Огненные кольца Уробороса горят в ночи, и рубиновые отсветы касаются сознания…

Для чего нужна бессонница, если она не снабжает такими образами, не спрашивая – нужны ли они для чего-то тебе?

Огнь тяжёл, за ним мерцают вспышки реинкарнации, и…

…неужели это я был зарублен на Тридцатилетней войне, не успев прочитать Отче наш?

И – что же: до бесконечности пребывать в бестелесных высях, потом, спускаясь, входить в лоно женщины, вызревать в новую жизнь, появляться в ней, забыв всё монументальное прошлое – кочевать до смерти, чтобы продолжалось и продолжалось подобное?

Кольца Уроборуса туго стягивают сознание…

Тополя двора воспринимаются чёрным массивом, будто разлили нефть: чернота выси, проколотая золотистыми и зеленоватыми точками, отражается в сознание страхом…

Если цепочка реинкарнации длинна, то отчего страшно умирать: в очередной-то раз – и всё страшнее делается от приближения к рубежу?

Змей, кусающий собственный хвост, возможно обрёл успокоение, замкнувшись?

…алхимик корпит над ретортами, точно зная, что для благоприятного исхода реакции необходим самый чистый солнечный свет…

 Многое, замутняющее его на земле, служит помехой.

Алхимик, отсекающий худое в устройстве собственной души, в большей мере достоин внимания: герметизм может многое объяснить.

Кажется…

Фантазии, обуревающие ночью, отдают вселенским масштабом в то время, как жизнь сводится к материальному, к бедности, очередям, непониманию, зачем социум устроен так, как устроен…

Долгие ступени.

Куда ведёт лестница, скажи, Уроборус?

Он не отвечает.

Всякая ведёт и вверх, и вниз, и как ты организуешь собственное движение?

Зевок растягивает пасть пожилого человека.

Пора в сон: сулящий порой увлекательное путешествие.

Или – провал, во время которого фантомы сознания не способны мучить крохотное, зажатое в пределах телесного пласта «я».

 Александр Балтин

фото взято из открытых источников