ЧАСТЬ 1. ПРИЗРАК БРОДИТ ПО РОССИИ. ПРИЗРАК СОВЕТСКОГО КИНЕМАТОГРАФИСТА.

Нынешний год объявлен в России Годом кино и как уже понятно, речь пойдет о нашем многострадальном отечественном КИНЕМАТОГРАФЕ.

Давайте разберемся — почему в СССР кинематограф был на третьем месте по доходности в госбюджете, а в наше время заставляет лить крокодиловы слезы?

Почему такой супердоходный вид бизнеса прозябает где-то на задворках российской экономики и вместо того, чтобы приносить живые деньги в госказну приносит ей сплошные убытки?

Почему почти половина российских фильмов, профинансированные государством, либо проваливаются в прокате, либо вообще до него не доходят?

Почему кинематограф существует только за счет госдотаций, если он не сельское хозяйство и не зависит ни от каких климатических факторов, продолжительности зимнего «стойлового» периода, и может РАБОТАТЬ вполне самостоятельно и ЗАРАБАТЫВАТЬ деньги для государства?

Есть несколько версий и несколько причин, постоянно озвучивающихся в тех же СМИ по этому поводу. Для начала рассмотрим эти версии и эти причины.

Версия первая: виной всему изначально слабая драматургия. Ибо как говорил Альфред Хичкок: «Сценарий, сценарий и еще раз сценарий»!

Да, как рабочая версия — сойдет. Поскольку за последние 10 лет упал общий уровень и среднего и высшего образования в стране, и как следствие этого упал и уровень мастерства российских киносценаристов. Любой редактор, режиссер и продюсер скажет, что больше половины сценариев, приходящих на почты кинокомпаний – это откровенный мусор и графомания в особо крупных размерах. Молодые сценаристы не умеют работать с материалом, не имеют интересных идей и даже не знают элементарных вещей. Иногда уже по самому сценарию видно, что человек, который его писал, прочел в своей жизни всего две книги. Одна из них называлась «Букварь». Вторая, явно не «Грамматика русского языка».

Версия вторая (автоматически вытекающая из первой): по причине слабой драматургии сами фильмы получаются слабые и поэтому и проваливаются в прокате.

Хорошая версия, но ее создатели не учли один маленький нюанс. В 1978 году американский фильм «Нападение помидоров-убийц» собрал в прокате больше 1 млн. долларов при бюджете всего в 90 тыс. долларов. Индийские мелодрамы киношедеврами уж никак не назовешь. Но именно за счет них и процветает Болливуд. В том же СССР индийские мелодрамы занимали почти 12% советского рынка кинопроката. Сама статистика кинопроката говорит, что лучше всего зритель платит свои кровные деньги за откровенный трешь. Слабые фильмы конкурируют между собой в своем сегменте рынка и пытаться сравнить их с высокохудожественным кино – все равно, что сравнивать автомобиль «Запорожец» и «Мерседес». Это две разные категории товара.  Значит, драматургия тут ни при чем.

Версия третья (автоматически вытекающая из двух первых): российские фильмы вообще не интересны российским зрителям, по причине их (фильмов, а не зрителей) слабоумия или наоборот явного «заумия». А зрителю интересно зрелищное американское кино с кучей спецэффектов.

Не буду приводить статистику провалов в мировом и российском прокате «зрелищных» американских фильмов.  Голливуд — тоже не истина в последней инстанции и тоже иной раз садится в лужу. Что и показал полный провал в прокате фильма Кевина Кестнера «Водный мир», высокозрелищного и с кучей спецэффектов.

А в российском прокате в 2014 году всю кассу собрали «Елки», где никакой «зрелищности» в виде спецэффектов нет, да и драматургия тоже отнюдь не шекспировская.

Стало быть, ни зрелищность, ни драматургия ни коим образом не влияют на успех того или иного фильма.

Позволю себе так же озвучить несколько версий и причин, по которым российские фильмы ждет поражение перед российскими же зрителями, причем уже на стадии производства фильма.

Версия (она же причина) первая: финансовая. «Финансовая пропасть самая глубокая – в нее можно падать всю жизнь».

Исторически сложилось так, что кино в нашей стране всегда финансировало ГОСУДАРСТВО. «Из всех искусств для нас важнейшим является кино». Этот ленинский лозунг коммунисты и воплощали в жизнь определенный отрезок времени, во времена советской империи.  Во времена СССР это было насущной необходимостью: кино – это идеология. Нет, в данный момент этот постулат тоже никто не отменял – искусство и при социализме, и при капитализме — это всегда прежде всего политика, а уж потом само искусство.

Но уже более 20 лет как в нашей стране изменились условия игры!

Сегодня государство в силу многих причин, и в первую очередь экономических, не может уже быть «законодателем мод» и «властителем дум» в сфере кинематографа, хотя бы потому, что появились новые средства массовых коммуникаций, такие, как телевидение и Интернет.

В том же СССР снималось 400-500 картин в год. После развала СССР за границей остались такие крупные киностудии, как киностудия им. А. Довженко и «Беларусьфильм» (киностудии союзных республик выпускали в год всего по 4 игровых полнометражных фильма, они не в счет). Поэтому сейчас в России производится около 150 игровых полнометражных и анимационных фильмов в год (про производство документальных фильмов не буду говорить. Это вообще отдельная тема), практически на базе одной только киностудии «Мосфильм». Сейчас она называется ФГУП киноконцерн «Мосфильм». «Ленфильм» и ЦСДЮФ им. Горького влачат жалкое существование и погоду в кинопроизводстве не делают, а Свердловская киностудия давно лежит в руинах.

Несложно подсчитать общий бюджет кино в СССР – это порядка 500 млн. рублей или почти столько же долларов (курс доллара к рублю по курсу Госбанка СССР был 88 коп. за 1 кг североамериканских долларов). Нынешняя господдержка российского кино составляет 7 млрд. рублей —  или 100 млн. долларов —  стоимость одного американского блокбастера. То есть бюджеты советского и российского кинематографа уже не сопоставимы. У советских кинематографистов было гораздо больше финансовых возможностей для самовыражения, а у советских зрителей гораздо больший выбор кинофильмов, на «любой вкус и цвет». Сейчас такой возможности у них нет.

Версия вторая (близкая к общепринятой): слабая драматургия, как образ мышления.

Система кинематографа в советское время была достаточно закрытой, кастовой. Попасть в нее простому смертному, «человеку с улицы», было практически невозможно.  Советские кинематографисты с давних советских времен были обласканы властью и опекой государства, которое целенаправленно внушало им их исключительность – «инженеры человеческих душ», «поэт в России больше чем поэт» и т.д. Но тогда, в те времена, это было оправдано. Тогда они все работали на ГОСУДАРСТВО и выполняли идеологический ГОСзаказ. 25 лет назад реалии   изменились – появился «зловещий оскал капитализма» со всеми его соответствующими атрибутами, однако старое советское мышление у кинематографистов осталось и по сей день.  (Ну, невозможно даже по прошествии такого периода времени полностью перестроить свое мышление и начать считать черное белым, а белое черным). Уверовав в свою исключительность, бывшие советские сценаристы и режиссеры и сейчас пытаются перенести свое имперское сознание на сферу искусства. Но коммерция и идеология плохо совмещаются в одном флаконе. Либо мы живем при капитализме и зарабатываем деньги, либо мы сеем «разумное, доброе, вечное», как это и было в СССР. Третьего не дано.

Понятно, что методы соцреализма, на которых учились и работали советские киношники, плохо приживаются в рыночных условиях. Отсюда кризис идей. Отсюда    перекосы и парадоксы перевернутого сознания, иной раз выражающиеся в том, что на ГОСУДАРСТВЕННЫЕ деньги можно снять кино о том, какое наше государство плохое. (?!) И ГОСУДАРСТВО с удивлением вынуждено утереть этот плевок в лицо – ну, да, у нас же демократия, и Госкино с его редактурой уже нет, да и на Соловках давно вроде уже музей. (Покажите мне частного инвестора, который даст деньги на то, чтобы его за его же деньги публично назвали «козлом».)

Другие перекосы бывшего советского сознания, выражаются в том, что те фильмы с имперской составляющей, которые в СССР прокатались бы на «ура», в нынешнем прокате проваливаются. Не потому, что они плохие, а потому что они просто несвоевременны. Времена советской империи уже ушли. А есть вещи, которые могут быть сделаны только в империи со всей ее имперской атмосферой и мощью. Поэтому советский фильм – драма «Освобождение» при переносе его в современные реалии превращается в компьютерную игру «Сталинград», а трагедия пяти девчонок из повести Бориса Васильева становится обыкновенным боевиком. И ничего тут не поделаешь. Ибо весь исторический опыт показывает, что на переломе эпох у публики бывают совсем другие потребности – это хлеб и зрелища.  А зрелища с идеологией, которой привыкли оперировать бывшие советские кинематографисты, совмещаются плохо. Точнее, вообще не совмещаются.

Версия (она же причина) третья, автоматически вытекающая из второй: «народ к разврату готов».

Кастовость и закрытость кинематографа, как системы, сыграла с господами киношниками первую злую шутку. Обласканные и развращенные государством бывшие советские кинематографисты стали настолько инфантильными и несамостоятельными, что, когда в 90-х годах пришел «рынок», и государственный кинематограф рухнул как производство, подавляющее большинство из них просто осталось не у дел. Те, кто смогли приспособиться к рыночным условиям и те новые люди, кто на волне перестройки пришли в кинематограф, здравствуют и по сей день. Те, кто в 90-е показали свою творческую несостоятельность, но, тем не менее, удержались «в обойме» просто «на волне памяти», уже сейчас не хотят и не могут искать деньги на свои гениальные проекты где-то на стороне от государственных дорожек, которые все, как одна, ведут в закрома Родины. Хотя, такая возможность у них сейчас есть (это и краудфандинг, и продакт-плейсмент и даже создание открытых акционерных обществ (правда в этом случае это будет связано с выпуском и эмиссией ценных бумаг, но тоже вопрос решаемый), но об этом чуть дальше.  Хотя в начале 90-х годов, на заре предпринимательства, деньги в виде кредита, на съемки картины можно было без труда получить в любом коммерческом банке, причем, даже беззалоговый кредит. С удовольствием вкладывали тогда деньги в кино и инвесторы. Именно на это время и пришелся взлет нового постсоветского кинематографа. Все лучшие фильмы были сняты именно в это время, в начале 90-х.  Да, в те годы был снят фильм «Бля! (Сэнит зон)», но было снято и «Покаяние». Был снят «Охота на сутенера», но были и «Десять лет без права переписки». Вообще, если посмотреть статистику производства фильмов с 1989 по 1994 годы, то окажется, что некоторые кинокомпании, которые родились в то время, на волне «перестройки», производили в год 4-5 игровых полнометражных фильмов! И только, в 2000-х, после того, как они подсели на госсубсидии, производство фильмов у них сократилось до одного(!) фильма в год. То есть, 90-е годы были наиболее продуктивными для достаточно большого числа российских кинематографистов, которые сумели быстро сориентироваться в рыночных условиях.

Именно «лихие 90-е» реально и показали «who is who» в нашем кинематографе. Именно 90-е и стали той путеводной звездой, указавшей —  куда и в каком направлении, после развала СССР, должен будет двигаться дальше наш кинематограф. Именно 90-е и стали той лакмусовой бумажкой, на которой    публике стало ясно – кто из советских киношников и есть «голый король».

Разумеется, не всех это устроило. В основном тех, кто в те годы не мог найти деньги на свои «гениальные проекты».

И поэтому в середине 90-х в нашем кинематографе начались «киношные войны», закончившиеся… полным развалом бывшего советского проката.

Потому, что кинематографисты на этом этапе вместо того, чтобы продолжать снимать кино и развивать систему проката, занялись выяснением отношений, «классовой» и «междоусобной» борьбой, забрасывая друг друга грязью, пытаясь приватизировать общую кинематографическую собственность (Дом Кино и Киноцентр), годами создаваемую на общие деньги всех советских кинематографистов. А главное, именно они наперебой стали доказывать государству, что без его денег   российский кинематограф (читай: они сами) погибнет окончательно. Ведь государство в свое время дало кинематографистам в руки рыбу, а не удочку.  Но вместо того, чтобы учиться удить рыбу, в новых рыночных условиях, киношники стали капризничать и клянчить: «Хочу 100% государственное финансирование, как это было в СССР! Хочу назад в СССР! Раз искусство принадлежит народу, стало быть, народ нас и должен продолжать кормить!»

Версия (причина) четвертая, автоматически вытекающая из трех первых: «ФАС уполномочен заявить»

Государство, услышав этот «плач Ярославны», пожалело киношников и попыталось вернуть все на «круги своя», чтобы не приведи Господи, не умер с голода последний советский кинематографист, и продолжило субсидировать уже не советский, но российский кинематограф на народные деньги, то есть, на деньги российских налогоплательщиков. Но «пациент либо жив, либо мертв». А мертвому, как известно, никакие припарки не помогают.

Тогда, в начале 90-х, российский кинематограф был еще жив, и у него был реальный шанс выжить! И не просто выжить, а переродиться и возродится из «советского» пепла, как птица Феникс!  Но наиболее «умные», но недальновидные российские кинематографисты сами у себя отняли этот шанс, приняв от государства дармовые подачки, в виде госсубсидий. За их недальновидность и расплачивается сейчас нынешнее поколение киношников.

Потому что по прошествии некоторого времени оказалось, что денег, выделяемых государством на субсидирование российского кинематографа настолько мало, что, разумеется, на всех желающих снять кино их не хватает.

Бюджеты СССР закончились вместе с развалом СССР.

А частные инвесторы, пожав плечами, так же устранились от участия в кинобизнесе, поскольку к этому времени усилиями тех же российских кинематографистов, был уже полностью разгромлен бывший советский прокат. Прокатывать фильмы стало негде, возвращать деньги стало сложнее. Кастовость и закрытость кинематографической системы сыграла с нашими кинематографистами вторую злую шутку.  Как-то получилось так, что государственные субсидии сейчас могут получить только «свои», доверенные и проверенные люди. Избранные. «Лица, приближенные к императору». И неважно, что фильм, на который получены государственные деньги, в очередной раз провалится в прокате или вообще до него не дойдет. Главное, что этот «свой» продюсер не разворует эти государственные деньги (ну, если только чуть-чуть) и не смоется с этими деньгами на Канары.

Надо ли говорить, что такая система «раздачи слонов» через госструктуры начисто лишает российский кинематограф здоровой рыночной конкуренции, какая зарождалась в 90-х годах, и когда единственным и главным судьей в кино был только один человек — ЗРИТЕЛЬ? Надо ли говорить, что при такой системе госсубсидирования продюсеру даже не надо заморачиваться проблемами проката (я же деньги не разворовал, чего еще хотите от меня?). Надо ли говорить, что все это не только не способствует творческой, здоровой, рабочей обстановке, но напротив, загоняет все проблемы российского кинематографа еще глубже. Надо ли говорить, что такая система только разобщает кинематографистов, делает их врагами и множит их обиды друг на друга и на государство – «почему ему дали госсубсидию, а мне не дали, чем мой проект хуже?»

Если у нас рынок, то на рынке равны все производители. И никого «равнее равных» и «избранных» на рынке быть не может. А если такие люди и компании и появляются на рынке, то на языке экономики они называются «монополисты».

Попытка вывести собственную экономическую формулу по отношению к кинематографу: «у нас как бы рынок, но не совсем рынок» — в экономике НЕ РАБОТАЕТ!

То есть, государство пытаясь совсем не угробить российский кинематограф в условиях наступившего дикого капитализма и рынка, и «сделать, как лучше», само того не желая, само же этот кинематограф и загоняет сейчас в дубовый гроб.

Кто вколотит последний гвоздь в крышку этого гроба?

Сами кинематографисты или государство?

Вот здесь и начинается самое интересное.

ЧАСТЬ 2. ЖИЗНЬ МОЯ — КИНЕМАТОГРАФ, ЧЕРНО-БЕЛОЕ КИНО…

Прежде всего, само государство должно определиться. Что же для него кинематограф? Это все-таки «сельское хозяйство», которое действительно погибнет без государственных вливаний? Или бизнес, как в Америке? Или идеология, как это было в СССР? Однако, в том же СССР кино, как бизнес, удачно сочеталось и с идеологией.

А госсубсидирование в нашем сельском хозяйстве направлено в первую очередь на удешевление производимой продукции и возмещение затрат производителю. Иначе ту же курицу мы покупали бы в магазине не по 100 руб. за кг, а за все 600! Какую вспомогательную функцию в виде удешевления продукции несут госсубсидии в киноотрасли?..И когда, кому и какие затраты на уже произведенный продукт возместил тот же Фонд Кино?

Значит, для государства это вроде, как бизнес. Но если это бизнес (а государство все-таки пытается внедрить какие-то рыночные механизмы в эту амебу-кинематограф), то в данный момент это бизнес неэффективный, нерентабельный, более того, бизнес убыточный.  По нескольким причинам.

Причина первая: «отсутствие реализации произведенной продукции».

Опять цифры времен СССР. До 1990 года, то есть до развала СССР на его территории было более 153.000 киноустановок, в том числе 4.865 стационарных кинотеатров. На 1 января 2016 года в России в 494 городах всего 1.204 кинотеатров с 4.021 залами. Находятся кинотеатры в основном в крупных городах, как правило, в торговых центрах. Доступ к российскому кино имеют всего 60% населения России.  В СССР доступность к кино для населения была 100%. Кинотеатры находились в «шаговой доступности» от дома. В каждом «спальном» районе при проектировании обязательно закладывался и кинотеатр. Где сейчас у вас расположен ближайший кинотеатр? Нет, не тот, где автосалон, а тот где можно кино посмотреть?..

Отсюда вытекают парадоксальные цифры и явления.

Фильм «Солнечный удар» Н. Михалкова, при показе его по федеральному телеканалу «Россия1», 4 ноября 2015 года собрал рейтинг почти 15%. То есть, фильм смотрели почти половина населения страны и канал никто не переключал. Однако в широком прокате – полный провал. При бюджете фильма в 24 млн. долларов сборы в прокате были чуть выше 1 млн. долларов. Половина из них досталась прокатчикам, половина компании-производителю. Убыток компании (а точнее государству, потому что большая часть денег была государственная, только Фонд Кино выделил субсидию в 320 млн. рублей) составил почти 20 млн. долларов! Почему же фильм провалился в прокате? На самого режиссера тут же были обрушены ушаты грязи: «фильм слабый и плохой и поэтому он провалился в прокате!»? Но если фильм такой «слабый и плохой» тогда почему три часа зрители смотрели его по телеканалу?

Ларчик открывается просто.  Большинству зрителей, особенно в провинции, просто негде было его посмотреть на большом экране!  Для окупаемости фильма просто не хватило кинозалов!  Говоря языком экономики: для реализации товара не было нужного количества торговых точек и площадей.  В результате товар остался нераспроданным. Тогда как спрос на этот товар был. (Кстати, прокатчики продлили прокат фильма еще на две недели, но ситуацию это спасти не могло. Фильм шел в основном в крупных городах, где публика более капризная, да и выбор у нее больше. Тогда как спрос на этот фильм был именно в провинции, где нет достаточного количества кинозалов. Что и показал телерейтинг, как барометр — усиление сигнала шло в основном на Восточную и Центральную часть России. А в Москве и в Питере сигнал на этой частоте принимали всего 0,5% телевизионных приемников).

В каком виде бизнеса бизнесмен возьмется производить товар, если не налажен канал сбыта? Ни в каком. Такое возможно только в нашем кинематографе.

Отсюда вытекает второй экономический парадокс кинематографа или вторая причина, по которой большинство российских фильмов в прокате ждет крах.

Причина вторая: «высокая себестоимость продукции».

Если в любом виде деятельности, предприниматель (если он, конечно, не состоит на учете в ПНД), стремится всеми способами снизить себестоимость производимой им продукции с целью дальнейшей ее реализации и получения прибыли, то наши кинематографисты вывели новый закон бизнеса.

Чтобы заработать самому (!) надо многократно увеличить себестоимость производимого продукта, в данном случае фильма! Реализовывать его при этом необязательно. «Жесть!» — сказал бы на такое экономическое открытие Карл Маркс и сжег бы свой «Капитал».

Какова сейчас процедура получения безвозвратной субсидии в том же Министерстве Культуры или Фонде Кино?

Государство субсидирует продюсеру — юридическому лицу 65% от сметной стоимости фильма. 35% бюджета продюсер должен найти сам. Что делает продюсер? Поступает просто, как табуретка. Берет недостающие 35% в виде кредита в коммерческом банке (+кредит, который продюсер должен перечислить в виде залога для участия в конкурсе. Госсубсидия выделяется на конкурсной основе. Залог составляет 3% от заявляемой суммы субсидии).

Но ведь кредит нужно вернуть банку с процентами. Соответственно, продюсер увеличивает сумму бюджета фильма на сумму этого самого кредита с процентами.

Сколько сейчас стоит государству производство самого дешевого игрового полнометражного фильма? О, от миллиона долларов и выше! – важно скажут кинематографисты.

Опять вернусь к цифрам времен СССР. Производство среднего игрового полнометражного фильма обходилось тогда государству в 500 тысяч рублей. Были фильмы и с бюджетами, и в 200 тыс. рублей и в 1 млн. рублей и выше. Напоминаю: курс доллара – 88 коп. за доллар. То есть, средний фильм в том же СССР стоил от 200 тысяч долларов до 1 млн. Самый дорогой фильм в истории советского кинематографа назывался «Война и мир» Сергея Бондарчука, и обошелся государству в 18 млн. рублей, то есть, грубо говоря, в 18 млн. долларов. С тех времен сам доллар так сильно девальвировал? Или Центробанк его сейчас скупает на вес, килограммами? Все расчеты в кинематографе всегда велись в долларовом эквиваленте. Так было и в СССР (за валюту покупалась та же пленка «Кодак», химреактивы, оптика и многое другое), так же осталось и сейчас. Но если сейчас фильм, где нет никаких экспедиций, масштабных батальных и массовых (в 13 тысяч статистов) сцен, техники, трюков, игровых животных в виде «мосфильмовского» кавалерийского полка в Алабино, обходится государству в 45-50 млн. долларов — это как понимать?! Бондарчук, на которого работал весь СССР, целую Бородинскую битву умудрился отснять за 18 млн. долларов, а сейчас две роты солдат и два «мосфильмовских» танка, заправленные десятью литрами солярки, обходятся российским налогоплательщикам в 50 мнл. долларов?! А бюджеты других российских фильмов, которые заявляют кинематографисты, и не просто заявляют, но и получают на это государственные деньги – 10, 20, 40 млн. долларов?

Ну, разве непонятно, что во все эти бюджеты   уже изначально закладываются всякие «непрофильные расходы», те самые кредиты с процентами, плюс собственные огромные гонорары? Потому, что на доходы с проката продюсеры не рассчитывают. На них ни «Мерседес-Геленваген», ни дом на Рублевке не купишь. Свои деньги можно урвать только на стадии производства, которое финансирует ГО-СУ-ДАР-СТВО.

Первое небольшое лирическое отступление: на самом деле на сегодняшний день освоить на российском рынке бюджет картины стоимостью больше 5 млн. долларов НЕВОЗМОЖНО! Здесь просто нет таких цен, здесь просто не за что платить такие деньги. Ну, действительно, Воробьевы горы не Голливудские холмы, а «Мосфильм» не «Юниверсал пикчерс».  Любой нормальный директор картины, который сейчас называется «исполнительный продюсер» и который и составляет расширенный лимит затрат, или смету, или бюджет, посмеется над такими цифрами. Потому, что первое, что спрашивает директор картины у продюсера, прежде чем делать смету: «тебе реальный бюджет делать или на определенную сумму?» Потому, что любой грамотный директор картины, чтобы выйти на ту сумму, которую назовет ему продюсер, заложит в смету фильма совершенно ненужные услуги, которыми при съемках фильма продюсер никогда не воспользуется, в виде аренды всяких беспилотников, подводных лодок, вертолетов, компьютерной графики, спецэффектов и проч.  

Средний бюджет среднего российского фильма, типа «Москва слезам не верит», хронометражем 87- 130 мин, из расчета 30 смен на сегодняшний день, так же, как и на вчерашний, и на завтрашний, не превышает 32-35 млн. рублей, то есть, все те же 500 тысяч долларов!

Если не брать никакие кредиты и не платить никому, в том числе и самому себе, заоблачные гонорары, то и за 10 млн. рублей можно снять нормальный фильм, с компьютерной графикой и всякими «стрелками-перестрелками». Есть фильмы, которые режиссеры снимали и за 1,5 миллиона рублей. И это не любительское, а самое настоящее профессиональное кино, которое снимали не на мобильный телефон, а на профессиональную камеру, где участвовала профессиональная съемочная группа, и снимались профессиональные актеры. Да, кто-то из них работал за мизерные гонорары, а кто-то и вообще бесплатно, из любви к искусству. Но разве тогда, в 90-х, было по-другому? Бюджет фильма «Брат» составлял всего 50 тысяч долларов! И за такие деньги сняли не авторское кино в одной декорации, а боевик! И зрители его уже 20 лет смотрят. Вот только до широкого зрителя такие низкобюджетные фильмы, как правило, не доходят. Опять же из-за отсутствия нормального кинопроката.

Далее. Себестоимость фильма увеличивается еще в разы за счет стоимости рекламной кампании. Что делает в таком случае любой нормальный предприниматель? Правильно. Опять же стремится всеми способами снизить затраты на производство товара. Но опять же не наши кинематографисты. Что делают наши кинематографисты?

Они работают за счет оборота. Все крупные и известные кинокомпании, лидеры кинопроизводства, существуют только за счет оборотных средств, но никак не прибылей от продажи своей продукции. Чтобы убедиться, что это так, даже не надо смотреть их бухгалтерскую отчетность. Достаточно посмотреть их календари запусков картин. По ним видно, что, когда одна картина находится в производстве, кинокомпания тут же, не дожидаясь проката первой, подает заявку на производство следующей картины. Таким образом, госсубсидия Минкульта, Фонда Кино или финансирование с телеканала полученные на один фильм перекрывают затраты на производство другого. То есть, наши кинокомпании работают по принципу «финансовой пирамиды». Стоит вытащить один кирпичик из основания этой пирамиды, и она рухнет, погребя под собой продюсера и всех близкостоящих. И такие прецеденты в нашем кинематографе есть и немало. Случаев, когда продюсерам приходилось продавать свое имущество и единственное жилье, оставляя на улице всех домашних, чтобы выполнить свои обязательства перед государством за полученную субсидию, которую нечем перекрыть (выбор у них был небольшой – либо любой ценой заканчивать фильм, либо садиться в тюрьму), столько, что не хватит пальцев не только на руках, но и на ногах, чтобы пересчитать их.

То есть, те самые «непрофильные расходы», кредиты с процентами, несусветные гонорары и соответственно завышенные бюджеты фильмов играют с нашими кинематографистами уже третью злую, но закономерную экономическую шутку.

Фильмы не окупаются и, уж тем более, не приносят прибыли, потому, что они при такой высокой себестоимости изначально уходят «в минус».

Ну, не напрасно же в Советском Союзе Главкинопрокат «катал» «Есению», «Золото Маккены» или «Москва слезам не верит» в широком прокате не меньше месяца, а «Монолог» сразу же отправлялся в ограниченный прокат. Не напрасно же экономисты Госкино СССР, прежде чем запустить в производство «Сталкера», с бюджетом почти в 1 млн. рублей, четко знали, что на это убыточное «авторское» кино им уже заработали деньги индийские кинематографисты, киностудия «Дефа» с Гойко Митичем и контрабандист Лёлик с Гешей Козодоевым. Ладно, у кинокомпаний нет такой должности, как экономист, и они, в общем-то, не обязаны заниматься макроэкономикой, но те же экономисты Министерства Культуры и Фонда кино как-то просчитывают при выдаче госсубсидий, кто перекроет им убытки от того же «Левиафана» и «Солнечного удара»? Какие «Танцоры диско», «итальянцы в России» и «Шурики с кавказскими пленницами»?

Ну, неужели непонятно, что фильм с бюджетом(себестоимостью) в 600 млн. рублей у вас уже на стадии производства сядет в графу «убытки»! Достаточно разделить бюджет фильма на количество кинозалов и на выходе получить, что только для того, чтобы вернуть деньги, затраченные на его производство, его нужно прокатывать не меньше двух месяцев, при условии, что этот фильм 4 сеанса в день будут одновременно смотреть 1.200.000 человек (то есть население Ростова-на-Дону, включая стариков и младенцев, должно в обязательном порядке посмотреть этот фильм). А чтобы выйти на доход от реализации, фильм нужно катать еще два месяца. Какой прокатчик будет сейчас держать фильм в прокате 4 месяца?!  Либо изначально выводить фильм с таким бюджетом в широкий мировой прокат, составляя конкуренцию «Аватару»! Наших кинематографистов ждут во всех странах мира? Мы во времена «перестройки» потеряли почти весь европейский и азиатский рынки (а только на азиатский рынок «Совэкспортфильм» продавал в свое время 130-140 фильмов в год). С большим трудом их сейчас возвращаем. Точнее, пытаемся возвратить. И если вдруг (!) происходит чудо (ну в бизнесе же все рассчитывают на чудо, а не на экономические расчеты), и права на какой-то российский фильм вдруг удается продать в «зарубеж» на ограниченный прокат, и фильм проходит в том же Лондоне в 10 (!) заштатных кинотеатрах, где его смотрят 2,5 русских эмигранта, то это уже считается не успехом, а победой, сравнимой только с победой в Сталинградской битве! При этом сам продюсер тут же требует немедленно представить его к званию Героя Советского Союза!

Как же так? – спросит читатель или зритель, — Как это нет прибыли? Вот же данные проката. Вот фильм: бюджет — 10 млн. долларов, сборы в прокате – 20 млн. долларов. Разве не заработали киношники на этом фильме? Давайте разберемся. Что такое сборы в прокате? Это доход, полученный после реализации товара. Прежде всего, этот доход делится на 2 части. Поскольку прокатчики и дистрибьютеры во всем мире работают из 50% от полученного дохода.  У них так же существуют свои расходы, которые им необходимо покрывать. То есть, из 20 млн. долларов полученного дохода самим кинопроизводителям достается половина, то есть 10 млн. долларов. Какой бюджет был у фильма? Тоже 10 млн. долларов? Еще вопросы о прибылях будут?

Причина третья: «Бизнес становится все страньше и страньше».

Государство, конечно, понимает, что просто швырять деньги в чрево кинематографа будет как-то не совсем правильно. Неплохо бы хоть что-то иногда и возвращать. Все-таки 18-летние дети, пожилые слесаря, доярки, хлебопеки и водители автобусов отчисляют налоги в федеральный бюджет не для того, чтобы взрослые дядьки-режиссеры воплощали на них в жизнь свои буйные фантазии. Понятно, что налоги с прибылей требовать от кинематографистов глупо – «возвращайте деньги «взад» в виде отчислений налогов в бюджет!». Если бы такие прибыли от реализации кинопродукции были, то госказана ломилась бы от денег, и черт с ней, с торговлей нефтью и алкоголем! И поэтому с 2013 года Фонд Кино осуществляет финансирование производства фильмов в том числе и на условиях стопроцентной возвратности предоставленных Фондом средств. То есть, кинокомпания может получить что-то вроде кредита, который в обязательном порядке должна вернуть государству. Что-то, да не вроде.

Второе небольшое лирическое отступление:

МОСКВА. КИНОТЕАТР «ИЛЛЮЗИОН». 23 мая 2013 года.

Встреча сотрудников Фонда Кино с кинематографической общественностью. Сотрудник Фонда Кино только что озвучил условия по предоставлению финансирования производства фильмов на условиях стопроцентной возвратности средств. (Возвратная субсидия предоставляется организации кинематографии без залога и без процентов сроком на три года)

ГОЛОС С МЕСТА: А, можно эти деньги у вас взять, кино не снимать, но деньги вам вернуть?

СОТРУДНИК ФК (растерянно) Нет, конечно, мы вам деньги на кино даем. Вы кино снять обязаны.

С точки зрения бизнеса — ответ неправильный!

Как звучал бы правильный ответ. Ответ любого нормального коммерсанта.

— Да не вопрос, ребята! Делайте, что хотите с этими деньгами, тратьте их по своему усмотрению! Но! Если вы через три года снимете нам фильму, и не просто снимете, а возьмете с ней три кассы, призы на всех фестивалях и продадите ее в 30 стран мира, можете вернуть нам 50% от полученной субсидии. Но вот если вы не снимете нам фильму, а просто прокрутите эти деньги, то вернете их нам под 70% годовых! Отмазки, типа, зрители тупые, как валенки, и поэтому моя фильма провалилась в прокате не принимаются! Ваша смерть – тоже не повод для того, чтобы не возвращать государственные деньги. Наследники будут возвращать.

Много ли найдется бизнесменов, готовых кредитоваться под 70% годовых? На подобных условиях выгоднее снять «фильму», которая возьмет три кассы. Вот в этом случае продюсер и будет чесать голову и приглашать маркетологов и аналитиков для анализа рынка кинопроката, а не приносить в Минкульт или Фонд Кино «ах, какой хороший сценарий, и он мне так нравится, что государство непременно обязано профинансировать эти мои творческие изыскания».

Но Фонд Кино – это не кредитное учреждение. А возвратная субсидия – не кредит. Условия любого коммерческого банка намного выгоднее и гибче. Хотя бы потому, что банк предоставит бизнесмену именно КРЕДИТ. Как предоставляет эту возвратную субсидию тот же Фонд Кино? Траншами! Сумма возвратной субсидии разбивается на три части — на подготовительный период, на съемочный и на монтажно-тонировочный, потому, что именно траншами деньги и поступают в тот же Фонд Кино из Министерства Культуры, а ему – из Федерального Казначейства. То есть, по сути дела, возвратная субсидия Фонда Кино есть ни что иное, как не КРЕДИТ, а ЦЕЛЕВАЯ КРЕДИТНАЯ ЛИНИЯ. Соответственно у продюсера нет никакой коммерческой возможности «прокрутить» эти деньги на каком-то другом виде деятельности для большей гарантии их возврата. Банк в случае выдачи и ЦЕЛЕВОГО и НЕЦЕЛЕВОГО КРЕДИТА не особо контролирует заемщика – КАК и ГДЕ он «прокручивает» эти деньги. Основная задача банка – обслуживание заемщиком кредита. Но это дает заемщику бóльшую возможность для маневрирования денежными средствами в его коммерческой деятельности. Фонд Кино выдачи субсидий контролирует: «Вы обязаны снять только кино! Купить и перепродать партию памперсов – есть нарушение финансовой дисциплины! Счетная палата все ваши банковские проводки отследит на раз-два-три!». (А с этого года введено еще и казначейское сопровождение госсубсидий). Иначе быть не может. Это государственные деньги. Какой тогда смысл в такой возвратной субсидии? Это просто такая воспитательная мера для господ-кинематографистов – «верни хоть что-то!»? Или это такой экономический мазохизм? Потому, что за эти три года, на которые выдается беспроцентная, беззалоговая субсидия деньги успевают обесцениться чуть ли не 12 раз! И если кинематографист брал субсидию в 10 млн. рублей, то через три года эти 10 мнл., учитывая уровень инфляции, уже превращаются в 5! То есть, государству опять же наносится косвенный ущерб.

Возвратная субсидия выдается организации кинематографии на конкурсной основе. То есть, продюсер – юридическое лицо должен перечислить залоговую сумму за участие в конкурсе на р/с Фонда Кино. Сумма залога – 3% от запрашиваемой суммы субсидии.

Какой коммерческий банк устраивает среди «юриков» конкурсы на кредитование и требует внести залог только за рассмотрение документов на кредит?..

Субсидии Фонд Кино выдает один раз в год. Министерство Культуры два раза в год. Опять же потому, что финансирование из Федерального казначейства разбито на определенные периоды. То есть финансирование кинематографа у нас сезонное. Ну, как сериалы. Первый сезон, второй сезон…

В каком-нибудь коммерческом банке есть такой календарный «демисезонный» план выдачи кредитов – два раза в год?.. У нас при таких условиях вся экономика уже давно рухнула бы! (Весь кредитный портфель в любом коммерческом банке распределяется, как правило, в начале квартала. Если заемщик подает документы в конце квартала, ему могут отказать, на основании того, что кредитный портфель истрачен, либо перекидывают его заявку на начало следующего квартала).

Немудрено, что в том же 2013 году такую возвратную субсидию, то ли кредит, то ли не кредит, получили от Фонда Кино всего 9(!) кинокомпаний! Заявки на получение субсидий подавали 35 кинокомпаний.

В 2014 году такую субсидию получили уже 6 (!) кинокомпаний. То есть, количество кинокомпаний не увеличилось, а наоборот, уменьшилось. Почему? Во-первых, потому, что сами продюсеры знают, что никакого проката и кассы, чтобы заработать самому, да еще и долг государству вернуть, у их фильмов не будет. Зачем же рисковать и проявлять героизм? И потому, что из этих шести кинокомпаний 3(!) одновременно получили еще и БЕЗВОЗВРАТНЫЕ субсидии в Фонде Кино, а 3(!) в Министерстве Культуры! Не надо быть великим экономистом, чтобы понять, что кинокомпании таким образом просто ДОБИРАЛИ недостающие средства на свои проекты. И средства эти были опять же ГОСУДАРСТВЕННЫЕ.

В ноябре 2016 года подходит срок возврата субсидий, выданных Фондом Кино в 2013 году.  Кто вернет их государству?

Могу сказать сразу. Те, кто их вернут – вернут их из оборотных средств, а никак не из прибылей. То есть, полученной от государства БЕЗВОЗВРАТНОЙ субсидией, перекроется ВОЗВРАТНАЯ, и никто никаким прокатом опять заморачиваться не будет.

Потому, что имя всех российских продюсеров —   Сергей Мавроди. Такая экономическая загадка возможна только в «МММ» и в нашем кинематографе.

Причина четвертая: «своя рубашка всегда ближе к телу».

Во времена СССР существовало одно неприметное учреждение, которое называлось скромно, но со вкусом: Главное управление кинофикации и кинопроката — Главкинопрокат. Реализация кинопродукции (прокат фильмов) таким образом была монополизирована государством и находилась в одних руках. Киноустановки Главкинопроката, те самые 153.000, находились в самых отдаленных уголках нашей необъятной Родины – от тундры, до пустыни. Вспомните фильм «Мимино», когда летчик привозит в высокогорный аул индийский фильм. А обратно увозит – что? Правильно, торговую выручку, потому что горцы смотрели этот фильм не бесплатно, а за деньги. Сейчас такой всеобъемлющей системы проката уже нет, государственная монополия на прокат (реализацию продукции) утрачена.

Отсюда вытекает третий парадокс кинематографа, как бизнеса. Само производство фильмов у нас полугосударственное, даже можно сказать, что государственное (за счет госсубсидий), а прокат сплошь в частных руках.

Совпадут ли личные интересы с общественными?

Думаю, на этот смешной вопрос даже отвечать не надо. На него периодически отвечает сам Министр Культуры, когда ПРОСИТ (Госкино СССР просто ПРИКАЗЫВАЛО Главкинопрокату!) прокатчиков согласовывать дату релиза российских фильмов с Министерством Культуры. А иначе российские фильмы вообще в прокат не выйдут. Ответ на этот смешной вопрос дает то же Министерство Культуры, когда пытается на государственном, законодательном уровне ввести квоты на зарубежные фильмы. Почему квоты, а не сразу эмбарго? Это в Советском Союзе была квота на зарубежные фильмы – 20%. И государство имело на это право. Рынок был перенасыщен российской продукцией. У зрителей был огромный выбор фильмов, категории «В», то есть фильмов с небольшими бюджетами — от комедии до трагедии, от жанрового кино до авторского. Естественно, деньги, затраченные на производство, государство должно было возвращать. Вот для этого и вводились квоты. Квоты на импорт вводятся для того, чтобы дать возможность отечественному производителю насытить рынок собственной продукцией. Мы его уже насытили? 150 фильмов в год на страну с населением в 150 млн. человек – это смешно. Мы сейчас предлагаем зрителю выбор между «Сталинградом» и «Солнечным ударом», то есть, фильмами категории «А», не имея дешевого промежуточного продукта – фильмов, категории «В», который во всем мире и делает кассу кинотеатрам, на котором и делаются основные оборотные средства в бизнесе. Рынок вообще не насыщен российским продуктом и при применении всяких командных методов он просто рухнет. Телефонным звонком «сверху» российский кинематограф не спасешь.  Рынок не знает такого понятия, как «телефонное право».  ГОСУДАРСТВО не завяжет зрителю глаза и не ПРИКАЖЕТ владельцу ЧАСТНОГО кинотеатра показывать не американский фильм категории «В», а российский фильм той же категории, поскольку этих фильмов на рынке просто нет!  Зритель сам решает – куда ему тратить свои деньги, а бизнесмен живет законами рынка, а не совещаниями Союза Кинематографистов, и в своей деятельности руководствуется только одним критерием: «выгодно-не выгодно». Кстати, введение электронного билета (еще одна глупость) ситуацию на рынке проката не спасет. Несколько лет назад малый розничный бизнес обязали ввести кассовые аппараты. Наибольшей популярностью пользовался (и сейчас пользуется) кассовый аппарат «Ока» российского производства. Под рычажок этого аппарата можно было подложить спичку, и он пробивал только чек для покупателя, а фискальный кассовый чек для отчета в ФНС, не пробивал. Вот что-то подобное будет и с электронным билетом. Около каждого кинозала будут стоять четыре терминала. Два опломбированных вечно будут не работать, а «левые» и будут выдавать тот самый «электронный билет» только зрителю. А для правообладателя и ФНС фильм будет идти в пустом зале. Прокатчики найдут способ – КАК уклониться от обязательных выплат. Рассчитывать на порядочность торговца, все равно, что считать казино благотворительным фондом.

Только тогда, когда продюсер будет снимать фильм за свои деньги, а не за государственные, он зубами порвет того же прокатчика и охрану выставит около каждого кинозала и зрителей по головам пересчитает. Потому, что иного способа, как вернуть свои деньги за счет реализации продукции(проката) у него не будет. А сейчас прокат продюсеру не нужен. Государство уже заплатило «за банкет».

Таким образом, та российская модель кинематографа, которая существует на сегодняшний день, абсолютно нежизнеспособна, невозобновляема, неокупаема, и не соответствует ни одному критерию такого понятия, как «бизнес».

Подобный «бизнес» ведет к разорению, к полному банкротству! По данным Счетной палаты в казну возвращается только 2(!)% от вложенных государством денег в этот «бизнес». На вложенный государством рубль возвращается всего 2(!) копейки!!! А остальное? Остальные деньги возвращаются государству в виде косвенных налогов и сборов, которые невозможно проконтролировать и просчитать (косвенные налоги – это когда тот же актер или осветитель на гонорар полученный за съемки фильма покупает товары в «Икее» или «Пятерочке». Таким образом часть налоговой нагрузки киноотрасль перекидывает на ту же розничную торговлю). А часть денег, вложенных государством в киноотрасль, вообще выводится за рубеж (то есть российские налогоплательщики периодически пополняют бюджеты Чехии, Германиии, Таиланда и других небедных стран, где российские кинематографисты снимают свое кино).

Нужен ли такой странный «бизнес» государству?

Ну, если только кинематограф дорог ему, как память «о лучших временах СССР». Тогда   подобный сентиментализм и благотворительность слишком дорого обходится бывшему влюбленному, который расплачивается за свою безответную любовь к кино деньгами российских налогоплательщиков, в виде тех самых безвозвратных госсубсидий.

Итак, если для государства кино – это не бизнес, значит, тогда это идеология? И черт с ними с деньгами, надо воспитывать массы, сколько бы это бы государству не стоило!

Давайте разбираться и с этим.

Что включает в себя понятие «государственная идеология»?

Если коротко – то это искусство на службе у государственной политики.

Но в том же СССР идеологическая пропаганда включала в себя все виды творческой деятельности – литература, живопись, кинематограф, вокальное и театральное творчество, печать, телевидение. Тот же отдел пропаганды и агитации и отдел идеологии в ЦК КПСС был разделен на секторы, которые и курировали все творческие Союзы.  Таким образом, советский кинематограф был связан незримыми, но прочными узами с той же литературой, музыкой, театром, СМИ и даже живописью. Поэтому фильмы в том же СССР просто так, «от балды», просто потому, что «ах, какой хороший сценарий» никто не снимал. Весь кинематограф был вписан в общую идеологическую концепцию государства и был лишь одним из винтиков в общей государственной пропагандистской машине. Именно для этого в Госкино СССР и существовал институт редакторов, который называли «цензурой» (хотя цензура –это совсем другое) и Худсовет. Именно поэтому «сверху» и спускались всякие директивы и приказы – сколько надо снять комедий в этом году, сколько боевиков, сколько драм и каких: производственных, социальных и проч. Именно поэтому Госкино и составлял творческий и производственный план на год вперед и именно поэтому этот план и утверждали в идеологическом отделе ЦК КПСС. То есть, в том же СССР руководители Госкино четко знали, кто должен деньги для казны зарабатывать (Л.Гайдай и Э.Рязанов с индийскими кинематографистами), кто идеологию в массы проводить (Е. Матвеев и С. Бондарчук), а кто русское искусство за рубежом представлять (А. Тарковский). Получается, бывший   председатель Госкино коммунист Филипп Ермаш был большим рыночником, чем нынешние руководители Департамента Кинематографии Минкульта и Фонда Кино?

Как обстоят дела сейчас?

Министерство Культуры или Фонд Кино составляют сейчас какую-то общую идеологическую концепцию развития кинематографа? Кроме каких-то 11-ти странных «лотов», типа «О русских деятелях культуры», простите, но я больше ничего не знаю. По какому принципу составлены эти «лоты»? В какую общую идеологическую концепцию вписывается данный «лот», с чем он взаимодействует? С кем конкурирует? С каким аналогичным продуктом тот же фильм «о русском деятеле культуры» будет конкурировать в прокате? Если с криминальной комедией – смело выбрасывайте ваш фильм в мусорку. «Бешеных псов» никакой «Грибоедов» не перебьет.   По какому принципу Фонд Кино выкупает сейчас сценарные истории? Они составляют единую   идеологическую и пропагандистскую линию общегосударственной политики? Может тогда Фонд Кино озвучит ее во всеуслышание?  Какие   производственные и творческие планы на год вперед сейчас пишут в Департаменте Кинематографии?  Какой анализ рынка кинопроката, и какие маркетинговые исследования проводит сейчас Фонд Кино?

О каком тогда проведении идеологии в массы может идти речь? Кто сейчас руководит этой «линией партии»? Кто те новые «С. Бондарчук» и «Е. Матвеев» и как они ее будут проводить? А главное – куда и кому? «На деревню дедушке»? Но в этих деревнях уже давно пустуют все Дома Культуры.

И еще. Если государство пытается провести идеологию в массы посредством кинематографа, то, как быть тогда с шоу-бизнесом, который живет по рыночным законам и никаких госсубсидий от государства не получает? Разве не с пением «Интернационала» мы пойдем на очередные баррикады?..

А литература? Почему издательский бизнес тоже не получает никаких госдотаций из казны и прекрасно существует? А как же быть тогда с очередным «Манифестом Коммунистической партии»?

А СМИ?  Разве газета «Искра» обладает меньшей разрушительной или созидательной силой, чем «Броненосец Потемкин»?..

А театры? Которые хоть и получают сейчас дотации из госказны, но никакого «Человека с ружьем» уже давно не ставят?

Почему же у нас сейчас все бывшие идеологические составляющие работают на рыночной основе и прекрасно существуют по законам рынка и только кинематограф живет в сфере советских иллюзий, сладких снов и государственных преференций?

Либо вся идеология делается в одной связке, либо она вообще не делается. Либо делается посредством других видов массового воздействия на умы обывателей. На данной момент вся идеология и пропаганда давно переместилась в СМИ, на телевидение и в интернет, которые гораздо эффективнее выполняют функцию промывания мозгов широких масс. И нет никакой необходимости подстегивать в эту упряжку еще и громоздкий, неповоротливый кинематограф.

ЧАСТЬ 3. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ. ИЛИ ИЗВЕЧНЫЙ РУССКИЙ ВОПРОС: ЧТО ДЕЛАТЬ?

Итак, подводя итоги вышесказанному, и отвечая на вопрос: «что делать?», предлагаю следующие меры господдержки российского кинематографа:

1. Государство, если хочет спасти российский кинематограф, должно в первую очередь продолжить господдержку КИНОПРОКАТА. Первые шаги в этом отношении уже сделаны. Согласно приказу № 164 от 03 декабря 2015 года Правительства РФ и Федерального фонда социальной и экономической поддержки отечественной кинематографии «Об утверждении порядка условий направления средств, источником финансового обеспечения которых является субсидия, организациям, осуществляющим кинопоказ», государство в размере 700 млн. рублей финансирует затраты на открытие и реконструкцию малых кинозалов в населенных пунктах с населением менее 100 тыс. жителей. Согласно приказу № 18 от 09 февраля 2016 года на эти же цели на 2016 год выделено 1,5 млрд. рублей.

2. Госсподдержка КИНОПРОКАТА и КИНОПОКАЗА в дальнейшем должна предоставляться только на условиях предоставления целевого беззалогового, беспроцентного КРЕДИТА, с гарантией 100% возврата средств через 5 лет, на организацию и реконструкцию кинопроката и кинопоказа, малых и средних залов в населенных пунктах с населением менее 100 тыс. жителей. Предприниматели должны знать, что эти деньги им все-таки придется вернуть государству. Иначе, мы и их еще развратим «безвозвратными госсубсидиями». Но что бы они возвратили эти деньги в казну – нужно…

3. Освободить на 3 года организации, занимающиеся кинопрокатом и кинопоказом в населенных пунктах с населением менее 100 тыс. жителей, от уплаты ВСЕХ налогов, в том числе и от арендной платы, уплаты налогов в местный бюджет и налогов на выплату з/п.

4. Предоставить БЕЗВОЗМЕЗДНО фильмы, авторские права на которые полностью или частично принадлежат государству (это фильмы из Госфильмофонда и фильмы киностудии «Мосфильм») для КОММЕРЧЕСКОГО проката и показа (сейчас такие фильмы предоставляются только для НЕКОММЕРЧЕСКОГО проката и показа) организациям кинопроката и кинопоказа, осуществляющим прокат в населенных пунктах с населением менее 100 тыс. человек. Пусть этой мерой ГОСУДАРСТВО даст возможность «малышам» наработать оборотные средства для покупки прав на коммерческие фильмы.

5. В течение трех следующих лет, начиная с 2017 года, постепенно переводить производство картин на рыночную основу, путем выдачи продюсеру-юридическому лицу ГОСУДАРСТВЕННОЙ ГАРАНТИИ, а не государственной субсидии, для получения КРЕДИТА на производство игрового полнометражного или анимационного фильма в российском коммерческом банке. Возможны варианты – аффилированные банки с предоставлением последним налоговых льгот, либо пониженной ставки рефинансирования – «кто будет кредитовать российский кинематограф- получит «пирожок», либо банки, где контрольный пакет акций принадлежит государству – «Сбербанк» и «ВТБ» (которые сейчас мелкие «киношные» компании на порог не пускают и беззалоговые или под залог «нематериальных» активов, то есть под залог авторских прав на фильмы, кредиты не выдают). Как только продюсеров переведут на КРЕДИТЫ, а не госсубсидии, тут же автоматически рухнут все бюджеты картин. Никому не придет в голову брать кредит в 600 млн. рублей. (Фильмы с такими бюджетами можно будет снимать только при внедрении другой экономической модели – например, открытое акционерное общество). Что и нужно будет на этом этапе – снижение себестоимости продукции. Возрастет ли количество претендентов на получение госгарантий на этом этапе? Нет, не возрастет, а наоборот, уменьшится. Что и доказали эти 9 кинокомпаний, получивших возвратные субсидии от Фонда Кино (возвратные субсидии распределялись на сумму 1,5 млрд. руб.) Никто из продюсеров не захочет брать на себя коммерческие риски. И перевод на госгарантии   вовсе не означает, что под госгарантии должны будут быть увеличены и бюджетные средства. Ибо это будет очередной карт-бланш для кинематографистов – ладно, берите кредиты, государство и их оплатит. Думать так, означает, что все поголовно заемщики не вернут эти кредиты. Вернут!   Бюджеты-то рухнут. Зато рынок через какое-то время будет насыщен не очень дорогой, но качественной кинопродукцией, теми самыми фильмами категории «В».

Только при таких условиях производство товара (фильмов) не будет опережать возможности его реализации(проката). Потому, что реализация продукции(прокат) – всегда первична! Нет проката-нет возврата! Пока мы не доведем количество кинозалов по всей России хотя бы до цифры в 20 тысяч (в США, например, 39.000 кинозалов), все российские фильмы так и будут продолжать проваливаться… нет, не в прокате, а в бездне!

Поэтому в первую очередь нужно стимулировать ПРОКАТ, а не производство!

Что в это время произойдет с производством? При переводе самого производства фильмов на рыночные рельсы, на таком этапе «шоковой терапии», возвращения в 90-е, само производство фильмов просто «тормознется» и тупо встанет. Что собственно на этом этапе и нужно.  Но зато в это время будет стабильно развиваться прокат, для чего и нужен пункт 4. Прокатчикам есть — ЧТО показывать зрителям. Фильмов и так уже наснимали на 15 лет вперед! Только при развитии ПРОКАТА и насыщении рынка российской продукцией через пять лет все войдет в норму: производство(товар) – прокат (реализация) – прибыль – налоги с прибыли.

Понимаю, что эта мера по «разгосударствовливанию» российского кинематографа будет достаточно болезненна и будет принята в штыки подавляющим большинством российских кинематографистов!  Потому, что многие из них, в том числе и известные кинематографисты, при таких условиях игры просто окажутся без работы и сойдут с пробега, как это было в 90-х годах.  Они уже настолько присосались к госказне, как к мамкиной груди, что любой отрыв от нее будет для них равнозначен смерти.

Но и они должны понять — каких именно жертв требует Искусство. И подобная «шоковая терапия» просто НЕОБХОДИМА!

По-другому поднять с колен российский кинематограф никак не получится. Кинематограф –это не богадельня, а высокодоходный, хоть и с высокой степенью риска бизнес.  Только переводом всей киномашины на рыночные рельсы можно раскрутить маховик этого бизнеса. Можно заставить господ-кинематографистов, наконец, слезть с государственной мамкиной шеи и научиться производить товар для покупателя, то есть, снимать кино для зрителя, а не для удовлетворения собственных амбиций. Научиться, наконец, зарабатывать деньги для себя, а главное —  для ГОСУДАРСТВА. Государство и так уже помогло кинематографистам в трудную для них минуту. И продолжает помогать, хотя бы тем же освобождением от уплаты НДС. И не предъявляет пока этот вексель к оплате.

Пришло время кинематографистам самим оплатить этот вексель и закрыть этот счет.

В противном случае, ГОСУДАРСТВЕННЫЕ средства год за годом так и будут проваливаться в бездонную яму, именуемую российским кинематографом, а сам кинематограф при таких тепличных условиях окончательно деградирует и просто прекратит свое существование.

АЛИНА МАЯСОВА

Генеральный продюсер

Генеральный директор

Кинокомпания «Литвин»

Коллаж aif.ru