На очередных гастролях в Москве пермский театр «У Моста» показал спектакль «ЭНЕРГИЧНЫЕ ЛЮДИ» — по пьесе В. Шукшина, в режиссуре и сценографии своего худрука Сергея Федотова. Дело происходит в советские времена. Сцена поделена на две части – две комнаты в большой квартире преуспевающего… сейчас бы сказали: дельца (или грубее «деляги»), но согласно пьесе, удачливого, хорошо устроившегося в жизни Аристарха Петровича Кузькина, умело использующего свое положение заведующего торговой сетью. В одной комнате бушует стихия пьяного разгула: Кузькин и его партнеры- прихлебатели-сотрудники отдыхают от трудов праведных, а еще больше – от неправедных. В углу – уличающий факт: пять дефицитных автопокрышек, уведенных со склада без всякого документального оформления. Гуляют – как дети: разыгрывая отдых в путешествиях: будто бы уезжают на поездах или улетают на самолетах на курорты и в дальние туристские края. Совесть их не мучает. Им даже не мстится, что вот-вот начнет.

В соседней комнате, за дверью, через стенку, в полумраке скучает-страдает жена Кузькина – Вера Сергеевна. Но страдает она не из-за осточертевших пьянок мужа и его присных. К этому она привыкла. Дело гораздо хуже. Уязвлено женское самолюбие, и жена Кузькина задумала страшную месть. Кузькин и вся его команда дельцов и не подозревают, что над ними скоро зависнет безжалостный кулачище закона.

В свое время, когда по пьесе В. Шукшина «Энергичные люди» состоялась премьера в Ленинграде, в БДТ, спектакль был восторженно встречен публикой – но критика кинулась на постановку с вилами и косами. Бескомпромиссная сатира В. Шукшина и постановки Г. Товстоногова, опиравшаяся на реальные ситуации, воспринималась «партийными» критиками и искусствоведами чуть ли не как покушение на сами основы! Но теперь-то нам такие разоблачения далеко не внове. Мы знаем теперь, каковы бывают тайные и незаконные масштабы деятельности «энергичных деловых людей». По сравнению с ними – персонажи пьесы В. Шукшина выглядят мелкотравчатыми. Но сама суть проблемы от этого не становится мельче, не теряет масштаба. А то, что события сюжета и проделки персонажей-прохиндеев разворачиваются в далеком прошлом, не мешает выстраивать аналогии с современными подобными делами.

Сергей Федотов пошел бы против себя, если бы создавал спектакль — «обобщенный образ ситуации». Жизнь в своих проявлениях конкретна. Для Федотова каждая история, рассказанная драматургом и воплощаемая на сцене – конкретна в своем визуальном, вещественном, типичном для своей эпохи и одновременно неповторимом антураже. Манера поведения, интонации речи, предметы быта, организация пространства – все должно отвечать духу и облику той эпохи и того места, когда сюжет разыгрывается. «Глубокое советское время», когда написана комедия В. Шукшина «Энергичные люди» и когда происходят ее события – середина 70-х гг. прошлого века. Многие ли сейчас помнят то время и как все тогда выглядело? Сценически воплощать эту пьесу – все равно, что играть «что-то из Шекспира или Островского». Но Федотов не терпит приблизительности в сценических решениях – ни в режиссерской разработке, ни в сценографии, ни в деталях быта, ни в костюмах. И так же, как для постановки сюжета из нашего далекого прошлого или из прошлого иной страны, потребовался знающий специалист – научный консультант, историк Аркадий Константинов.

Так что перед нами типичная квартира советских времен, типично обставленная… а вот ситуация и ее исходное событие, причина всех дальнейших перипетий – узнаваемы и типичны тоже, но уже, что называется, во все времена. Вера Сергеевна нашла в кармане мужа любовную записку. Ну, все! И в отместку обиженная жена решила написать в прокуратуру донос на мужа и его партнеров. Разоблачить их темные делишки и отдать во власть закона. И до поры Вера Сергеевна даже не задумывается над тем, как это отзовется на ее собственной жизни: ведь она своим благополучием обязана как раз прохиндейству мужа. Когда Аристарх Кузькин и все прочие узнают о замысле Веры Сергеевны, хмель мгновенно выветривается из их голов. По очереди они «ходят на поклон» к Вере Сергеевне, пытаясь уломать ее и уговорить не отправлять донос прокурору. Каждый такой выход режиссер Сергей Федотов и его актеры разыгрывают как разнообразные этюды на тему: «идти на прием к высшей персоне». Они заходят в комнату к Вере Сергеевне, как к царствующей особе, как к правительнице, от решения которой зависят судьбы мира. Каждый топчется по очереди перед дверью в комнату жены Кузькина, как перед прыжком в холодную воду или перед прыжком через костер. Остальные, приникнув к замочной скважине, пытаются уловить интонацию разговора и то, как настроена Вера Сергеевна.

Они становятся предельно откровенными друг с другом. Они выворачивают наизнанку подноготную друг друга – и оголяют свои собственные души. И в этих эпизодах взаимных упреков и саморазоблачения становятся вдруг все более чуткими, по-человечески даже привлекательными. Вслед за драматургом режиссер Федотов и его актеры показывают своих персонажей неоднозначными людьми, а не просто прожженными ворюгами, на которых пробы ставить негде. Они, оказывается, могут понимать друг друга, способны на отзывчивость и взаимовыручку. Ну да, это все вынужденно базируется на круговой поруке. И все же в своих воспоминаниях, в том, как они рассказывают о себе, о глубоко личном, в том, как уговаривают Кузькина и Веру Сергеевну вспомнить о том, как сердечное чувство сблизило их – они становятся нам вправду симпатичны. И сам Кузькин, признающий свою вину перед женой (Валерий Митин), и Лысый (Василий Скиданов), и Курносый (Илья Бабошин), и Брюхатый (Дмитрий Хомяков), и Чернявый (Александр Шаманов), и затесавшийся среди «начальников» их подельник Простой, грузчик и шоферюга (Владимир Ильин), и Вера Сергеевна (Марина Шилова) – перед нами целая галерея точно, ярко, подробно, остро и броско очерченных характеров. Споря друг с другом, они, однако, находят взаимопонимание и единство в борьбе за общую цель: отвести беду. И очень органично вписывается в эту компанию «разлучница» Соня, то ли реальная любовница Кузькина, то ли еще не успевшая ею стать… потому как надо же было не пропустить и всех остальных… Эта Соня (Татьяна Голендухина), в своей вдруг так мило проявившейся женской солидарности с Верой Сергеевной тоже оказывается такой симпатичной милашкой! И вроде все идет к успокоению страстей, и Марина Шилова очень точно показывает, как ее Вера Сергеевна постепенно осознает: ох, невыгодно ей разоблачение мужа перед законом. И вот уже вся компания дружно идет к столу, собираясь поднять чарки за примирение… И мы, вопреки сути этих людей и сути их темных делишек, даже почти радуемся за них.

И тут-то гром грянул с ясного неба: явились милиционеры. «Бог из машины» явил высшую истину. Чем-то этот финал напоминает финалы некоторых пьес Мольера: когда негодяй и обманщик, мошенник или интриган уже почти готовы торжествовать победу, вдруг является гонец от короля – и высшая власть восстанавливает справедливость и порядок. Наверное, такой, завуалированно ироничный финал, в те годы, когда писал эту пьесу Василий Шукшин, был необходим и даже неизбежен – чтобы эта комедия могла найти путь к сцене (при том, что сам В. Шукшин принес пьесу в БДТ к Г. Товстоногову; но ведь согласие на эту постановку еще надо было «пробить, где следует»; а тогда цензура работала, как машина, и не случайно же критика ополчилась на постановку). В нынешние времена это завершение сюжета выглядит особенно саркастически и откровенно издевательски-злым. Но вызывает бурный смех и восторг в зале и шквал аплодисментов. Ведь так хочется, чтобы и в реальной жизни кара неустранимо настигала прохиндеев… И в зрительском смехе чувствует не только жизнерадостность понятной мечты, но и оттенок горечи.

Валерий Бегунов

театральный критик

Фото из архива театра