Летний мир, проливающийся жарой, создающий в Москве иллюзию юга, фокусирующий золото лучей в безднах сознаний.

-Па, а что такое сознание?

-Вероятно, точно нельзя ответить, сынок. Своеобразный аппарат, используя который человек постигает окружающую реальность, и – себя в ней…

Фонтаны ВДНХ роскошны: бурное (но и плавное), чуть закруглённое вверху ниспадение струй, взрывает чашу медленно перекипающей рябью водной действительности, и гроздья людей висят на бортиках.

Помнишь мороженое за девятнадцать копеек?

А газировку из автоматов?

Роз много на ВДНХ: вечером – роскошь огней, расходящаяся цветными волокнами, дугами и полудужьями, разнообразие цветовых волн; и иные павильоны, особенно маленькие, словно приподнимаются на струях великолепного цветного света.

Цветовая палитра мира так велика, что одиноко сидящий на скамейке человек, глядящий будто сквозь розовые цветения на красные, лиловые, зеленоватые струи фонтана Золотой колос, забывает, насколько остался один, цепляясь за воспоминания, поскольку ничего больше не осталось…

Люди текут вокруг.

Садящийся к нему на скамейку вдруг произносит:

-Представьте экран: здесь, среди воздуха; представьте экран, по которому детально проходит ваша жизнь, и всё, что вы хотите изменить – возможно…

 Повернувшись к неожиданному человеку, одинокий, любовавшийся розами и водой, отвечает:

-Сие не реально.

-А вдруг?

-Было уже – в «Биографии» Макса Фриша, — поскольку литературен, таковы и ассоциации. – И – ничего не получится, всё слишком туго сцеплено в механизмах, закрутивших мою жизнь. Против моей воли, ибо выбор – иллюзия…

И – предложивший невероятную комбинацию превращается в сплошной смех, зигзагом прорезавший предложенный участок пространства.

Оп-ля…

Вытащи эту деталь?

Не вытаскивается.

Мог выбрать нечто другое?

Мы не властны выбрать – родиться, или нет, собственное имя, сроков жизни, куда уж – детали…

Где сынок, спрашивавший папу о сути сознания?

Он завтра хоронит отца: десятилетие пронеслось с момента вопроса, плавно повисшего в воздухе, и – одна секунда…

Где человек, сидевший на скамейке летним вечером, и так переживавший уход мамы, что мерещился волшебник, предложивший комбинацию с изменениями судьбы?

Он ушёл к маме: не выдержав тотальности горя, его нет на этом физическом плане: который только в большинстве и представляем, увязнув в недрах тела, не ведая других вариантов жизни…

Где, где…

Бесконечные гроздья вопросов повисают в воздухе, вовсе не напоминая полный соком смысла виноград.

Сфинкс, концентрирующий в себе все ответы, взирает светящимися глаза на жизнь, стремительно проносящуюся мимо…

 Александр Балтин

фото взято из открытых источников