Феномен человека, постороннего жизни: даже собственной, даже, мнится, процессу глобального бытия, чьи отблески чувствует в душе – хотя бы иногда – большинство – страшно и жёстко зафиксирован А. Камю в одноимённой повести – вышедшей восемьдесят лет назад.

Здоров ли Мерсо – посторонний, главный персонаж: не чувствующий, впрочем, никакой «главности»?

Вполне – все действия логичны: они физиологичны в той мере, которая подразумевает выживание, и они – словно отголоски внутренней пустоты, гнездящейся в душе человека.

Фиксация мелочей: помыл руки, сделал то-то, затем – иное.

Зачем?

Просто длится завод…

…или представленный герой – аутист?

Нет, в эти рамки его не впихнуть, учитывая то, как характеризуется данная болезнь.

Он пуст – Мерсо; он совершенно, тотально пуст.

Такие типы появляются во время глобальных социальных катаклизмов, сломов бытия: растерянные, не знающие, чем себя наполнить, не могущие этого.

Но жизнь в тогдашнем Алжире довольно спокойна: никакие потрясения, очевидно, не грозят.

Жизнь спокойна.

Герой пуст.

Ему нечем увлечься, он не способен гореть, он полноценно посторонний яви.

Страшный феномен.

Ведь должен быть тотальный макроплан, в осуществление которого участвуют – в большей ли, меньшей степени все, а этот – словно выброшен из чертаний этого неведомого, космического плана.

Он соприкоснётся с космосом – Мерсо: за ночь до казни: убийство, как ни жутко звучит, чем-то наполнит его, и это нечто, шевелясь и вздрагивая, словно протянется в неизвестные, звёздные бездны.

Экзистенциализм Камю страшен своей безнадёжностью, и, просвеченный рентгеном литературного дара Камю персонаж, представленный выпукло и жутко, подтверждает это…

 Александр Балтин

фото взято с сайта illustrators.ru