Необыкновенно выверенная и чётко выстроенная композиция кадров лучших фильмов Гайдая завораживает, благотворно воздействуя на эстетическое чувство: помимо светового эффекта, который дарят, очищая души, эти фильмы…

Они обладают психотерапевтическим эффектом; они облегчают слои депрессии, ныне давящие многих, когда – не всех почти….

Фильмы Гайдая снижают меру и объёмы агрессии мира, даже если действие, творящиеся в них, и связано с некоторой дозой…забавной, пустой агрессии, вечно рассыпающейся прахом…

Изобретательность режиссёра феноменальна: сколько всего происходит!

«Пёс Барбос и необыкновенный кросс», некогда номинированный на «Золотую пальмовую ветвь», ныне подзабылся, но троица актёров, собранная и представленная в короткометражке, совершила долгий путь, подарив массе зрителей столько безгрешного, чистого веселья, как мало кто смог в мировом кинематографе…

…нелепый и словно растерянный в жизни Шурик вступает в борьбу с грабителями, вломившимися на склад: сколько забавных гэгов!

Чаплин позавидует…

 Огромный Бывалый, чья физическая мощь должна бы раздавить тщедушного Шурика, захлёбывается чихом от раскиданного хлюпиком перца, пока тот, хлюпик, подставляет ему, надевая одно на другое, вёдра: чтобы отключился, ударившись…

 Фейерверк, бурлеск, и – тупая агрессия, разбивающаяся о торжество справедливости – в жизни бы так…

Но фильмы Гайдая сочностью фактуры своей словно вырезаны из жизни: все колоритные её подробности даются в цветовой и вещественной гармонии, и даже, кажется, привычные предметы перекликаются между собою…

Ведь многие обстановки тогдашних домов и квартир, показанных в кино, так были знакомы зрителю…

Семён Семёныч Горбунков живёт в одной из таких квартир: всё в ней привычно…

Необыкновенная фантазиями с контрабандой, вмещённой в советскую реальность, рассыпается искрами великолепных приключений, и – сколько ни пересматривай, впечатление будет свежее: будто глядишь в первый раз.

Фильмы Гайдая увлекали.

Они затягивали – не оторвёшься.

Вот Великий Комбинатор вступает в вашу жизнь, властно требуя внимания; вот корыстный поп, уморительный Пуговкин, пускается в авантюру, презрев то, чему служил…

Кадр насыщен всегда: художественно выверен, и своеобычно целостен; их суммы, складываясь в фильм, воспринимаются кинематографическим совершенством…

Иными кадрами фильмов Гайдая можно, остановив их, любоваться, как произведениями живописи.

Его ленты живописны: в случае с легендарной «Кавказской пленницей» — избыточно живописны: но это хорошее буйство красок…

Как изобретательно освободится Шурик из сумасшедшего дома!

Какой блистательный ответ получит на вопрос: Можно ли видеть прокурора!

Сколько словесных перлов, ушедших в народ, рассыпано в недрах картин мастера…

Шурик побеждает всегда: смешной, нелепый, растерянный, иногда кажется –дезориентированный в жизни; он побеждает, поскольку добр и чувство справедливости живёт в нём: крепким натяжением не ослабевая…

И всегда проигрывает троица: ибо трусость, глупость и корысть должны быть наказаны – хотя бы так: в кино…

Булгаков, думается, был бы доволен экранизацией своей пьесы: не получившей распространения широкого, но давшей такой материал для богатства кинокомедии!

Опять же — сколь выразительна фактура: хоть современности, со всеми нюансами, деталями и подробностями, хоть древней Москвы.

Выпуклая объёмность кадров такова, что хочется войти в них, позабыв реальность, всегда оставляющую желать лучшего…

Ничего, что это невозможно.

Ничего.

Ведь можно пересматривать фильмы Леонида Гайдая, лучащиеся юмором и сатирой, великолепно-весёлые, и столь очевидно осветляющие пространство, что кратковременное ощущение счастья после просмотра навсегда остаётся с тобой.

                 Александр Балтин

фото из открытых источников