ЧАСТЬ 1 ЧАСТЬ 2 ЧАСТЬ 3 ЧАСТЬ 4 ЧАСТЬ 5 ЧАСТЬ 6 ЧАСТЬ 7 ЧАСТЬ 8

После постройки Бюро по торговле присвоило »Титанику» регистрационный номер 131,428, компания »Уайт Стар» дала ему серийный номер 401, и 24 марта 1912 года приписала к порту Ливерпуль, выбранному неслучайно: там располагался главный офис пароходства. В компании »Бритиш Маркони» в январе 1912 года за лайнером был закреплён бортовой позывной MGY, хотя  первоначально »Титанику» дали позывной MUC (но потом выяснилось, что в американском отделении »Маркони» уже зарегистрировано судно с таким сигналом).

Итак, мы разобрали анатомию »Титаника» и ознакомились с его оснащением. Что же суперлайнер предлагал своим пассажирам? Во-первых, комфортабельные и, в случае холода, – отапливаемые каюты с электрическим освещением, дизайном и меблировкой которых занимались лучшие художники и архитекторы того времени. 28 комнат и специальных апартаментов I класса были оформлены в разнообразных, но подобающих »плавучему паласу» архитектурных стилях, включая ампир, итальянский Ренессанс, барокко, старо-голландский, регентский, эдвардианский, королевы Анны и Людовика, а также модерн.

В кормовой части палубы В располагался ресторан «à la Carte» в стиле Людовика XVI, открытый без перерыва с 8 до 23 часов, – стены были отделаны под светлый орех, полы выстелены паркетом, оконные ниши прикрывали шёлковые шторы. За каждым столиком могли разместиться от двух до восьми человек; для них со специальной приподнятой платформы играл оркестр. В ресторане подавались изысканные блюда французской кухни, не входившие в стоимость билета I класса.

По соседству манило своей непринуждённой атмосферой кафе »Паризьен» сеньора Г. А. П. Гатти, похожее на залитую солнечным светом веранду, опутанную экзотическими вьющимися растениями и ничуть не отличающуюся от популярных в те времена маленьких парижских кафе (для пущего сходства на »Титаник» был приглашён настоящий француз-метрдотель). На палубе А находилось так же изобилующее зеленью кафе площадью 9 х 7,5 м, которое так и называлось – »Пальмовый дворик».

На палубе С перед пассажирами распахивались двери библиотеки II класса, курительного салона и уютной гостиной III класса. На палубе D во всём великолепии расстилался огромный Обеденный салон I класса, убранством и шиком похожий больше на парадную залу в средневековом замке (это впечатление усиливалось и оттого, что помещение салона, с его прямыми линиями и  пышной лепниной в стиле Якова I Стюарта, в основном было выкрашено в белый цвет). Занимаясь разработкой дизайна и планировкой салона, художники и архитекторы черпали вдохновение, изучая старинные постройки в английском Хатфилде, а также крупнейшие современные отели, такие, как Hatton Hall. Попасть в салон можно было прямо с Центральной лестницы, миновав расположенный перед ней приёмный зал длиной 16 м.

Палуба F предоставляла пассажирам »Титаника» уже упоминавшийся плавательный бассейн, ресторан III класса, просторный зал для игр с мячом, теннисный корт с галереей для зрителей («огромная зала с белыми отштукатуренными стенами») и, наконец, комплекс турецких бань с помещениями, пышная мавританская отделка которых, по критическому замечанию У. Лорда, поражала своим безвкусием – вопреки стараниям дизайнеров и декораторов придать им яркий ориентальный колорит и превратить в своеобразный оазис восточной экзотики на борту – с иллюминаторами, искусно задрапированными каирскими шторами, с красно-сине-зелёной стенной панелировкой тикового дерева, со сверкающими позолотой карнизами и перекладинами, с бронзовыми арабскими лампами, свисающими с потолка. Желающие могли принять сеанс массажа у опытной массажистки Мод Слокомб.

Безумная роскошь »Титаника» давно уже стала притчей во языцех, и, как мы видим, отнюдь не случайно, ибо на борту суперлайнера действительно »было всё, чего только мог потребовать каприз фантазии миллионера» (типичная витиеватая фраза из русской брошюры 1912 года). Хотя подчас, ради красного словца, газетчики – а вслед за ними и незадачливые литераторы – приписывали «Титанику» такие экзотические помещения, которых на борту отродясь не было – скажем, «африканский грильрум», просторную «бризалле», зимний сад, «Атлантик»-бар, ювелирную лавку, бальный и театральный залы, циклодром, «площадки для катания на роликовых коньках» и даже «детскую площадку с песочницей»!

Не было и как такового гаража для пассажиров-автовладельцев в носовом грузовом трюме сразу под каютами III класса. Сами автомобили в 1912 г. ещё не были так широко распространены – соответственно, не возникало потребности и в отдельной гаражной секции для них. Единственный «мотор», значившийся в грузовом перечне «Титаника» (сиреневый туристический Towncar «Рено» американского бизнесмена Уильяма Картера: четырёхдверный седан класса «люкс», 1912 года выпуска, стоимостью $5000, с двигателем мощностью 35 лошадиных сил), был помещён на палубу G заранее, ещё за несколько дней до отплытия, и, согласно недавно утверждённой на «Уайт Стар Лайн» «автомобильной» практике, должен был быть транспортирован до Нью-Йорка в закрытом и, вероятнее всего, разобранном виде (т. е. в деревянном ящике и со снятыми колёсами).

Но даже за вычетом рекламных украшательств »Титаник» полностью оправдывал почётное звание самого роскошного плавучего дворца и шедевра мирового судостроения. Газеты не скупились на хвалебные отзывы о новом суперлайнере, называя его не иначе как »знаком наступления новой эпохи в истории корабельной архитектуры. Своими размерами, конструкцией и оснащением он представляет последнее слово в этой науке!»

И поэтому день, когда он отправлялся в свой дебютный океанский рейс, все англосаксы воспринимали как день национального торжества.

 Часть  II

Глава  6

10 апреля 1912 года.  День отплытия

В Океанском доке Саутгемптонского порта над всеми портовыми сооружениями, над зданиями судоходных компаний и складскими бараками, среди тросов, цепей и кранов, во всём гордом великолепии возвышалась чёрно-белая, с необъятными трубами цвета «буйволиной кожи», громада »Титаника». Привязанный скрипучими пеньковыми канатами к массивным швартовным тумбам на пристани, лайнер своим левым бортом был обращён к длинному двухэтажному зданию с треугольной крышей – офису компании »Уайт Стар», как это явствовало из большой белой надписи на стене. Где-то вдали разворачивалась туманная перспектива Саутгемптона с неясными очертаниями башенок зданий, мостами и фабричными трубами. А береговая линия, на которую со всей пестротой причудливых сооружений наваливался порт, являла собой смешение всякого рода акведуков, подъёмных кранов, цистерн и складов, средь которых змеились двухсотметровые колеи рельсовых путей, проложенных London & South Western Railway.

Традиционно непредсказуемая и стылая островная погода Туманного Альбиона сегодня тоже демонстрировала свой по-весеннему изменчивый и нестабильный характер – с температурой воздуха, пока не превышавшей 10°С, и солнцем (восход был зафиксирован в 5:18 утра), чей сиятельный лик то и дело скрывался за набегающей пеленой слоисто-кучевых облаков, гонимых довольно прохладным, порывистым северо-западным ветром. В периоды прояснений потоки сверкающего солнечного света изливались сквозь разрывы облаков, озаряя и искрящийся рядами окон и иллюминаторов корпус лайнера, и кипучую жизнь порта под ним.

Посадка на пароход уже приближалась к концу, а на причале до сих пор было не протолкнуться от пассажиров и провожающих. Белый деревянный забор служил барьером между теми, на чью долю выпало счастье взойти на »Титаник», и теми, кто, помахивая руками и выкрикивая добрые напутствия, пришёл нынче в порт полюбоваться невиданным зрелищем. Воздух был пропитан гарью и копотью, над головами людей клубились пронизанные солнечными лучами рыжие тучи пыли, обволакивая расставленные тут и там высокие красные растяжки с вездесущей белой надписью: »White Star Line».

Рис. 38. Посадка на «Титаник» в Океанском доке Саутгемптонского порта. 10 апреля 1912 г. Рисунок автора (2001 г.).

Частные извозчики в чёрных шляпах с жёлтой окантовкой громкими криками разгоняли мальчишек и зевак, и, подстёгивая вожжами потные спины лошадей, прокладывали себе путь в толпе. Нагруженные чемоданами и саквояжами скрипучие кибитки, или, как их называют в Англии – кэбы, с откидным кожаным верхом, подвозили к причалу всё новые партии пассажиров. Взад-вперёд по пирсу сновали матросы и грузчики, надрываясь за переносом всевозможной ручной клади и перевозом телег с продовольственными ящиками.

В последний момент, как это всегда бывает, нужно было погрузить в трюм корабля уйму провизии, поступавшей в поистине колоссальных, «титанических» количествах: 50 тонн свежей рыбы и дичи, 2,5 тонны масла, 1500 галлонов молока, 20 тыс. свежих яиц, 4,5 тонны сахара, 3,5 тонны чая, свыше двух тонн кофе, 2 тонны мармелада из Оксфорда, 20 тысяч бутылок пива и 850 бутылок изысканных напитков покрепче. Утолять жажду пассажиров призвана была минеральная вода в количестве 15 тысяч бутылок. Особая партия провизии предназначалась для избалованных роскошью и вредными привычками пассажиров I класса: 8 тысяч специальных, набитых в Александрии, сигар и 95 пачек опиума. Среди съестных запасов в жгучем пару морозильных камер на нижней палубе »Титаника» хранилось 32 тонны свежего мяса и тонна колбасы, на овощных складах – 40 тонн картофеля, 1,5 тонны помидоров, 1,5 тонны лука, 7 тыс. капустных кочанов, тонна зелёного горошка, 800 связок спаржи и 22 корзины грибов, а сверх того – 36 тысяч яблок, 36 тысяч апельсинов, 16 тысяч лимонов и 13 тысяч грейпфрутов…

«В первый рейс взяли столько еды и напитков, что этого бы хватило населению небольшого города на несколько месяцев», – сдержанно замечает С. Белкин («Титаник». Взгляд через десятилетия», 1999. С. 261).

А на причале теснилось добавление к этому внушительному изобилию в виде наваленных на телеги и повозки, либо просто сгруженных рядами на землю ящиков, коробок, мешков и бочек с обязательной маркировкой »Уайт Стар» на боку. Весь этот скарб безжалостно съедал последние крупицы свободного пространства, вынуждая снующих в тени »Титаника» пассажиров, их друзей и родственников, носильщиков, комиссионеров и попрошаек толкаться и наступать друг другу на ноги.

Свою лепту в этот хаос внесли и подкатывающие к пирсу изящные авто, или, как их тогда называли – »моторы», чьи багажники ломились от груза, а пронзительные гудки клаксонов заставляли шарахаться в разные стороны и зевак, и лошадей. Последним было явно невдомёк, что их место скоро повсюду займут эти странные, сверкающие начищенной медью и стеклом »железные кони».

В порту, однако, при загрузке трюмов такого гиганта, как »Титаник», ничто ещё не могло заменить тягловой силы коня и ловких рук матроса. Зато и работа им доставалась самая суровая и неблагодарная. На носовой колодезной палубе, между мостиком и баком, суетились грузчики, принимая переносимые мощными электрическими кранами и стрелами грузовых лебёдок связки ящиков и чемоданов, и координируя их дальнейший спуск в раздраенный грузовой люк №2. Палуба была завалена путавшимися под ногами тросами и свёртками брезента.

Другие грузчики и кочегары, а также всевозможный сомнительный и грязный сброд, отдыхали в портовых пивных перед отплытием. Гул голосов и выразительная жестикуляция свидетельствовали о всеобщем оживлении и крайней важности обсуждаемых вопросов, хотя среди них, в дальнем углу одного из трактиров, имел место действительно весьма любопытный разговор двух рабочих – о »Титанике». Об этой беседе поведал в начале 50-х годов присутствовавший там лично капитан Джеймс Биссет.

»Первый: Это будет плавучий дворец.

Второй: Ты хочешь сказать, плавучий пансион. Нечто, что вообще не должно выходить в море.

Первый: Но ведь какая была возможность заработать! Пока его строили, два года тысячи людей имели работу.

Второй: Это было в Белфасте, а не здесь. Выброшенные деньги.

Первый: А скольким людям оно даст работу теперь! На нём команда в тысячу человек – матросы, кочегары, грузчики, стюарды…

Второй: Лучше бы они остались на берегу. Судно слишком большое, может на что-нибудь налететь.

Первый: Оно непотопляемо!

Второй: Дожидайся! Непотопляемых судов не бывает!..»

(Цит. по: Губачек М. Титаник. Минск, 1998, с. 68)

В удушливом тумане табачного дыма за грязным и запятнанным стеклом окна виднелись наполовину скрытые портовыми постройками высокие и величественные трубы и мачты »Титаника», готовящегося к отплытию и всем своим обликом напоминающего невероятный фантастический мираж, казавшийся особенно неправдоподобным отсюда, из тесного и неприбранного, оглашённого руганью и пьяным хохотом помещения пивной.

…Купаясь в лучистом солнечном свете, огромный 8-палубный суперлайнер стоял у причала, подобный сказочному замку или храму. Казалось, что четыре исполинские колонны труб, поддерживаемые сетью снастей стоячего такелажа, упирались своими чёрными верхушками в самое поднебесье. Третья труба лениво попыхивала клубами дыма, всплывавшими в облачную высь – машины лайнера разогревались перед выходом. Солёный морской бриз, пришедший с Ла-Манша, трепал крупные флаговые полотнища: американский звёздно-полосатый – как ознаменование конечной цели плавания – возвышался на передней мачте, сине-красно-белый королевский »Юнион-Джек» украшал корму, а на топе грот-мачты гордо хлопал и реял красный вымпел »Уайт Стар» с белой пятиконечной звездой в центре.

На палубах В и D в носовой и кормовой частях главной надстройки были открыты большие бортовые двери – лацпорты, из которых к пристани и специальным помостам тянулись белые решётчатые трапы. По этим трапам, как муравьи, шествовали вереницы будущих пассажиров »Титаника», восхищённо оглядывая сверкающую на солнце, густо проклёпанную гору металла. Миновав табличку с предупреждением »Не забудьте пригнуться», нарядные леди и джентльмены ступали на борт лайнера, где их приветствовали два услужливых стюарда в накрахмаленных воротничках – один проверял билеты, другой вписывал имя нового пассажира в специальный журнал и произносил почтительно: »Добро пожаловать на »Титаник»!»

Рис. 39. Вид на густо проклёпанный борт судна и причал далеко внизу при прохождении посадочного трапа I класса. Большие иллюминаторы пассажирских кают на палубе С открыты для проветривания. Из личной фото-галереи преподобного Фрэнсиса Брауна. Frank Browne, The Irish Picture Library.

В Саутгемптоне, графство Хемпшир, на лайнер садилась главным образом богатая великосветская публика, погружавшая с собой на борт горы багажа, автомобили, домашних животных и целые штаты личной прислуги. Пассажирам III класса перед посадкой надлежало пройти множество зачастую унизительных процедур: у поста санитарного контроля, обозначенного табличкой Health Officer, их поджидал суровый офицер с большой расчёской в руке, готовый оставить на берегу любого, у кого обнаружатся вши или блохи, – гигиена и санитарная чистота на »Титанике» должны соблюдаться неукоснительно! Клиентам же, у которых водились деньги, компания »Уайт Стар» охотно шла навстречу и всячески ограждала от малейшего напряжения и волокиты. Богачам, не желающим утруждать себя при регистрации багажа у главного терминала, за определённую плату готов был помочь в улаживании всех бумажных формальностей персональный багажный агент.

…По светлым палубам судна медленно скользили изящные фигуры, облачённые в дорогие костюмы и пышные платья, отбрасывая на чисто выдраенный и чуть поскрипывающий дощатый настил причудливые тени. Шуршали шелка, постукивали каблуки и трости, блестели цилиндры, находившиеся на пике моды котелки и всевозможные, порой даже вычурные женские головные уборы – шляпы, украшенные огромными бантами, цветами, птичьими перьями и прочей громоздкой мишурой, обозначавшейся звучным французским словом «плюмаж». В руках дамы крутили разноцветные солнечные зонтики.

Большинство пассажиров сконцентрировалось на шлюпочной палубе, дабы полюбоваться на город с высоты 20 м. Вид расставленных в ряд деревянных спасательных шлюпок, окрашенных в белый цвет и зачехлённых серым брезентом, невольно вызывал у всех улыбку – »Титаник» же непотопляем! Когда на борт взошли известный предприниматель Альберт Колдуэлл и его супруга, то миссис Колдуэлл, с любопытством глядя, как палубные рабочие возятся с багажом, окликнула одного из них:

– Скажите, пожалуйста, это судно и впрямь непотопляемо?

– Так точно, мадам, – весело отозвался грузчик. – И сам Господь Бог не сможет пустить его ко дну!

В 11:50 раздался удар судового колокола, а вслед за ним – пронзительный, эхом прокатившийся по Саутгемптону гудок, извещавший о том, что самый большой и роскошный лайнер планеты готов к выходу в море. И тут произошёл неприятный инцидент. За несколько минут до того, как были убраны трапы, по ним взбежали два запыхавшихся матроса с вещмешками через плечо и, остановленные у входа верзилой-сержантом, принялись быстро и бессвязно объяснять причину своего опоздания.

– Ничего не хочу знать, – упрямо покачал головой сержант, – сойдите с трапа.

– Но сэр, послушайте, мы должны попасть на судно…

Сержант решительным жестом прервал дискуссию. Матросы с шумом и руганью сошли на берег, туда же последовал и трап. Скрипя, как створки бронированного шкафа, захлопнулись бортовые посадочные двери, и чьи-то проклятые нерадивыми матросами руки крепко-накрепко завернули замки.

В тот же момент капитан Смит получил донесение о том, что последний трап убран и закреплён, а лоцман Боуэр приказал подать буксиры. Пятый помощник капитана Гарольд Лоу связался по телефону с дежурными матросами на баке и кормовом мостике, и передал им распоряжение лоцмана. Затем были отданы швартовы, державшие корпус судна у берега. Расталкивая столпившихся на носу и корме пассажиров III класса, палубные матросы быстро и слаженно выбрали канаты и намотали их на вьюшки.

Оглушительно-ревущим сигналом к отплытию трижды прозвучали трёхтональные паровые свистки на двух передних трубах. Корпус корабля тихо, почти незаметно задрожал – начали работать мощные механизмы и агрегаты, запрятанные глубоко во чреве »Титаника». Вскоре подоспела шестёрка буксиров-толкачей – «Аякс», «Альберт Эдвард», «Вулкан», «Гектор», «Геркулес» и «Нептун» (крошечные скорлупки по сравнению с громадой лайнера) и, приняв тросы, они стали разворачивать корпус на 90° от пристани, треща моторами и густо чадя дымом. Судно стало тяжело, неторопливо отворачивать от берега под восторженные крики зевак и провожающих, его острый, высоко задранный нос, вспугивая рассыпающихся в воздухе чаек, обратился в сторону реки Итчен, к выходу из гавани.

Рис. 40. Классический ракурс, эффектно схваченный саутгемптонским фотографом-любителем Г. Ллойдом в момент, когда «Титаник» отдавал швартовы. Человек в чёрной шинели, стоящий на самой носовой оконечности, возле крана-балки, с руками, заложенными за спину, – старпом Г. Т. Уайлд. Существует предположение, что сидящая на переднем плане фигура – это капитан Бенджамин Стил, суперинтендант «УСЛ». Вдали на заднем плане, за клубами пароходного дыма, просматривается здание South Western Hotel. Photo: rvision.daydreamlabs.com

Наконец, лоцман скомандовал: »Малый вперёд!». На капитанском мостике четвёртый помощник Джозеф Боксхолл перевёл рукоять одного из судовых телеграфов – и глубоко в машинном отделении раздался звонок. Дрогнули и медленно закружились боковые гребные винты (центральный винт оставался по-прежнему неподвижным, поскольку в режиме малого хода турбина еще не была задействована), и вода вокруг них окрасилась в мутный зелёный цвет от поднявшихся со дна гавани туч песка и ила. Всасывающая сила винтов была так велика, что они, словно магниты, потащили за собой по дну ржавый остов давно затонувшей баржи…

Не сохранилось никакой информации об официальном музыкальном сопровождении этой триумфальной портовой сцены (в отличие от того, как был озвучен выход в первый рейс «Олимпика», отчалившего под мажорные оркестровые мотивы в прошлом году), однако – по воспоминаниям стюардессы турецких бань Энни Катон, приведённым много позже в австралийской газете Barrier Miner (May 4, 1934), – музыка всё же доносилась с «Титаника» в момент отплытия:

«Многолюдная толпа скопилась на пирсе, чтобы наблюдать за тем, как корабль отдаёт швартовы, и одобрительные восклицания и аплодисменты прокатились над портом, когда лайнер начал своё движение.

Судовой оркестр исполнял весёлые мелодии на палубе. Свешиваясь через перила палубных ограждений, пассажиры махали на прощание, и получали напутственные благопожелания в ответ».

Логан Маршалл – правда, не указывая первоисточника – вносит уточнение в своей классической книге «Гибель «Титаника» и Великие морские катастрофы»», называя среди этих беззаботно-жовиальных мелодий палубного оркестра «Шоколадного солдатика» – популярную венскую оперетту Оскара Штрауса (1908-го г.) по мотивам пьесы Бернарда Шоу «Оружие и человек» (1894).

Одним из глубоко впечатлённых береговых наблюдателей происходящего оказался и некто Эрнест Таунли, на правах вольного зрителя взошедший на борт, покуда «Титаник» был открыт к осмотру абсолютно для всех во время посадки, – в его письменном отчёте для лондонской Daily Express (April 16, 1915. Quoted in full in “On Board”, Behe, 67 – 69) упоминается и забавная музыкально-любительская составляющая тоже:

«Пассажиры прощально помахивали руками с палуб и из окон – на судне имелись крупные квадратные окна в верхней части, а также иллюминаторы внизу, – и весёлая толпа кочегаров оживлённо галдела на баке. Один из них – должно быть, горожанин, кокни, – стал наяривать на губной гармошке и размахивать своей поношенной кепкой. Он казался таким весельчаком!…» (Цит. по: Tad Fitch et al. «On a Sea of Glass: The Life and Loss of the RMS Titanic», 2012, р. 79).

Рис. 41. Отплытие «Олимпика» из Нью-Йоркского порта в 1914 г. Толпа провожающих машет на прощание с крыши здания, поднимающейся до уровня палубы С. Фото из коллекции автора. Source: Library of Congress, Washington, D.C.

»Титаник» двинулся, расшвыривая плещущиеся под ним волны и вытягивая по ветру струю густого тёмного дыма. Крошечные буксиры, подскакивая на вздымаемых гигантским корпусом судна волнах, сопровождали »Титаник» до выхода из порта. Толпы зевак на берегу заголосили, запестрели тысячи машущих рук, в воздух взлетели разноцветные платки и шляпы, и прощальные пожелания »Удачи! Счастливого пути!» слились в единый протяжный гул, сквозь который прорывались громоподобные раскаты пароходных гудков…

»Титаник» покидал Океанский док,…  чтобы никогда в него не вернуться.

Рис. 42. Залитый полуденным солнцем «Титаник» величественно отходит от причала (за мгновение до инцидента с «Нью-Йорком»). В 2003-м г. Кен Маршалл взял за основу оригинальное изображение отплывающего «Олимпика» и доработал его в Фотошопе, превратив в «Титаник». Photo: jmilfordrmstitanic.com

___________

На этом публикация глав и фрагментов моего «Титаника» прекращается в связи с началом непосредственной подготовки книги к изданию. Полная версия первого и пока единственного в России научно-исследовательского труда о «Титанике» должна выйти в свет в наступающем году ограниченным тиражом, следите за анонсами!

Благодарю всех, кто на протяжении этих месяцев и лет проявлял интерес к моей работе!