Спроси любого – скажут:

— Знаем, писатель, общественный  деятель, директор Дома-музея Аксакова в Уфе, где проходят  литературные и музыкальные вечера,  проводит  в Аксаковской гимназии   Праздники Славянской письменности и культуры. А еще по его инициативе учреждена  Всероссийская литературная премия им. С.Т. Аксакова и студенческие Аксаковские стипендии.

В 2000 году Святейший Патриарх наградил  Михаила   Чванова  орденом Преподобного Сергия Радонежского III степени – «во внимание к помощи в восстановлении Димитрие-Солунского храма в селе Надеждине», родовом имении С.Т. Аксакова.

При его активом участии создан Аксаковский историко-культурный центр «Надеждино» под Белебеем Лауреат Всероссийской литературной премии им. С.Т. Аксакова и премии им. Константина  Симонова Международной ассоциации писателей баталистов и маринистов.

С 1992 года директор Мемориального дома-музея имени С.Т. Аксакова, в свое время созданного при активном участии самого  Михаила   Андреевича, открытого 27 сентября 1991 г .

Председатель совета Аксаковского фонда, вице-президент Международного фонда славянской письменности и культуры, секретарь Союза писателей Российской Федерации.

 В 2006 г . награжден Большой литературной премией I степени Союза писателей в номинации «Лучшее произведение 2005 г .» , в 2009 – премией «Александр Невский»

 С 2009 г. – почетный гражданин г Уфы.

 В 2010 г. награжден орденом  «Знак  почета».

Однако первое, что он  сказал при встрече:

— Я – неудачник!

Прочитав у Чванова  почти все им  написанное,  мне кажется, я поняла,  что он имел в виду.

Всё вышеперечисленное —  это должности. А он  — прежде всего писатель, стало быть, личность. Ибо «чтобы что-то создать, надо чем-то быть» (Гёте). У него — более 20 книг прозы и публицистики, вышедших в Уфе, Воронеже, Москве. Материалы  для  своих сочинений, однако, всегда берет непосредственно из жизни. Пишет о том, что сам пережил или чему был свидетелем.

Когда-то в юности,  работая  в редакции молодежной газеты «Ленинец», наряду с очерками начал писать рассказы. Отослал их … в 18 журналов!  И отовсюду получил отказ: «графомания».

Об этом писал и  Веллер, что сидят «на самотеке» литконсультанты, которые по недостаточности профессионализма или лени не вникают,  а чаще просто не читают приходящие к ним (особенно по почте) рукописи неизвестных авторов. И добавляет старую мудрость «Только гений может понять гения».

Не в том смысле, что простым зрителям и слушателям нечего искать в искусстве,  а в том, что по-настоящему глубоко понять художника сможет такого же уровня художник. Или еще пример  — все  любят балет,  но по-настоящему оценить сможет только прима-танцовщик и прима-балерина. Слава Богу, Чванову повезло. Такой талант встретился ему на пути.

У него сохранилось письмо от 20 апреля 1973 года, где большой русский и Народный белорусский писатель Василь Владимирович Быков написал молодому автору рассказа « Билет в детство»:

«Как было бы хорошо напечатать «Билет»!  Вы очень способный прозаик, талант Ваш очень глубок. Постарайтесь распорядиться им достойным образом. Я очень надеюсь еще услышать о Вас. Не верьте там разным…  Больше слушайте себя самого. Талант Вам подскажет»

Совет хороший и даже дружеский, но, согласитесь, это печально, когда нет в миллионном городе настоящего писательского содружества, нет равного таланта-прозаика, от  кого  можно было бы получить толковый совет или даже полезную критику.

Это одиночество очень чувствуется в рассказах Чванова.

Конечно, потом произошло знакомство с лучшими нашими писателями, но до этого, как говорится, еще надо было дожить.

Теперь московский прозаик, доцент Литинститута  Александр Юрьевич  Сегень ставит Чванова в один ряд с В.И. Беловым, В. Г. Распутиным, В.М.Шукшиным, В.Н.Крупиным. Это,  конечно, очень почетно, но… Мало цените, низко ставите, боитесь перехвалить. В нескольких своих рассказах Чванов встает выше – на уровень самого Бунина. И что удивительно: это ранние его рассказы. То есть начало творчества было очень мощным. Обычно  такого уровня добиваются с годами, когда появляются опыт, кругозор, эрудиция. Но рассказ «Билет в детство» датирован 1971!

Вроде ничего особенного не происходит: герой (а это часто alter ego автора, который признается, что не умеет «сочинять») приезжает в родную деревню, откуда уехал 15-летним  и где не был 10 лет. Тогда он оставил своего друга  — пса Шарика, которому не могло найтись места в городском студенческом общежитии. И теперь, встретившись с ним случайно на тропинке, с постаревшим, бездомным, брошенным Шариком, он до слез жалеет пса – но взять его  собой в город? Опять некуда, ведь живет он с женой в маленькой комнате в коммуналке.

Видимо, боль от того, невольного предательства не утихает в душе, и в повести «Последний день года Собаки» главной героиней становится собака Аза, охраняющая их садовый кооператив.  Каждый год она приносит щенков,  их судьбы тоже включаются в повествование, но главное, о чем хочет сказать нам всем писатель: делом делайте добро! Делом, а не словами! А то получается, что зимой только он  каждую неделю ездит на электричке в сад, пробирается по сугробам  в любой мороз, чтобы навестить собаку, которую любят все – а кормит он один.

И еще один ранний рассказ, 1969-70 г.г.,  «Сыпались листья».

Мало кто из современных авторов умеет описывать чувства. Все больше  у них – action, погони, перестрелки. Дела, короче говоря…

А здесь  — возле маленькой деревни идут маневры, военные учения.

Молодой лейтенант Горохов и юная учительница-практикантка уже почти неделя  как заметили друг  друга, но подойти и назначить свидание он решается, как оказалось, в последний день, когда уже отдан приказ ехать дальше.

« Прости меня и… прощай!»  — это всё, что он успевает крикнуть ей…

На сердце было холодно и пустынно. Горохов поежился, поправил куртку. Как никогда, он ненавидел свою профессию.  И как никогда, он твердо знал, что не сменит ее ни на какую другую…».

А «Французские письма» ?  Нынче уже не читают таких многословных описаний чувств, а потом, когда необходимо что-то сказать самим – не находят нужных слов!

Хотя, да простит меня писатель, иногда кажется, что именно от избытка литературы, («the words, the words,  the words»), если можно так сказать, и упущено простое домашнее (не говорю: человеческое)   счастье. А, возможно, оно было не так нужно, как писательская слава?

В своей повести  «У перевала» он поднимает проблему, которая, боюсь, станет главной в нынешнем веке. Это путь, идя которым, мы загоним себя в угол, если не изменим направление.

Я имею в виду не экологию.  А замену совести на юридические нормы. И не надо утешать, что именно так «строят правовое  государство»!

О том же  — и рассказ  «На тихой реке».

Мальчик, захлебнувшийся в воде, был еще жив, когда в лодку спасателям  втащил его  посторонний мужчина. Он и подплыл к их лодке чуть позже, но ребенок был уже мертв.

Спасатели ничего не сделали, ссылаясь на то, что врач у них в отпуске.

«- При чем тут врач! Он ведь живой был, когда я вам его в лодку подал! Вы даже, небось, искусственное дыхание  ему не делали. Самим лень, так хоть бы меня позвали.

 —   На то мы и спасатели, мы и в «скорую» сразу позвонили. У нас в журнале всё записано.»

И далее он пишет: «И  не пошли мы к прокурору – действительно, что теперь изменишь, только по судам затаскают. И никуда не пошли. И даже морду никому не набили. Впрочем, соберись мы, скорее, нам  бы и набили.

Я поднимался по скрипучей лестнице  — перед глазами было: на песке мать перед  мертвым сыном, а наверху загорелые спасатели пьют пиво. И регистрационный журнал перед ними. Там все записано.»

Автор  не отделяет себя от остальных, он тоже словно в чем-то виноват и не может найти себе оправдания.

Давно, честно говоря, не встречала в современной литературе такого сочувствия к «униженным и оскорбленным», как у Чванова.  Имею  ввиду  его рассказы  «Вещий Игорь» и «Бранденбургские ворота».

Обидно и несправедливо, что именно такие люди, как герои этих рассказов – добрые и бескорыстные – оказываются на обочине жизни.

И жалеют  – незадачливого Игоря  только мать  писателя, а героя другого рассказа – Диму – сам автор.  А ведь это подлинные судьбы (повторяюсь, что Чванов обычно не «сочиняет», а пишет о том, чему сам был свидетелем).

Есть категория ученых, которых  зло, но справедливо обозвали «трупоедами».

Они напишут исследование о каком-нибудь деятеле прошлого, защитят на нем диссертацию и … благополучно о нем забудут, получая, однако, ежемесячно остепенённую зарплату.

Чванов  — исследователь Аксакова  — не таков.

Десятилетия он занимается творчеством нашего великого земляка, историей его семьи, и на этом поприще достиг впечатляющих успехов. По его инициативе и при его непосредственном участии был открыт Дом – музей Аксакова в Уфе. Спасти его от разрушения –  такая поначалу стояла задача.

Долгие годы в нем находился Кожно-венерический диспансер, затем посчитали, что не имеет смысла восстанавливать старое здание, а лучше устроить новодел.

Это ужасное варварство было предотвращено во многом усилиями Чванова.

Ведь это единственный сохранившийся  деревянный особняк, построенный в стиле классицизма в середине 18 века!

В 2002 году музей получил грант Фонда Сороса, в 2005 году был признан «Лучшим мемориальным музеем года» РБ

Помимо обзорной экскурсии по музею, разработаны тематические экскурсии, освещающие отдельные периоды жизни и творчества писателя, его семьи, ближайшего окружения. При этом широко используется краеведческий материал.

Уже много лет в музее существует детская программа, в рамках которой осуществляется сотрудничество со школами, Детскими центрами творчества, музыкальными учреждениями. Для проведения мероприятий привлекаются учащиеся школ и студенты. Работа с ними проходит не только в стенах музея, но и в учебных заведениях, библиотеках города.

Музей является одним из культурных центров нашей столицы.

В рамках Аксаковского праздника один раз в три года вручается Литературная премия имени С.Т.Аксакова, учрежденная Президентом РБ. Ее лауреатами стали В.И.Белов, В.Г.Распутин, В.Ганичев, М.Чванов, А.Генатуллин и С.Куняев.

Научные изыскания Чванова и сотрудников его музея  направлены на выявление родственных и историко-культурных связей семьи Аксаковых. В результате этой работы были установлены отношения с потомками рода Аксаковых, живущих в России и за рубежом, и от них получены вещи, оригиналы и копии документов и фотоматериалов.  Создан Музей «Семьи Аксаковых» в селе Надеждино Белебеевского района.

Они в чем-то схожи, Сергей Тимофеевич, русский писатель с тюркской фамилией, родившийся в Уфе и живший в 1812-1826 в имении Надеждино  и Чванов, родившийся  в Старо-Михайловке, окраине райцентра на северо-востоке Башкирии, состоящем из трех деревень – русской   Михайловки, башкирской  Каратавлы и татарского  Малояза.

Не противопоставление, а соприкосновение Запада и Востока,

идея братского объединения славян,

и третье, что их роднит – как выразился о себе Аксаков, « я на волос не умею сочинять».

То есть оба пишут о конкретных людях и событиях.

Тут придется вернуться к началу встречи,  к слову «неудачник».

Как одержим был этой идеей сын Аксакова  — Константин Сергеевич. И тем обиднее видеть современное разъединение славян, когда даже самые близкие не понимают и не слышат друг друга: украинцы и  русские,  сербы и хорваты.

Как сказал  о нем  Сегень, «публицистика врывается в его прозу, составляя сплав, обычно губительный для художества, но, к счастью, это правило оказалось неприменимо к Чванову. Публицистика в его прозе чаще всего  органично переплетается с художественным повествованием».

Идея братства славян не состоялась.

«Сначала разбежались на южных, западных и восточных славян, затем – каждые, в свою очередь, тоже разбежались. А теперь вот даже русские, украинцы и белорусы – по сути, единый народ – бросились в разные стороны».

Об этом —   последние его повести, посвященные трагедии Югославии.

Савва  Васильевич   Ямщиков, ныне покойный, возглавлявший Ассоциацию  реставраторов России, историк искусства, публицист, писатель, член РАЕН, так  написал о Чванове:

«Том чвановской прозы и публицистики «Мы – русские?,,»   я в полном смысле слова  впитал в себя. Каждая строчка, каждое событие, каждая мысль автора были поразительно созвучны моему настрою, и порою я забывал, что читаю написанное другим человеком и становился незримым соавтором талантливого творца. Когда мы с Аркадием Мамонтовым работали над фильмом о поруганных святынях Косова, я все время обращался к страницам  чвановской книги, находя  исчерпываюшие  ответы на самые сложные вопросы в отношении России и Сербии».

Да, он не из тех современных писателей, которые стараются не донести, а, наоборот, затемнить свои мысли.  В этом  он похож на своего близкого товарища,   Народного художника СССР Бориса Фёдоровича Домашникова (чья мастерская, теперь  с мемориальной доской, находится рядом с Музеем), который говорил, что более всего  он  хочет быть понятым!

В этом смысле он не «модный писатель», не главный персонаж тусовок, не замешан ни в каких окололитературных скандалах

Всякое искусство состоит из двух частей: самого произведения искусства и комментариев к нему. Так вот: тенденция такова, что сами произведения становятся всё примитивней и гаже, а комментарии – всё изощренней и сложнее. Конечный пункт такого развития  – великолепные комментарии без произведения искусства.

Античная скульптура не требует комментариев, она прекрасна сама по себе. А скульптура Родена нуждается в обширнейших пояснениях. Без них Роден не гений, а неумелый ученик плохого скульптора, произведения которого древние  греки или римляне возмущенно разбили бы на мелкие куски. Но если, скажем,  Платон на хорошей латыни разъяснил бы римлянам, что изломанность линий Мыслителя – это изломанность души художника, что несовершенство форм символизирует несовершенство нашего бытия, что искусство не должно быть фотографично, что в произведении важнее внутреннее видение творца, чем похожесть, что, что, что… Тогда бы римляне склеили только что разбитые осколки  и сказали:

 — О!  Роден! О!  Гений!

Поэтому, конечно, обидно, что на его юбилей народу явилось… меньше  половины зала филармонии. Впрочем, на анонс поэтического вечера с самой Беллой Ахмадуллиной во

всем миллионном городе Уфе откликнулось и того меньше – 35 человек. Естественно, встреча с  нею не  состоялась.

Минус нам!

А второй   минус – современная книгоиздательская деятельность, в результате  которой,

к примеру, Наталья Шкулёва, жена Малахова – миллионер,  писатели же часто вообще не получают за изданную книгу ничего, кроме процента с продаж.  А как эти  проценты проконтролировать?

Книга Чванова «Вверх по реке времени» издана 3000 тиражом, и сам автор тоже не получил за нее пока ничего. Ждите процента с продаж!

Причем книгу в Уфе, на родине писателя, не найти!

Конечно, есть журнальные публикации.

Только за прошедший год – в журналах «Сибирские огни», «Бельские просторы», в Татарстане в альманахе «Аргамак».

Ну что ж, когда профессия не кормит – переводятся профессионалы.

Не дай Бог, если последним у нас в Уфе останется Чванов.

Фото предоставлено Н.Турицыной специально для журнала «Клаузура».