Четверг, 28.03.2024
Журнал Клаузура

«Перемен требуют наши сердца» или не требуют?

Желание революции, перемен, конституции, чего-то вкусного… В общем, «перемен требуют наши сердца»… Как знакомо это. Так было в начале и конце 20-го века, повторяется в нынешнем. Но перемены и революции приносят вместе с немыслимыми страданиями, войнами, мученическими смертями тысяч и тысяч людей желания новых перемен. Всё повторяется, и ничему не учит история, а, тем более, литература. Именно об этом Светлана Замлелова написала очень интересную повесть, опубликованную в журнале «Наш Современник». Интересную, поучительную и актуальную несмотря на то, что события в ней происходят почти сто лет назад. И тогда, и сейчас — немало недовольных состоянием дел в обществе, уровнем благополучия и свободы, властью и её политикой… А какой она должна быть, власть и политика? Кто знает… Герои повести – собирательные образы поэта и его супруги, которая в большей степени управительница быта, чем муза бытия. До революции они мечтали о её приходе, плохо представляя, чем это обернется. А после революции и войны, совершенно не приняв и не поняв, что, всё же, произошло, мечтают, чтобы всё вернулось, и было, как раньше.

«Ещё из студенческих лет он вынес, что старый мир должен упасть. Что будет затем – кто его знает? Революция сменялась революцией. Война – войной. Идеи боролись за умы, а группы – за власть. Люди ожесточались, налаженное хозяйство рассыпалось. А в образовавшемся хаосе, как это всегда бывает, выскочили и стали заметны не лучшие представители рода человеческого… Мир ожесточился, и по-другому не могло быть.  …Чтобы выделяться в этом новом мире, нужно пестовать в себе неприятие его, чтобы, глядя вокруг, неизменно сознавать своё превосходство.

Удивительно похожие разговоры доводилось слышать уже в наше время, когда добрые и милые, дотоле мирные люди выходили на центральную площадь своего города, протестуя «против всего плохого за всё хорошее». И светились радостью их одухотворенные глаза только от одной мысли: «Вот прогоним банду, и заживём весело, сытно и привольно». И подносили кирпичики, дабы швырять их в не таких, как они. И угощали борщиком и пирожками набиравшего силу трехголового псевдореволюционного Змея-Горыныча. А его пасти изрыгали вперемешку огонь и лживые обещания перемен, суля смерть врагам и записывая в них всех, кто мыслит иначе, чем они. И прогнали старую банду. Но пришла вместо неё новая, такая же, только более кровожадная и беспощадная. И страшными оказались перемены. Приспосабливаться к ним пришлось всем, с разной степенью успеха. А протестовать оказалось опасно для жизни. Революция, как выяснилось, нетерпима к иному мнению. Впрочем, так же как та, что свершалась большевиками. И потому намного легче — не замечать, не мучиться вопросами, не повторять – «страна, вина, война». А говорить на «чёрное» — «белёсое», выглядывая тихо из окна. Не выделяться даже в грязном месиве, быть с краю – не на взлётной полосе, оправдывать любое мракобесие. И быть, как все, как все, как все…

А ведь предупреждали умные люди прекраснодушного поэта – опасно желать перемен, ибо непредсказуемы они. И могут переменить участь, сломать судьбу, отнять жизнь… Не слушал он этого. И никто не слушал. И не слышит.

«…Революция – это драка. И драка не до первой крови. Драка до окончательного утверждения одних и уничтожения других. Инерция Революции может быть страшней самой Революции…. Что если и ваша голова пострадает после того, как стоп-кран с надписью «Революция» будет приведён в действие в поезде под названием «Россия»? Любого, кто встанет у неё на пути, революция уничтожает. И это – аксиома. Так нужно ли? Стоит ли оно того?

– О, нужно! Нужно! – восклицал он, пускаясь в пространные рассуждения о народе, которого не знал, и об идеях, в которых почти ничего не смыслил».

Ему хотелось, как лучше, и всем, кто в начале прошлого века уверовал в сладость идей, а в конце века – распевал вместе с Цоем: «Мы ждём перемен». Думали о хорошем и те, кто прыгали на площадях в полурелигиозном экстазе, и те, кто сейчас продолжает традиции песен «про тесто» в разных городах и странах…

«Хочется чего-нибудь такого». Это о них, которые знают, что «так жить нельзя» А как? Неизвестно. Но, главное, что не так.

«…Не гармонизация дорожного хаоса казались ему отвратительными.., но исчезновение личности – явление, по его убеждению, ставшее типичным и повсеместным. Но спроси кто-нибудь у него: «А как же надо?» Он бы только отмахнулся – почему он должен знать, как надо? Он знает, как ему не нравится, а стало быть, как не надо. Разве этого недостаточно для человека свободного и талантливого»?

Наверное, не зря среди лидеров протестных движений во все времена – литераторы, люди, которым резвое воображение легко рисует утешительные картины светлого будущего. Потом, когда эти картины тускнеют, покрываясь слоем грязи и крови, приходится либо принимать всё, как есть, объясняя и оправдывая любое зло, либо раскаиваться и признавать неправоту. Но это – самое трудное и, практически, невыполнимое.  Как же быть? Вот, как пишет об этом Светлана Замлелова:

«Он не хотел и не мог признавать неправоту. Он поступил так, как нередко поступают несчастные и недовольные – нашёл источник всех бед вовне. Источником этим оказалась… Россия. Это именно в России всё происходит не так, как должно происходить; всё в России неправильно и непохоже на остальной мир. И Революция здесь неправильная. Отыскав это объяснение, он даже немного успокоился. Но вместе с тем, стал наливаться ненавистью, как сосущее насекомое кровью… Выходило, что он хотел перемен, но каких-то совсем других. Он хотел, чтобы жизнь изменилась, но так, чтобы жить стало легче, а вовсе не наоборот. Причём легче именно ему, а не кому-то ещё»…

Врут и врут. Неужто это вечно? Врут и врут. Сквозь шепот, как сквозь крик. Правда пробивается по встречной, а вранье, как прежде, — напрямик. Врут и верят в собственные басни. И за всем скрывается корысть. Словно за несчастьем – призрак счастья. Как за миражами – просто жизнь.

Просто жизнь тридцатых годов прошлого века представлена в повести образами писателей, их взаимоотношений, попыток вписаться вовремя, подстроиться под его требования. Это удавалось далеко не всем, и не все были искренни в своих поступках. Но автор не осуждает никого, ибо кощунственно делать это по отношению к тем, чьи судьбы в тисках времени меняли свой облик и характер, и не всегда в лучшую сторону. Добавляет интереса к чтению процесс расшифровки имен героев повести, скрытых за псевдонимами. Абсолютно узнаваем Алексей Толстой, и это понятно – графский облик ни с кем спутать невозможно. А в остальных персонажах проглядывают черты других знакомых мастеров пера, которые из того времени перекочевали в вечность. Но черты эти столь прихотливо розданы и перемешаны, что обмануться нам не трудно. Да, впрочем, не это главное. На фоне их действий, не всегда приглядных и лицеприятных, проявляется контур эпохи, тяготевшей к черно-белому изображению и восприятию. Но при этом красный цвет был определяющим во всех отношениях. Герой повести исчезает, растворяется в этом цвете. Но стала ли его мученическая смерть (и ещё многих и многих) откровением и страшным сигналом для потомков? Ответ в сегодняшнем времени, и он неочевиден. И этот свет, и тот не учат и не поучают. Они просто берут своё, оставляя взамен надежду на чудо, предостерегая от веры в чудеса, среди которых упования на добрые перемены и справедливого царя…

Кто хороший поэт, кто – плохой… Помаши мне оттуда рукой, ты ведь тоже и странный, и странник, из себя самого изгнанник. Поделись не строкой, не уменьем, не пронзительным стихотвореньем, тем, что стало судьбой на века… Просто пусть шевельнётся рука, и пойму я, как песню, как чудо, эту боль, что сквозит ниоткуда…

Отголосок этой боли сквозит между строк повести Светланы Замлеловой. Повести провидческой в своей мудрости, которая с милосердием и пониманием сетует: «Слаб человек». И поэты в этой слабости ещё более очевидны и красноречивы. Особенно, когда «перемен требуют их сердца».

Владимир Спектор

Светлана Замлелова «Поэт», журнал «Наш Современник», № 3, 2021 год


комментария 2

  1. Инга

    Очень , очень Вас поддерживаю, уважаемый Михаил Александрович! Только так, другого пути нет! Именно «культурное насыщение всей нашей жизни, начиная со школы»! Подготовка высококлассных специалистов во всех областях жизнедеятельности, обратить внимание на телевидение, передачи должны нести знания, красоту, эстетику… Театры! Музеи! Всё это должно быть доступно всем! Нельзя экономить на образовании и культуре! А школа — это не только знания, а и воспитание этики, поведения человека в обществе, транспорте, на улице..необходимо воспитывать нравственные, моральные качества в молодых людях, вопреки западным влияниям…

  2. Михаил Александрович Князев

    Перемены неизбежны, когда они висят в воздухе. Бедность, всесилие чиновников, тотальное воровство, унижение рядовых людей. Опять баррикады? Первые станут последними, а последние первыми. Выход один — Культурное насыщение всей жизни. Начиная с о школы. В России могут быть богатые, но не должно быть бедных Мы слишком велики для нищеты.Актуальные идеи преподавателя Пушкинского лицея Куницина — стыдно сильным презирать слабых Через 2-3 поколения будет результат. Или революционная ситуация сотворит «Неслыханные перемены, невиданные мятежи»

Добавить комментарий для Михаил Александрович Князев Отменить ответ

Ваш email адрес не публикуется. Обязательные поля помечены *

Копирайт

© 2011 - 2016 Журнал Клаузура | 18+
Любое копирование материалов только с письменного разрешения редакции

Регистрация

Зарегистрирован в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Электронное периодическое издание "Клаузура". Регистрационный номер Эл ФС 77 — 46276 от 24.08.2011
Печатное издание журнал "Клаузура"
Регистрационный номер ПИ № ФС 77 — 46506 от 09.09.2011

Связь

Главный редактор - Дмитрий Плынов
e-mail: text@klauzura.ru
тел. (495) 726-25-04

Статистика

Яндекс.Метрика