По деревянной японской статуэтке ползала пчела. Ее задок отсвечивал золотом. В жвалах она держала флер д’оранж. В деревенском отхожем месте доски пола кое- где провалились. Сиденье и задняя стенка отсутствовала. По сцене мимо трибуны ходили подчиненные с кожаными портфелями. За трибуной можно пристроится, грязный цементный пол туалета на станции электрички. В загаженных кустах все видно издали. Опять народ. С кожаными портфелями. Валерий Павлович — районный глава проснулся. Вот уже много дней ему снился один и тот же сон. Загаженные туалеты, сортиры, отхожие места, кусты и всюду народ — не пристроиться, не облегчиться.

Валерий Павлович, в силу своего положения владел ювелирным заводом, стекловарней, несколькими ликеро -водочными, универсальными магазинами, футбольной командой, моргом при районной больнице. Он владел и крематорием, на паях с соседним районом. Его боялись. Ему подчинялись. Но, сны!!!

По протекции записался на прием к урологу. Уролог был столичный, знаменитый — из стоматологического института. Брал умеренно — знал свою цену.

Сдал анализы. Пришел на прием. Уролог через задний проход прощупал предстательную железу, снял перчатки. Зачем- то вымыл руки и сел что — то писать в медицинской карте.

Кряхтя, с трудом, мешал сытый живот, Валерий Павлович взгромоздился на стул рядом с врачом.

— Э, батенька сказал уролог. Все в порядке. Можно позавидовать. Хорошо себя содержите.

-Но сны. — Простонал пациент.

— Я хорошо считаю! Ответил доктор. — Вот кровь. Эритроциты. Все в норме. Воспаления нет. Нет узлов, опухолей. Предстательная в норме. Всем бы так в вашем возрасте.

— Но сны.

— Сны снами. Сходите к психологу, он вам растолкуют сны. Сейчас фрейдизм давно разрешили.

С психологом была незадача. Жена Валерия Павловича работала в столице невропатологом. Он с ней говорил об этом. И, что скажут психологи — невропатологи знал — пошлют к урологу. А у уролога он уже сидит. Да! Есть деньги. Нет денег. Одна проблема — нет специалистов. Одни дипломы.

Осталось последнее. Его служка дал адрес еще не очень старой бабки. В его районе. Всевидящая. Целительница.

Раньше она работала врачом скорой помощи и всерьез считала, что болезней две: понос и запор. От поноса рис. От запора — клизма или более дорогая касторка. Выйдя на пенсию и насмотревшись по телеку как живут в столице, стала преподобной матроной Феодотьей. Болезней для нее так и оставалась пара.

А какие возможности диагностики подарил рынок! И чучело крокодила из Хургады, и сушеная голова обезьяны из Бразилии.

Гордостью Феодотьи был стеклянный череп. Его в секрете отлили на местной стекловарне. Но Феодотья уверяла, что этому черепу не одна тысяча лет. И формой ему послужила черепушка вавилонского Мага. Поэтому нетленная магическая сила черепа переводила ментальную просьбу Феодотьи в астральное тело вавилонского Мага. А брызги биополя Мага, осевшие на черепе и сконденсированные в коричневые точки, творили по своему усмотрению чудеса. Вавилонский старый хрыч был своенравен, как и все хрычи, поэтому чудеса то были, то не были. В общем как хрычу вздумается.

Остальные диагностические средства были обычными. Свечи, чашки, банки, веники из позапрошлогодней травы. Верующих Феодотья обмахивала крестами, один правда был католический, но никто это не замечал. Был даже потир, матрона как — то прихватила его в храме. В соседнем районе.

Не боялась Матрона ни бога, ни черта. Даже братков не боялась. Пользовала она их, страстотерпцев и сидельцев, самогоном настоянным на травах. А еще для крепости добавляла в него бензин.

Валерий Павлович, подъезжая к избе целительницы увидел народ. Кто сидел на траве. Кто стоял у забора. Были и те кто стоял на коленях. На завалинке сидела Матрона Феодотья. В левой она держала стеклянный череп, а правой делала вычурные движения. Она корректировала биополе страждущих и одновременно заряжала целительной силой отвар, который она раздала до этого. Не бесплатно.

Целительное зелье состояло из коры крушины распаренной в отваре риса. С добавкой пургена, для надежности.

Голос матроны Феодотьи, то звенел в воздухе унавоженном ароматами деревни, то как — то шипел.

— Вот вам мой тюбаж. Выпейте поутру после молитвы угоднику Николаю.

Отбейте 78 поклонов на заход солнца. И так две недели. Сразу болести как рукой снимет.

Не ошибитесь — поутру на заход 78.

Толпа раздвинулась, пропуская к матроне Валерия Павловича. Преподобная Феодотья, еще намедни предупрежденная служками хозяина, шуганула толпу за ворота и впустила начальство в избу.

Там было все готово к целительству.

Длинный стол сколоченный из струганных досок стоял у окна. Его окружали простые деревянные скамейки дочерна отполированные дерюжными портками. На столе, на капустных листьях лежали горки риса. Стояли две бутыли с мутным пойлом. Где рисовый, где самогонный дух понять было невозможно. . Нещадно дымившая печь забивала все запахи.  В печи булькало варево.

В красном углу висела занавешенная кисеей икона. Скорее, святителя Николая. На полу, по стенкам на корточках сидели ассистенты Феодотьи. Феодотья преподнесла Валерию Павловичу давно не мытый потир с мутной жидкостью.

— Ну, болезный, выпей мою литургию — полегчает. Зажмурься и выпей.

Огненная лава влилась в желудок. Желудок, хотя и был закален коньяками, виски и многим другим дорогим и приятным, затрепетал, завращался. Возможно от бензина. В голове что — то изменилось.

— А теперь, касатик, запей. — И поднесла глиняный ковшик, с такой же мутью.

Жидкость на вкус отдавала рисом и еще чем- то. — Теперь приспичет — опростаешься. Не будешь искать, где пристроиться. А сны твои в чакрах.  В средней биополе горбит. А в нижней — энергетический хвост  отрос… Аж,  до земли. И астральное тело стало недоступно.

Дальше было проще, и даже понятнее. Служки помогли Валерию Павловичу снять пиджак, галстук, рубашку, майку. Костюм для хождения в народ глава взял попроще, он стоил чуть более двадцати кусков зеленых.

Феодотья подвела пациента в угол. Сначала поставила его на колени, а затем взашей уткнула мордой в пол:

— Рублю хвост, — как в тумане послышался голос. Даже сквозь брюки Валерий Павлович чувствовал ветер магических пассов.

Наконец, поставили на ноги. Перед занавешенным кисеей образом.

— А теперь уберу горбистость средней чакры. Подмогните, — привычно скомандовала ассистентам. Сидящие по углам и стенам ассистенты встали, вытянув руки, направили тылы ладоней на спину пациента и завыли котами.

— Иияяяяяаа! — На самой высокой ноте и силе мява, Феодотья с мужицкой силой треснула кулаком под левую лопатку.

— Оох, — вдохнул воздух Валерий Павлович. Ему помогли одеться, и посадили за стол напротив Феодотьи. Поднесли стаканчик лавы. Стало в избе значительно просторнее. Светлее. Чище.

— Закуси листиком капустки с риском, попробуй.

Феодора, взяв в руку черепушку Мага, пропела Ашур- Сардапал, явись. Ашур-Сардапал, засверкай.

Валерию Павловичу показалось, что черепушка ожила, глазницы засверкали взором Мага.

— Ответь мне, — подвывала Феодора, — как изгнать сонную напасть с раба твоего Валерия.

Голос Феодоры изменился. Заскрежетал.

— Людишки ничтожные, звери хвостатые, где хочу пописаю, где хочу покакаю. Уходите прочь от раба моего Валерия. Уходите в лес — поля. Только слугам моего раба позволяю рядом с ним быть. Вас в дугу гнуть. Не бывать Вам в туалетах, В туалетах кафельных, с водой чистой артезианскою. Вся грязь на вас. А рабу моему Валерию, его слугам подчиненным не пускать вас в уголки укромные. Пусть богатство раба моего там произрастает.

Феодора откинулась. Как бы в изнеможении. И пропела.

— Голубчик! Исполни волю Мага вавилонского. Избавишься от сонной напасти. Душа очиститься.

Служки затащили Валерия Павловича в мерс и повезли домой — отлеживаться после лечения. В туманной голове районного главы гудело.

— Не бывать вам в туалетах! Не бывать вам в туалетах! Пусть богатство мое там произрастает! Пусть богатство мое там произрастает!

Не просто было довести бесчувственное тело до благоустроенного коттеджа.

Пришлось останавливаться, снимать брюки многотысячебаксовые, стирать их в реке, обмывать тело. Завернули в брезент голого Валерия Павловича. До дому довезли. Сбылось предвиденье — опростался болезный без проблем. Как только приспичило. От людей не прятался.

А дальше просто стало. Туалеты перепрофилировали в коммерческие палатки и закрепили за родичами главы. На туалетах административных зданий поставили номерные замки.

Милиция стала изгонять штрафами писающих и какающих в леса и поля. Опять прибыток. Штрафы оформляли как кассовые средства. Их списывали под отчет — на срочные покупки.

К преподобной матроне Феодотье зачастили бизнесмены — за советом.

А сны нехорошие у Валерия Павловича прекратились. Еще больше разбогател, озверел, опростился. И не стали нужны ни урологи, ни невропатологи, тем более психологи.

Знала старая мошенница Феодотья, что все болезни от нервов. А нервы от бедности.

А где это было? Читатель узнает сразу, выйдя по нужде из электрички на станции в одном из районных центров Подмосковья.