Есть ли нечто скрипичное в переборе морских волн, в плавных накатах их на берег?

Айвазовский в детстве самостоятельно научился играть на скрипке, рано раскрывшись своей одарённостью…

 Есть брюзжание эстетов: мол, фи, Айвазовский, сплошная морская патока…

 Есть – любовь и признание миллионов, называющих мастера среди любимых художников.

Истина, вероятно, где-то между, но факт остаётся

фактом – самый известный русский маринист – именно Иван Айвазовский.

Первый рисунок парусника – углём на стене – появился, когда мальчику было 8 лет; родители, несмотря на небогатую жизнь, поддержали сына, купив ему бумагу и карандаши; и море стало распускаться детскими цветами мечты и чистоты.

 Феодосийский архитектор Я. Кох первым обратил внимание на дарование мальчика, давал ему уроки, рекомендовал феодосийскому градоначальнику – при помощи которого Айвазовский был зачислен в феодосийское уездное училище.

 … «Хаос. Сотворение мира».

Но море четко бушует на картине: оно раскрывается чашей, серея и переливаясь оливковыми тонами, соединяется с небесным пределом, готовя приют будущей жизни.

Айвазовский не мыслим без моря: оно ближе ему, кажется, чем земля.

О чём мечтал мальчик, играя на скрипке в кофейне?

А так зарабатывал будущий художник в детстве, где и море другое, и небеса…

О совершенстве моря, выплеснутого на полотна, быть может?

В 1833 году Айвазовский приезжает в Петербург – учиться уже всерьёз.

Сюжет условен: в картине «Наполеон на острове Святой Елены» он является предлогом для написания волн: волн, словно говорящих на праязыке: письмена которого напоминает кромка пены, оставляемой на берегу.

А Наполеон…он и так занимал слишком много места в истории, чтобы такое же уделять ему в пространстве картины.

Айвазовский не работал с натуры: он писал море своей памяти: бесконечное, разное, играющее бесчисленными тонами и оттенками: винного цвета, оливкового отлива, благородного звучания вечности.

Константинополь покорил художника – он пишет серию работ с видами города.

В 1850 году создаёт самую известное полотно «Девятый вал».

Отчаянье горстки людей на уцелевшей мачте, которых смоет, едва ли выживут; и – прозрачная зеленоватая роскошь волн: неистовство вихрящейся стихии, словно любующейся собой…

 Витки и виражи жизни и смерти безразличны ей – бессмертной.

Много бурь, но и много покоя, и мерцающая в неаполитанском заливе ночь распускается волшебно.

Айвазовский рисовал флот: лентами его живописи отражены наиважнейшие сражения: Наваринский бой, Чесменский бой, Синопский бой.

 Море его бушует, спокойно, глядится в зеркало небес; море его живёт, выплёскиваясь из рам величественной вечностью, которую так чувствовал самый знаменитый русский маринист Иван Айвазовский.

  Александр Балтин

фото взято из открытых источников