Казалось бы, каждый человек хочет во всем остаться индивидуально неповторимым, оригинальным, непохожим на всех остальных.

С подросткового возраста почти все оригинальничают в одежде и поведении — красят волосы в яркие цвета как теперь модно например, завязывают косички на затылке (речь о юношах конечно), вырабатывают усердно свой какой-то особый стиль поведения и общения… И так далее.

То же самое и в творчестве — любой поэт, писатель, живописец, музыкант хочет быть «единственным и неповторимым». И всячески к этому стремится, как сознательно так и бессознательно… Лелеет и оберегает свою творческую индивидуальность.

Но в человеческом обществе одновременно всегда идет и обратный процесс — даже служащих какой-либо солидной фирмы стремятся нарядить очень часто в какую-то свою единообразную «форменную одежду», не говоря о единой форме для солдат и полицейских, врачей или просто дворников и уборщиков мусора например…

Раньше единая форма была у студентов и гимназистов. Да и теперь она еще встречается в ряде гимназий и зарубежных вузов…

Зачем это делается? — Чтобы подчеркнуть принадлежность человека к какой-то группе, касте, сообществу… профессиональному или иному… Даже футбольные фанаты одной команды стремятся выглядеть одинаково на матчах своих кумиров между прочим…

Выделяться среди всех остальных, среди тех кто рядом особенно, человек на самом деле хочет далеко не всегда — ему в действительности намного приятнее быть в коллективе, в группе, быть «таким как все» и никому не бросаться в глаза, не обращать на себя внимание, не выделяться…

Это — естественный инстинкт биологической самозащиты между прочим… Так и заяц становится «зайцем-беляком» когда вокруг белоснежная зима…

Выделяться в этом мире — очень опасно… Всякого, выделившегося «из стаи», из коллектива, из своего сообщества или корпорации — повсюду подстерегают опасности…

Не говоря о неизбывном чувстве одиночества от которого никуда уже не спрячешься.

Потому «оригинальничать» люди предпочитают и любят по большому счету лишь «по мелочам» — вот в одежде, в какой-нибудь своей особенной кофточке или галстуке… А при разговоре с начальством послушно и «единообразно» кивают головой и поддакивают «как все».

Ценность общества западного типа в том что это общество индивидуальность человека до какой-то степени защитило — появились и официально защищены  в таком обществе «права человека» сводимые в своем подлинном значении к тому чтобы иметь право  вести себя так «как я хочу», а отнюдь не по чьему-то предписанию, по чьей-то «священной заповеди», указу или приказу…

И следствия этой защиты индивидуальности в обществе западного образца — благотворны во всех сферах жизни.

Особенно же они благотворны — в творчестве.

В искусстве любому настоящему творцу — повторять кого бы то ни было просто нельзя. Это повторение чужого всегда разрушительно и пагубно.

Повторение в искусстве — отрицание самого искусства.

Постоянно любят у нас говорить о каких-то великих традициях в искусстве — традициях классики, традициях Великой Русской Литературы например…

Но при этом не понимают и не хотят признать что если ты будешь писать «в традициях Толстого и Достоевского», писать вот как они писали когда-то сотню лет назад, то останешься — литературным копиистом… Только и всего.

Когда «Один день Ивана Денисовича» Солженицына чудом «проскочил цензуру» в коммунистические времена и был напечатан в «Новом Мире» Твардовского то сразу началась в советской прессе благонамеренная «прогрессивная» истерика — «второй Лев Толстой появился» и пр.

Да не бывает «второго Льва Толстого»!

Это или просто фигура речи… Или непонимание сути большой литературы.

«Вторым Львом Толстым» может быть в России только тот кто на настоящего «прежнего» Льва Толстого совершенно непохож… Вот Пелевин например…

Это не шутка.

Пелевин — настоящий большой писатель современной России, открывший новую вселенную для всей нашей литературы и в первую очередь для художественной прозы…

А произведениям Солженицына всегда явно не хватало художественной оригинальности и неповторимости.

Не хватало — изначально, начиная с прославившего его «Одного дня Ивана Денисовича».

Публика была покорена социально-политическим (антикоммунистическим) подтекстом того, что писал Солженицын…

Сначала наша «советская публика» былых времен… А потом и западная публика. Да и все западное общество, для которого Солженицын оказался «очень кстати» в своем стойком антикоммунизме в годы противостояния с СССР.

Но как писатель Солженицын — обычный, далекий от вершин литературы, в художественном плане выдающихся высот не достигавший никогда.

И со временем это конечно скажется на судьбе его произведений — их забудут…

То есть произведения Солженицына умрут для будущих поколений как «живая литература», а останутся только яркими свидетельствами былой эпохи «борьбы с тоталитаризмом».

Увы, это время уже не за горами.

Впрочем, и совсем иная, казалось бы, литература оказывается подвержена неумолимому «тлению во времени» — например проза Довлатова…

В каком-то момент проза Довлатова показалась откровением для советского читателя в эпоху Горбачевской «перестройки» — ну как же в ней наконец показана пошлость и заурядность всей нашей жизни такой как она есть, без прикрас…

Но со временем становится очевидно — в этой Пошлости Пошлой жизни пребывал и сам Автор…И потому ее и описывал так правдиво. И ни о чем другом и не мог убедительно написать.

Пусть и Чехов в свое время изобразил пошлость жизни пошлого человека…

Но у Чехова была его «Чайка». А у Довлатова никакой «чайки» или даже воробышка чистого и светлого в его личном мире не существовало …

Это мир безысходно Пошлого человека, который копирует внутренний мир миллионов других обывателей.  И больше ничего.

И Довлатов — конечно не великий писатель. Его забудут.

Попытки возвести Довлатова «на пьедестал великого писателя» предпринимаемые в той же нынешней приватизированной в 1900-е годы петербургской «Звезде» его былыми «единоверцами» — ничем не закончатся.

Нельзя сделать из Довлатова как апологета жизни и ценностей пошловатого во всем и всегда советского обывателя невысокого пошиба и провозвестника всепоглощающей Пошлости жизни новых времен некую неколебимую Скалу Духовности устремленную в вечность…

Когда читаешь о Довлатове вот все что о нем известно — ну какая же все таки это обывательщина и какая пошлость и когда он жил в СССР и когда оказался на «диком Западе»!

Пошлость — вся его «творческая жизнь» и вся его Биография со всеми ее литературными плодами…

Вообще подлинной Большой Литературе все время противостоит прежде всего — Пошлость…

Пошлость обычно преследует человека во всем — в поведении, привычках, в целях которые он перед собой ставит…

Но в Литературе и Творчестве она становится — губительной ядовитой змеей любого таланта.

Человек мнящий себя настоящим Поэтом хочет быть оригинальным, неповторимым и пишет — вопиющую Пошлость  сам того не подозревая…

Вот есть у нас в России давно уже такой журнал поэзии с весьма странным финансированием под названием «Арион»…

И к нему многие относятся почему-то серьезно.

Но достаточно вглядеться в стихи главного редактора этого журнала поэзии Алексея Алехина чтобы понять, что это такое —

«пашню поэзии пашут волы»

«вдохновение — птичка на сросшихся плоских рогах»

«ти-у   ти — у»

Это поэтические лозунги такие у господина Алехина… Предваряющие поток ПОШЛОСТИ, который он благополучно изливает в своих стихах безостановочно… Как будто именно из одной ПОШЛОСТИ и сам и состоит…

«На вокзалах играют оркестры.
Масса цветов, как на пышных похоронах.
Спортивная женщина, 24, ищет друга-автомобилиста
с иномаркой.
Отделка квартир под офисы и апартаменты.
Винни-Пух торгует баночным пивом с лотка.
Мраморный шарик луны уплывает в солнечном небе.»

И это называется Поэзией в нашу эпоху… И такой деятель «рыночного лотка» издает годами журнал Поэзии…

Это  просто чудовищно господа!

Все что может быть помещено в журнале такого Редактора не имеет ни малейшего отношения к Большой Поэзии  по определению.

Это — ПОШЛОСТЬ В КВАДРАТЕ.

Только в разных своих  — иногда просто вопиющих — нынешних формах.

Или вот Заведующий Отделом Поэзии нынешнего питерского журнала «Звезда» (того самого что вечно превозносит Довлатова долго и усердно как великого писателя) Алесей Пурин изъясняется в стихах весьма откровенно –

«Неважно — граппа или чача,
а важно — Блок или Сапгир.
Глазеть в морскую даль, судача.
Такая теплопередача,
чуть улучшающая мир.»

С Алесеем Пуриным тоже все понятно — какая Поэзия может быть при таком «мэтре» как в журнале «Звезда»… Поэзия в духе «граппа или чача»….

Самое характерное что провозвестниками Пошлости становятся обычно в нашем литературном сообществе жулики и проходимцы — те кто пролез в редакторы Отдела Поэзии крупного старого журнала пользуясь произволом реформ Гайдара как Алесей Пурин и не имея ни настоящего таланта Поэта ни каких бы то ни было убеждений…

Или те кто исхитрился найти спонсоров на издаваемый им журнал поэзии не имея ни малейшего таланта Поэта и обладая до постыдного ничтожным багажом культуры как Алексей Алехин…

И такими деятелями увы во многом заполнен мир литературы сегодняшнего дня — где жульничество успешно сочетается с амбициозной бездарностью а главное — с ПОШЛОСТЬЮ.

Верхом же литературных достижений Нашего Времени является так называемый ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНЫЙ СОЮЗ ПИСАТЕЛЕЙ возглавляемый профессиональным жуликом (реальным аналогом известного некогда Мавроди) скрывающимся под фамилией Гриценко…

Реклама этого поддельного Писательского Союза нагло маячит всюду в Интернете… Рядом с новостной колонкой Яндекса и Майл. Ру и так далее…

Предлагаются все этим Союзом — публикации, хвалебные рецензии, писательские конференции, поездки заграницу, встречи со знаменитостями….

Только плати…

Плати самому всемогущему Гриценко — (а может и нынешнему Парвусу    на самом деле у которого давно тройное гражданство как обычно бывает — Израиля России и США) — и он тебе «все устроит» …

И всероссийскую славу, и международное признание и бурные и аплодисменты…

Люди склонны верить тому, что им без устали говорят и внушают…

Но потом эти попытки «заговорить» и внушить свою правду или якобы правду — надоедают безмерно…утомляют и начинают только раздражать любого нормального здравомыслящего человека.

Не надо внушать никому никакой своей правды.

Надо чтобы то что ты создаешь было выстрадано тобой и выжжено огнем в твоем сердце — как «Реквием» Ахматовой и как «Двенадцать» Блока с другой совсем (с обратной) стороны…

А потом — можно и умереть.

Но тебя все равно увидят новые поколения в этом «потом» как их живого современника.

В этом и состоит суть настоящей Большой Литературы.

Сергей Носов