19 июня 2025 года в рамках Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ) состоялась встреча Владимира Путина с президентом Республики Индонезия Прабово Субианто, который прибыл в Россию с официальным визитом. Выступая затем на самом ПМЭФ, наш гость отметил, что при нём страна сделала ставку на экономическую модель, сочетающую элементы двух систем – социализма и капитализма. При этом он подчеркнул, что такой подход уже даёт определённые позитивные результаты.

Возможно, что, сам того не ведая, Прабово Субианто, по сути, мысленно возвратил участников форума к научной дискуссии о нашумевшей в 1960-е годы идее конвергенции (convergere – лат. сближаться). Её зародыши следует отнести к книге «Россия и Соединённые Штаты» (1944) эмигрировавшего в США Питирима Сорокина (1889-1968). В ней именитый социолог, вхожий в президентские кабинеты, указывал на ментальное, культурное и социальное сходство народов двух стран и тем самым выражал надежду на возможное мирное сотрудничество США и Советского Союза.

Эта идея была подхвачена американскими политэкономистами, которые активно принялись за разработку научной теории возможного сближения капиталистической и социалистической моделей развития. Одним из первых среди них следует назвать Джона Гэлбрейта (1908-2006), который в книге «Новое индустриальное общество» (1967) настаивал на том, что основной целью американских корпораций должно стать не получение максимальной прибыли, а высокий темп развития производства в интересах всей страны. При этом он подчёркивал активную роль государства, всеобщее планирование и слияние крупных корпораций с государством.

По политическим соображениям эта теория не получила официального одобрения ни в США, ни в Советском Союзе. Но на практике, если вглядеться в нюансировку подходов разных стран к экономическим реалиям, можно обнаружить обрывки идей конвергенции, реализуемые политиками спонтанно, в каком-то хаотическом нагромождении. Начнём с тех же США. В официальном плане здесь вроде бы чётко обозначены грани сфер политики и экономики. Но это на словах, на которые американцы весьма горазды. На деле же там, как известно, всем заправляет «глубинное государство». Причём по принципам, озвученным Джоном Гэлбрейтом.

Само «мировое правительство» представляет собой не что иное, как закулисную могущественную политико-экономическую «корпорацию» (corporation – лат. объединение), воплощающую совмещённые высшие интересы капиталистического государства и частного капитала. Причём и то, и другое делается не в личностном плане, а в общенациональном масштабе и сакральном понимании.

Оно, это реальное правительство США, требует неукоснительного подчинения личностных (частных) амбиций общей цели — поддержания высокого темпа производства в интересах всей страны. Как таковой плановой системы в Штатах нет, но есть конкретные целевые установки и вариативные наработки, рассчитанные даже не на четыре или восемь лет (согласно президентским срокам), а на всё существование США.

Дональд Трамп – самая парадоксальная фигура не только в истории США, но, как представляется, и в мировой истории в целом. В своё первое президентство (2017-2021 годы) он пытался играть по политическим правилам, установленным «глубинным государством». Но эти «правила» были, по сути, игрой на публику, в которой выигрывали либо лживые демагоги-марионетки, либо прожжённые «профи»-каталы. По своей природе Трамп не был ни тем, ни другим, а потому закономерно проиграл в 2021 году свои повторные выборы.

Придя вновь к власти 20 января 2025 года, Дональд Трамп учёл свои ошибки и решил быть самим собой, то есть удачливым шоуменом и успешным бизнесменом. В этих целях он превратил политические структуры США в некое подобие политико-экономической корпорации, отведя себе роль Большого Босса. Окружающий Америку мир он уподобил огромному рынку, с которым вознамерился выстраивать отношения сугубо в форме сделок по принципу купли-продажи. Шоуменский эпатаж и торгашеская «хорошая мина» должны были обеспечить ему надёжное прикрытие циничного и рваческого в своей сути подхода к партнёрам-конкурентам.

Всё сошло бы Дональду Трампу с рук в этом его политико-экономическом ноу-хау, если бы не некоторые «нюансы». (С нюансами у него вообще дело плохо!). По факту в США образовались две конкурирующие «корпорации», из которых одна получает преимущество в политической сфере, а другая, имея мощное лобби в политических кругах, располагает к тому же неограниченными финансово-экономическими возможностями. Следует учесть и тот факт, что произошёл также раскол и в американских спецслужбах. ЦРУ продолжило «верой и правдой» (скорее неправдой!) служить «глубинному государству», а правовые структуры, включая ФБР, превратились в ристалище склок и разборок.

Тем не менее, соперничество корпораций со всеми вытекающими последствиями для Америки — дело привычное. Важнее другое. Меняя правила игры с переакцентировкой внимания с политеса на бизнес-подход, Дональд Трамп сорвал наработанные веками лукавые демократические «фантики», обнажив подлинное естество Штатов. А именно – их диктаторские замашки, англосаксонскую спесь и безудержную саморекламу. Бесконечные трамповские Я-Я-Я уже через месяц его президентства стали вызывать у кого-то иронию и насмешку, а у многих раздражение и жёсткое неприятие. Все эти нюансы, накапливаясь, вполне могут подорвать доверие и к Трампу, и к самим США. Вот такая получилась «конвергенция», раскрученная некогда в США.

Однако и на другом мировом политико-экономическом полюсе тоже не всё однозначно. Антиподом США в этом плане, несомненно, является КНР. Руководящая коммунистическая партия и её лидер Си Цзиньпин не скрывают своего негативного отношения ни к американскому империализму, ни к дорвавшемуся до власти бизнесмену-миллиардеру. Но в отличие от большевистской России социалистический Китай вовсе не жаждет мировой революции, а методично и целеустремлённо подрывает экономическое могущество США, действуя их же капиталистическим методами.

Идея конвергенции социализма и капитализма воплощена в Китае в формуле «социализма с китайской спецификой», утверждённой по инициативе Дэн Сяопина (1904-1997) на XII съезде КПК в 1982 году. Её суть состояла в сочетании коммунистической идеологии с «китайскими реалиями», которые наряду с ведущей ролью государства в экономической сфере допускали существование развитой рыночной экономики. Си Цзиньпин сохранил этот принцип, но внёс уточнение – «в новых условиях», которое было принято на XIX съезде КПК в октябре 2017 года. Эти «новые условия» приспособлены к сложным и противоречивым отношениям с Америкой.

В той или иной степени принцип конвергентности экономики присущ сегодня многим странам. Помимо выше названной Индонезии, он характерен также для Индии с её двойной экономикой – экономикой для богатых и экономикой для бедных.  Свои пропорции конвергентности присутствуют в экономическом развитии Вьетнама и Кубы, многих стран Дальнего и Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки. Можно даже в целом утверждать, что сегодня в мире нет ни одной более или менее суверенной страны, которая так или иначе не приспосабливала бы свою экономику к весьма неоднозначной международной конъюнктуре.

И в этом плане не может не вызывать недоумения порочная экономическая ситуация на Украине, нацистский режим которой объявлен Западом защитником демократических ценностей, а его глава Владимир Зеленский именует себя последним оплотом свободного мира. И никого не смущает тот факт, что этот «защитник» и этот «оплот» существуют исключительно за чужой счёт, финансируемые всем западным миром, включая в первую очередь Штаты. А всё потому, что руководство Украины, презрев свой народ и предав интересы собственной страны, полностью отдались во власть США, превратившись в слепое орудие их воли.

К сожалению, для нас самих всё это тоже вовсе не ново. Россия все эти симптомы национального самоубийства пережила в «святые девяностые», когда лидеры сначала советских, а затем российских элит, сжигая на кострах партийные билеты, втаптывали в грязь честь гражданина и личное достоинство, а вместе с ними глумливо попирали верность Отечеству. В угоду американским «покровителям» мы останавливали высокотехнологичные производства, рушили собственную, весьма развитую экономику, бросали под нож первоклассное оружие. И всё это сверху подавалось как своего рода благодатное «конвергентное» вхождение «отсталой» России в «цветущий сад» капиталистического рая.

И вот 24 февраля 2022 года грянул воистину небесный гром: Россия, прекратив своё тридцатилетнее позорное отступление перед всё более наглеющим Западом, решила дать ему судьбоносный бой во имя сохранения своей национальной чести и утверждения своего державного достоинства. Местом генерального сражения вовсе не случайно стала Украина. Это детище Владимира Ленина, искусственно созданное из кусков русских земель, при Никите Хрущёве получило режим наибольшего экономического благоприятствования в ряду союзных республик СССР, в ущерб прежде всего государствообразующей РСФСР.

Это-то облагодетельствованное Россией и обласканное советской властью дитя, получив в 1991 году государственный суверенитет путём активного участия в развале СССР, в итоге превратилось в злобного врага России – своей родительницы и покровительницы. По сути, повторилась история 300-летней давности, когда в разгар русско-шведской войны фаворит Петра I украинский гетман Иван Мазепа предательски переметнулся на сторону шведского короля Карла XII, презрев дружбу и собственные клятвы. Различие состоит только в том, что тогда Украина избрала союзничество со Швецией ради иллюзорной «самостийности», а ныне она пожертвовала уже самой «самостийностью» во имя шкурных интересов элиты.

Нынешние события на Украине имеют трёхмерное историческое измерение. Для Украины это рецидив битвы под Полтавой, символизирующей очередную победу русского оружия и новое посрамление изменничества Ивана Мазепы, объявленного киевским режимом (наряду со Степаном Бандерой!) национальным героем Украины. Для Европы опосредованное противостояние с Россией всё больше оборачивается новыми Бородино 1812 года и битвой на Курской дуге 1943 года, означавшими соответственно крах наполеоновской империи и закат гитлеровского Третьего рейха. Штатам же надо как следует изучить историю Куликовской битвы 1380 года и её значение для печальной участи Золотой Орды с её идеей мирового доминирования.

10 июля 2025 года в Toyo Keizai (Япония) была опубликована статья, в которой утверждалось, что, пока Запад погружается в «хаос демократии», Россия и Китай создают «новую модель» процветающего общества. Утверждение для нас приятное, но явно преувеличенное и несколько наивное, судя по заключению, что россияне «наслаждаются жизнью и возможностями». Вряд ли в сегодняшнем суматошном мире найдётся хотя бы один райский уголок, где люди не испытывали бы никаких проблем. И Россия в этом плане вовсе не является исключением.

Однако наряду с наивностью автор демонстрирует и определённую проницательность, говоря о зарождении у нас «новой модели» общественного устройства. К сожалению, нынешнюю, конституционно отстаиваемую политико-экономическую структуру российского общества нельзя назвать ни вполне совершенной, ни хотя бы «новой». Она выстраивалась по очень кривым американским лекалам и хранит в себе все пороки смутных 1990-х годов. Поправки, внесённые в Конституцию РФ 1993 года в 2008, 2014 и 2020 годах, являлись, по сути, «заплатками» в духе конъюнктурных соображений, не меняющими её общую частнокапиталистическую направленность.

Никакой конвергентностью ни в теории, ни на практике у нас даже не пахнет. А «на земле» сегодня уже другое время, другие расклады и другие вызовы, требующие оперативных и адекватных решений. СВО многое меняет не только в военном деле и в политической ситуации. Операция (по сути, война) одновременно возвращает Россию к вопросу о «воле» и «земле», ставя эту проблему с необычайной остротой. Судя по ястребиному клёкоту в США и нарастающей угрозе со стороны коллективного Запада, «воли» нам в случае поражения «век не видать». С «землёй» (в связи с растущими аппетитами старых и новых врагов) тоже будет не лучше.

Более того, вопрос о «земле» с учётом СВО получает не только опасный внешний резонанс, но приобретает и весьма злободневное внутреннее звучание. Следя с душевной болью день за днём за ожесточёнными боями на территории Новороссии и участливо сознавая сколько крови пролито нашими воинами за каждый клочок освобождаемой земли, невольно приходишь к мысли о «цене» не только этой земли, но и всей той огромной территории нашей страны, стоившей русско-российскому народу реки крови. А эта мысль неизбежно влечёт за собой и другую: ведь это истинно народная земля и владеть ею должен только ОН – русско-российский народ.

Конвергенция (или что-то ей подобное), разумеется, должна у нас иметь место, ибо это сегодня, по сути, мировая тенденция. Но в отличие от американской корпоративной идеи, в которой довлеет частный капитал, а общественный интерес представляется государственными «долями», наша идея конвергенции должна быть принципиально совершенно иной. Нам больше подходит её кооперативный вариант. Принцип кооперации (cooperatio – лат. сотрудничество) позволяет совместить в единое целое общенародную собственность, каковой являются земля, её ландшафтные просторы и подкорочные недра, с безграничной частной инициативой, направленной на укрепление и развитие благосостояния людей.

Государству в этой «новой модели» полагается роль не собственника как такового, а своего рода полномочного представителя, мониторингового регулятора и профессионального настройщика социально-экономической системы. В отношении частной инициативы оно, со своими финансовыми возможностями и политическими рычагами, могло бы выступить в качестве оценщика, продюсера и реализатора наиболее перспективных идей. Применительно же к народной собственности государство, с его правовым аппаратом и вооружёнными силами, должно играть роль беспристрастного и безжалостного чистильщика наслоений грязи в человеческих отношениях и бескомпромиссного и беспощадного защитника общенародного достояния.

Ситуация сейчас непростая. Внешние враги, всемерно раздувающие пламя мировой войны и репрессивно заставляющие нас занять круговую оборону, по сути, толкают Россию к введению жёсткого режима военного коммунизма. Внутренние лисины, мордашовы, потанины, не пролившие ни капли собственной крови, но владеющие огромными богатствами, заимствованными у страны и народа, вбросами идеи «большой приватизации» добиваются возврата не просто к «святым девяностым», а ещё дальше — к временам злополучного НЭПа. То и другое мы уже проходили и на практике убедились, что в них нет ничего хорошего.

Почему бы нам не поступить в нынешних условиях по разумному и не пойти по третьему пути – пути конвергенции с использованием всего лучшего из некогда успешного капитализма и нашего собственного, во многих отношениях совсем неплохого социализма? Если подойти к вопросу с душой и умом, то вполне может получиться та самая «новая модель», при которой россияне смогут, наконец, «наслаждаться жизнью и возможностями».

Предвижу возражения: надо сначала покончить с войной, а уж потом строить умные планы на будущее. Но, судя по всему, эта наша война с Западом одним замирением с Украиной вовсе не окончится. Ибо слишком высокие ставки стоят на кону, и с каждым днём они всё повышаются. Передышки у нас явно не будет. Следовательно, нам надо всё решать параллельно, не только по мере возникновения проблем, но и вместе с рождением свежих идей.

Одна из них такова. Почему бы не предоставить возможность спецпредставителю президента РФ по стамбульским переговорам с Украиной, помощнику главы государства и доктору исторических наук Владимиру Мединскому в промежутках между заседаниями делегаций заняться ещё и разработкой концепции новой модели экономического развития России? Разумеется, не одному, а с привлечением, например, депутата Госдумы РФ Петра Толстого и главы Мосфильма, кинорежиссёра Карена Шахназарова. Это интеллектуальное «трио» вполне могло бы сотворить, на мой взгляд, немало полезных для нашего Отечества наработок.

Как вам, дорогие читатели, такая идея?

Александр Афанасьев

Использовано фото: IZ.RU