные вопросы, которые не мог не задавать себе любой русский человек в такое непростое для России время…»

Приводя довольно большой перечень авторов, выпустивших в последние годы книги о Валентине Распутине и дав отдельным из них развернутые оценки, Эдуард Анашкин приходит к заключению, с которым нельзя не согласиться: ни одна их этих книг не может быть лишней. «Потому что явление русского национального духа, имя которому Распутин, предстоит осмысливать по мере того, как это явление будет отстоять от нас во времени»…

«Документальная повесть о дружбе с писателем» занимает, примерно, две третьих «Честной книги» — остальной её объем составляют литературоведческие очерки и статьи о российских писателях. Имена многих из них, таких, как Станислав Куняев, Валентин Устинов, Владимир Крупин, Михаил Ножкин, Сергей Котькало, Светлана Вьюгина, хорошо известны всей стране. Другие светят яркими звездами на небе родных для Анашкина мест – Забайкалья, Сибири и Самарской области, где он сегодня живёт. Но все эти литературные портреты и отзывы объединяет то самое «анашкинское» доброе, уважительное, но при этом искреннее и честное отношение автора к своим собратьям по перу, глубокое знание не только их творчества, но и человеческих качеств. Как мне показалось, в книге нет ни одной главы, написанной лишь по прочтению сборника стихов, романа, повести или даже нескольких сочинений какого-либо автора – Анашкину этого мало, он берётся за перо только тогда, когда хорошо знает своего героя как личность, прикасается к его жизни, характеру и внутреннему миру вне письменного стола, становясь, по сути, в силу своего большого и щедрого сердца если не другом, то уж хорошим добрым приятелем героя очерка или рецензии и, что очень немаловажно, оставаясь им после публикаций. О таких говорят, что им не стыдно смотреть в глаза тем, о ком они написали. Думается, в этом – одна из главных ценностей «Честной книги», как и всего писательского багажа Эдуарда Анашкина.

Конечно, настоящую оценку новому труду Эдуарда Константиновича должны дать специалисты по жизнеописанию и творчеству Валентина Распутина и профессиональные литературоведы, а цель этих фрагментарных заметок – только привлечь внимание к «Честной книге». Она того, несомненно, стоит.

Владимир Фёдоров