Самое первое впечатление у меня от посещения этого театра, когда я ещё не был с ним близко знаком и не был его автором осталось «не очень»… может быть, так и не начинают писать о предмете, который тебе по крайней мере нравится, но – это именно так.

Дело вот в чём.  Позвонил мне мой давний соавтор и добрый друг композитор Александр Кулыгин и просил выручить… написать либретто мюзикла и быстро написать, потому что… очевидно, кто-то подвёл его и театр, в котором он был музыкальным руководителем, или в срок не уложился, или не то качество оказалось материала заказанного… не знаю, не вдавался в подробности… после позвонил я Художественому руководителю Музыкально-драматического театра под управлением Геннадия Чихачёва и поехал к нему на свидание…

Здание заводского вида «архитектуры» ранних 60-х нашёл быстро, посмотрел афишу у входа, вошёл и… был остановлен вахтёром – как полагается… предъявил документ творческого Союза  Писателей – не годится. Объяснил, что писатель, что иду к главному режиссёру, художественному руководителю – не годится, предъявил докумен Союза Театральных Деятелей, мол, тут театр, и я по этой части, а не на завод – не годится… На что этому стражу (как и любому советскому начальству) интеллигентишки всякие… «Мало, кто тут ходит!» – прохрипел мне толстомордый охранник. «Паспорт! Звони! По местному…»- потребовал он панибратски на «ты»!

Позвонил, хотя вход то не служебный – вот касса, вот гардероб, и лестница куда-то наверх зовёт… безмолвный помощник в форме появился и наблюдал за мной – к чему бы придраться… да, я стоял у стеклянной двери, смотрел на унылые кварталы новостройки кругом и подмывало меня уйти отсюда, не выказывая своего раздражения и не тратя нервы даже на воспоминания… сколько этих «не пущать» довелось пережить мне… Один образованный, умный и благорасположенный ко мне очень высокопоставленный чиновник объяснял мне при определённой ситуации, когда мы пытались открыть свой театр, и ходил я по начальству, — «Никто тебе «нет» не скажет, помогать даже будут, но… систему ты не одолеешь… ничего не выйдет!» Советская власть была ещё в полной силе. Он знал, что говорил… правда, ошибся – вышло, но с какой кровью давался каждый шажочек…

А тут… уж и Советской власти нет…

Я бы не стал так долго повествовать о пустячном, вообще то говоря, эпизоде, да очень он показателен именно в связи с этим театром… ибо, как я узнал, уже удобно сидя в привычном театральном кабинете главрежа, театр вырос из самодеятельного клубного коллектива благодаря энтузиасту, теперь возглавляющему его, — Геннадию Александровичу Чихачёву. Для Советской страны ход обычный и естественный. Типичный, как тогда говорили.

Самодеятельность давала преимущества во многих отношениях (помните «Берегись автомобиля» Э.Рязанова) – можно было «проскочить» с репертуаром, хотя и там следили строго и, конечно, сверху… но можно было проще обойтись с гастролями и не только по стране, а, главное, за рубеж. В те «годы застоя» – это было пределом мечтаний: можно было кроме того, что свет повидать, приодеться и какие-то деньжонки привезти… а гастроли… устроить по обмену: театр – на театр… возникали такие непонятные содружества, города побратимы, коллективы побратимы… все братались… лишь бы проскочить сквозь ушко железной сетки, огораживающей от мировой культуры страну…

Надо сказать, что таким путём возникшие коллективы, и не только театральные, добивались порой выдающихся успехов, становились гордостью страны и были востребованы, как знаменитый «Камерный Хор» под художественным руководством Владимира Николаевича Минина, профессора, Народного Артиста России. Я же помню ещё этот самодеятельный хор и Минина не Народного, а  концерты его не только пользовались успехом – билеты доставали, как всё в стране, по звонку и по записочке… или другой вокальный коллектив, тоже знаменитый – «Самоцветы», а «Машина времени»…

Так что Геннадий Чихачёв пошёл по уже проверенной дороге, но… ему, профессионально образованному режиссёру, спокойнее было бы просто устроиться в театр и жить от постановки до постановки, не заботясь ни о том, как удержать и чем заинтересовать актёров (они же в самодеятельности, значит, зарплаты не получают), где достать деньги на костюмы, а где репетировать? А этих «где»  и «как» столько, что они медленно поглощают время, терпение, может быть, уже и желание продолжать… и приходит: а плюнуть на всё, и «ну его к чёрту»!

Этот вышеупомянутый чиновник был прав: «Систему не одолеешь»!

Как же мы всё же выжили и что-то сумели сделать?  А вот и ответ – за счёт энтузиазма. Звучит высокопарно, а дальше ещё высокопарнее – за счёт неодолимой тяги к творчеству людей и готовности их на любые жертвы… а проще сказать: театр – такая заразная болезнь, по-моему, неизлечимая! Слава Богу, добавлю я и знаю, что то же скажут хоровики, и вокалисты, и художники… из самодеятельности вышло много людей, чьи имена… не будем сбиваться на старый стиль…

Нашёлся дядя, который понял выгоду иметь при заводе театр! (Тогда при Рыжкове – Павлове списывали, как в цивилизованных странах с налога деньги на культуру)…

Потому и не пускали меня, что если знать, куда повернуть после будки вахтёра, попадёшь в цех или склад хлебозавода! Вот ведь в чём дело! И не террористов боялись эти охранники, тогда ещё не добрались до взрывов домов, машин, автобусов, и микробы почтой не рассылали… боялись они, что сопру я торт или буханку хлеба! Несунами окружены были!

Что ж – каждому своё, если и тащили там, не знаю что, то уж не те, кто приходили в театр, или к Главному режиссёру, а мне поголодавшему в войну так, что корка хлеба часто бывала последней надеждой и спасением, так ни разу и не подумалось даже потянуться за чужой скипкой «черняшки».

И вот уже сложившийся колектив, намучавшись без своего дома,  а сколько таких профессиональных театров было по стране!? Не сосчитать – десятилетиями ютились по подвалам, а спектакли давали только на выезде – по клубам и заброшенным ригам в селе.. Намучавшись, натерпевшись, набегавшись по чужим сеням, этот театр вдруг обрёл бывший клуб хлебозавода! Сцену приспособили, и зал удобно расположили… а неудобства – о них, если писать, на доброе сил не останется…

Юго-юго восток Москвы – не лучшее место столицы. И «контингент» здесь не тот, что, скажем, на Тверском бульваре… но вот тут-то и сработал один из талантов Чихачёва: понять, как построить репертуар, чтобы зал был всегда полон… и где? В спальном районе… «Интердевочка» – тогда это было так смело! Не только для Чихачёва! Для страны, забитой ложью и фальшью с  софроновщиной махровым цветом пылающей на сценах… а потом «Анжелика – маркиза ангелов»…

И зритель пошёл в театр. А театр слушал зрителя и рос. Рос во всех отношениях, привлекая актёров свободой и перспективами, постепенно всё больше переходя в разряд самостоятельных не только коммерческих, но и творческих единиц…

Сегодня из тех, кто начинал вместе с Геннадием Александровичем, по-моему осталось… или осталась Татьяна Петрова, ныне Заслуженная артистка России, вынесшая вместе с ним все тяготы становления и все удачи, и неудачи на сцене.

Давайте послушаем самого Геннадия Чихачёва:

«Театр создавался в сложное время, в середине восьмидесятых… многие театры разорялись, исчезали, а мне помогла моя жадность!

Вот, например…

Были как-то на гастролях в Казахстане, заработали хорошие деньги, но всю сумму не раздали сразу актёрам, а положили в банк, получили проценты, потом на эти деньги купили прекрасные костюмы, сделали декорации — деревянный  Лувр построили для спектакля «Анжелика – маркиза ангелов»… вот теперь дожили до того, что заказываем себе костюмы… бывает и сложные, дорогие… оркестр в театре завели – не под фонограмму играем!»

Позвольте прокомментировать. Не со стороны зная театр, могу представить, какую силу убедительности внёс в дело Чихачёв! Коллективом единомышленников великий режиссёр Георгий Товстоногов называл такой, в котором одна мысль на всех… а так-то в жизни никогда не бывает… чтобы актёр потерпел и не получил заработанных денег, надо чтобы он так верил в театр, режиссёра, завтрашнюю удачу, это посложнее, чем игра ни бирже! Это талант впереди идущего!

И когда выбирал он для своей творческой жизни спальный район тоже прозорливо поступил, а может, и угадал, «учуял», что живущему здесь москвичу, далеко до центра, никогда не выбраться в театр. Только энтузиасты на это способны. Но раз так – Чихачёв решил поменять всё местами: театр пришёл к зрителю, пришёл и оказался нужным и желанным… правда, без громко имени, и правда, не такой мастеровитый, да зато не загнивший на обязательных официозных спектаклях, посвящённых то съезду партии, то юбилею Советской власти!

Театр оказался в положении любого театра маленького городка: он должен был часто давать премьеры, менять репертуар и постараться стать центром культурной жизни. Чихачёв шёл на это сознательно, и думаю, зажмурившись, потому что наверняка не знал, часто, очень часто, как поступить, чтобы не сбиться с пути…

Спектакль о наболевшем – «Ночевала тучка золотая» по повести Анатолия Приставкина не мог оставить равнодушным зрителя, который увидел на сцене себя, свои страдания, свою высоту и своё падение… потому что, кто же, как не они, были та страна, в которой такое творится!

И как было Чихачёву не поставить спектакль на самого себя? Почему? Да он удивительно в образе Сергея Есенина (только без дурной привычки), даже внешне очень похож на него… светловолосый, с голубыми глазами, а жизнь и стихи этого народного (не по званию, а по призыванию) поэта в зале нашли и понимание, и желание продолжать линию о русской истории, о России… и вслед за спектаклем «Хулиган и босоножка» пошли спектакли о Екатерине II, о Петре I…

Тяга к музыке главного режиссёра видна в каждом его произведении на сцене и постепенно привела к жанру мюзикла. Да и начал то он с водевиля Ф.Кони «Девушка-гусар». В театре идёт он в новой редакции под названием «Так любят только гусары»  — в главной роли Геннадий Чихачёв…

— Выгодно? – Спрашиваю, — Одновременно Вы и Директор, и Главный режиссёр, и актёр, три зарплаты себе начисляете?

— Да уж! – Смеётся Геннадий Александрович! – Кабы! А на самом деле выгодно: когда платить нечем зарплату, сразу на троих и экономлю, а то кто бы ещё терпел то?! – В чувстве юмора ему не откажешь. Поэтому и на сцене много юмора во всех его новых работах мюзиклах «Золушка», «Я вас люблю и обожаю» (по пьесе А.Н.Островского»Женитьба Бальзаминова»), «Каменный цветок»(по мотивам сказов П.Бажова), «Пираты и призраки», «Мирандолина», «Человек –амфибия» (По одноименному роману А.Беляева)… названия наводят на мысль, что только неординарный человек мог найти своё решение в таких известных, порой даже заезженных сюжетах, чтобы осуществить их на сцене… зрителя не обманешь… он теперь всё видел, и всё знает – в каждом доме телевизор… на плохой спектакль его не затащишь, а тут билеты вперёд на три месяца распроданы, и от метро лишний билет спрашивают перед спектаклем!..

Что ж так благостно получается, уважаемый читатель? Вы мне уже не верите? Зря. Недостатков нет? Я этого не говорил… я о достоинствах…

В моём раннем литературном существовании повезло мне очень – встретил я удивительных своим талантом и щедростью людей… один из них был замечательный Лев Абрамович Кассиль. Одно из его изречений стало правилом моей жизни: ценить человека по его достижениям, а не провалам, и поэтому «я не могу Вас научить писать, — говаривал Кассиль, — я могу только показать Вам, что у Вас хорошо, а Вы сами остальное сделайте так же!»

Я уверен, что Чихачёв видит, что у него хорошо, да как остальное дотянуть?! Театр у него музыкально – драматический, репертуар обширный, деньги на постановку – мизерные, а туда, в эти суммы и автор пьесы, и композитор, и художник, и костюмы, и декорации, и даже ноты расписать — всё входит, и повторяться не хочется, нельзя – не придут зрители!..

Так что: какими глазами смотреть! Театр старается и… выигрывает!

Не уверен, что выигрывает так же много сам режиссёр, потому что пришлось ему отказаться, например, от карьеры киноактёра, а начинал он удачно, снялся успешно в двух фильмах, один из них в 1985 году получил Госпремию – «Семеро солдатиков».

Да и не так Геннадий Чихачёв благостно улыбается, как на фото, когда забыв обо всяком творчестве, рвётся на хозяйственной ниве – это незаметно, неблагодарно, малоэффективно, но «если не я, то кто?» И он делает, что-то сверх возможностей, потому что для себя – т.е. для своего любимого театра…

А под конец, чтобы меня уж совсем обвинили в предвзятости по отношению к режиссёру (а это именно так) – о несомненной большой удаче театра. Не только театра Чихачёва – вообще театра.

Детский спектакль – трудное дело. Малейшая фальшивая интонация – провал! А в этом театре не один спектакль – их половина, или большая половина, как говорят, — спектакли для детей. Все весёлые, все музыкальные, все яркие, все динамичные и красивые. Актёры молоды в театре, ещё не забыли детства, а те, что постарше – сейчас появились и такие – на своих детей и внуков смотрят, когда те на спектакль приходят, и вдохновляются ими! А потом мальчишки и девчонки просятся в театральную школу открытую при театре, они тоже уже заразились сценой и, как многие в детстве, мечтают стать её полноправными жителями. Станут или нет? Да скорее всего, что не станут… единицы, пожалуй, но какое счастье прожить всё это театральное, сказочное, волшебное в детстве и остаться театралом навсегда!

Вот дети идут в театр валом! И классами со школой, и с мамами – папами, и сами! По пять – шесть раз на «Пираты и призраки», как на любимый фильм. Недаром Чихачёв гордится, что к нему, на окраину теперь везут зрителей на детские спектакли со всей большой Москвы. Он говорит: «Что делают, что делают! Просто на люстрах висят!» Зал, действительно битком (маловат он уже стал) и в будни, и в выходные, и днём, и вечером…

Театр заметили в городе, теперь труппа готовится к новоселью. Уже переехали – ремонт идёт.(Вахтёров оставили заводу).  Недалеко, здесь же, в этом районе… писать легко, а сколько крови потратил Чихачёв на то, чтобы получить этот кинотеатр, (зрительский сарай советского образца. Совершенно не приспособленный для театрального дела), превращённый молодыми капиталистами в коммерческий содом! Сколько обиженных — выселяют! Какие деньги тут крутились – и вот пришли нищие актёришки и что? А ничего… Может быть, Россия оживать начинает? Ой, как хочется поверить… сам мэр Москвы Юрий Лужков приложил руку, чтобы театр крышей обеспечить…

Для самых, самых – «Ну, волк, погоди!», «Теремок», а для подростков «Пираты и призраки», а для тех, кто ещё постарше – про любовь: «Золушка» и «Человек –амфибия» и уж для взрослых новый спектакль «Дон Сезар де Базан» по мотивам пьесы Ф.Дюмануара и А.Деннери.

Удача спектакля – удача его автора, Чихачёва, да ведь недаром говорят, что хорош тот экспромт, который хорошо подготовлен. Ничто не растёт на неудобренной почве. Поливают чихачёвскую театральную межу и актёры, и рабочие мастерских и сцены, и художники и костюмеры, и авторы-драматурги, и композиторы, с ним сотрудничающие, п`отом, не выдуманным, настоящим, потому что единомышленники, на самом деле, богаты не одной мыслью на всех, а одной целью – удача, успех – хороший спектакль!

«Сделаем лирическое отступление». Пишут журналисты о таланте режиссёра. Пишут о таланте театрального художника, изредка несколько фраз о талантливом и заботливом директоре театра… а часто ли найдёте статью, а не поверхностное упоминание о том, что вот, мол, в одном лице и то, и другое, и третье – все эти качества в одном человеке. Я не буду сетовать, что это совмещение несомненно отрывает время и силы от основного творчества! А что основное? Уверен, что не сойдись все эти ипостаси в Чихачёве, не бы того театра, который он построил и, главное, будет ещё совершенствовать и улучшать всю жизнь – такой это человек, по-моему, предвосхитивший наступившие годы, почуявший своим театральным талантом, что так или никак, чтобы сделать СВОЙ театр, начиная от первой ступеньки входа и до аплодисментов, распирающих зал. Я знал нескольких таких масштабных, небывало преданных своему делу – не хочет писать рука – руководителей – нет, творцов! И кроме настоящего победного успеха в них была неудовлетворённая удовлетворённость сделанным, потому что ещё надо вот это и это, и это… и всё самому, чтобы не было потом беспокоящих душу заноз: поручил а не так получилось, упустил, а теперь доделывать. Без этого не бывает – главное видеть и чувствовать это вот именно тем уже упомянутым театральным чувством.

Отцовское беспокойство за свой театр не каждому понятно со стороны, Геннадий Александрович человек сдержанный и не открывается сразу малознакомому, но я знаю Чихачёва уже так давно, что понимаю многое с полуслова и полувзгляда!

Да, сделал Чихачёв свой театр — свой почерк, свой репертуар, свой дом – и какой!

Мне бы сейчас перечислить все имена актёров, балетной труппы и руководителей, балетмейстеров, художников, хормейстеров… простят они меня, я уверен, мы с ними дружим, уже не один спектакль сделали… не назову кого-нибудь – обижу, да вообще, разговор то сегодня о Чихачёве. Я ему признателен за то, что привлёк он меня к работе, втянул в своё дело, и поверил я, что ещё бывает энтузиазм без кавычек, вера без оглядки и любовь навсегда.

А беспокойный режиссёр всё равно над всем один, и новые спектакли для детей –»Басни дедушки Крылова» с музыкой Б.Будницкой, для взрослых «Бесприданница» с музыкой А Кулыгина.

Вот так случается порой с материалом уже опубликованным: надо его дописывать! Что я и делаю Потому что возглавляет теперь театр Заслуженный артист России, заслуженный деятель искусств России, професор Геннадий Александрович Чихачёв, и само здание театра – обзавидуешься: два зала, репетиционные залы, мастерские, и Чихачёв гордо говорит об этом, «А машинерия какая, оборудование – ни у кого такого нет!» И я добавляю: а оркестр у вас какой и дирижер Владимир Янковский – тоже поискать ещё – классный! «А какой у нас задник – единая плазма!» Гордо помогает Чихачёв, А какой репертуар и труппа… ну, ещё и ёщё….

Вот почему я не стал вместо старого размышлизма писать новый, чтобы было с чем сравнить, чтобы те, кто придут в новое помещение этого замечательного театра, чтобы молодые актёры, работники этого театра, зрители знали, что во всё это вложена жизнь Художественного руководителя Геннадия Чихачёва. А в Москве и не называют этот театр его официальным именем, а просто говорят: идём на спектакль к Чихачёву, поставили у Чихачёва, этот спектакль идёт у Чихачёва – по-моему – это высшее признание…

Вот ещё один впечатляющий штрих: театр посетил мэр города Сергей Собянин. И о чём ему вроде бы в шутку, а на самом деле очень всерьёз сказал Чихачёв?

Скоро рядом с театром, буквально в пятидесяти метрах откроется новая станция метро, так нельзя ли сделать один выход прямо в театр, чтобы зрителю было удобно в любую погоду:  сделайте, мол один выход! С платформы прямо в театр! Ну, какая же шутка. Уверен, что зритель валом пойдёт сюда, приедет со всех концов Большой Москвы, потому, что это здорово! Интересно! Потому что каждый просмотренный спектакль остаётся в душе и сердце и хочется снова и снова прийти в гости к Геннадию Чихачёву!

А я бы добавил ещё, вношу своё предложение: назвать станцию, как пишется в электронном адресе театра: ЧИХАЧЁВКА. Сразу так назвать, чтобы потом не переименовывать.

Михаил Садовский

вторник, 19 февраля 2002 — суббота, 29 ноября 2019 года гг.