Новое
- Александр Полежаев (1804 -1838) — русский поэт первой трети XIX века
- Хвала во имя и хвала вопреки
- «Сидони в Японии» — сказка или быль?
- Русский поэтический канон: век ХХ, гамбургский счёт
- Владивосток – столица ДВ. Ляля Алексакова выпустила клип посвященный родному краю
- Великая миссия Кшиштофа Кесьловского
Александр Ралот. «Роскошные женщины создают себя сами». Рассказ
17.09.2024«Киса покрасил усы и шевелюру в «радикально чёрный цвет»,
который не смывается вообще ничем. Контрабандный товар.»
***
«Всю контрабанду делают в Одессе,
на Малой Арнаутской улице»
Цитаты из книги: Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Двенадцать стульев».
Однажды я увидел на улице отвратительно раскрашенных людей – их грим состоял из странной смеси вазелина, муки, крахмала, крема и красного перца. Тогда я создал тональный крем сразу в 12 оттенках, чтобы каждая актриса могла подобрать свой.
Максимилиан Абрамович Факторович, он же — Макс Фактор
***
«Грим нельзя считать удачным, если он заметен. Он хорош, только если посторонний не может догадаться, что вы загримированы!»
Макс Фактор
1872 год. Городок Здуньска-Воля.
Царство Польское. Российская Империя
— Ну и шо ты на это скажешь? — женщина прижала к себе плачущий комочек, и, отвернувшись от мужа, стала его кормить младенца грудью.
— Скажу, что моя семья очень даже богата, у нас полным-полно сокровищ! И это наши дети.
— И у тебя хватит сил, чтобы прокормить всех семерых.
Ну и заодно твою бедную жену, немножко тоже?
— Не переживай, дорогая. Наш еврейский бог Яхве[1] даёт нам деток, значит, даст возможность их вырастить, иначе и быть не может, к тому же у меня есть работа на текстильной фабрике. Вот увидишь, хотя бы один из них обязательно станет знаменитым, мы с тобой будем им гордиться!
***
Семь лет спустя мальчишка по имени Макс уже стал приносить в семью кое-какие гешефты. Ему, несмотря на возраст, разрешили продавать в фойе театра апельсины и сладости. Через год, он уже с утра до вечера пропадал в аптеке, помогая местному провизору.
Однажды смышлёного мальчугана заприметил известный в городе косметолог и мастер по изготовлению париков.
С той поры, род занятий будущего покорителя женских сердец был определён окончательно!
***
Отпраздновав скромной еврейской трапезной своё четырнадцатилетие, уже не мальчик, а юноша — Максимилиан собрался отравиться к новому месту, во второй город империи, в Москву, дело в том, что ему там посулили «престижное» место помощника гримёра, и не абы куда, а в самый настоящий Большой театр!
Но осесть там надолго талантливому парню не удалось. Получил повестку и ушёл служить в армию. Четыре года из жизни юноши были безвозвратно вычеркнуты! Максимилиан переехал поближе к Москве — в Рязань.
1895 год
Именно в этом городе обосновался Макс и открыл собственное — первое дело, — маленькую парикмахерскую. Здесь же стал продавать, изготовленные собственноручно: самодельные румяна, кремы, духи и, конечно же, парики.
***
Случилось так, что в этот губернский город прибыла на гастроли, аж из самой столицы… императорская театральная трупа.
Прознав о местном талантливом самоучке, руководство труппы пригласило его поработать в Оперном театре Санкт-Петербурга.
Молодой человек, с завидным успехом делал макияж ведущим артистам.
Бывало, что приходилось работать аж самом дворце, в должности личного гримёра царствующей фамилии. Его труд хорошо оплачивался, также приносила немалый доход и реализация собственной качественной косметической продукции.
Девять лет спустя
— Мои дорогие домочадцы, к сожалению, я вынужден сообщить вам крайне тревожную весть, — Максимилиан дрожащими руками, извлёк носовой платок и вытер пот со лба, — надо уезжать… и как можно быстрее.
— Но почему?
— А как же наше дело?
— И куда нам ехать?
— А там на что мы будем жить?
— Наша родина Израиль, всё ещё принадлежит ненавистной Турецкой порте! Туда никак нельзя. К тому же там осталась только безводная пустыня.
Вопросы сыпались на него, со всех сторон словно из рога изобилия.
— Я всё понимаю, — Факторович сделал знак рукой, чтобы все замолчали:
— Причина для эмиграции — более чем весомая.
Знакомые, из высшего света шепнули мне, по секрету, что В Российской империи стремительно набирало обороты антисемитское движение.
— Но ты же вхож в царскую семью!
— Неужели они не в состоянии защитить одного бедного еврея.
Не унимались родственники.
— Александра Второго террористы взорвали прямо на улице средь белого дня. В столовую главного имперского дворца сумели пронести бомбу. Извините меня, но, если честно, они сами себя защитить не в состоянии!
Да вы это видите на улицах каждый день. Оставаться здесь — значит рисковать не только нашими деньгами, но и жизнями, — при этих словах, глава семьи вытер лицо и опустился на стул.
— Но как мы поедем? Тебя же не отпустят с работы.
— Ты же там, у них, незаменимый!
Домочадцы всё ещё не верили его словам.
— Я уже всё продумал и блестяще исполнил. Изготовил и наложил на лицо грим, придающий ему крайне болезненный вид, и на этом основании получил у врачей медицинскую справку. Оказывается, у меня открылась очень серьёзная болезнь, вылечить которую можно исключительно в Австрийской империи, а точнее, на водах, в Карловых Варах. Но надолго мы там задерживаться не станем, ибо отношение к нам, евреям, ненамного лучше, чем здесь, в России. При первой возможности переберёмся за океан, в благословенную Америку. Там наших соотечественников немало, да и брат с дядей, живущие там, авось не дадут умереть с голоду.
***
Из Чехии они перебрались в портовый Гамбург, а уже оттуда на пароходе отправились за океан, в неведомый Нью-Йорк.
Таможенная служба порта
Пожилой инспектор США в третий раз вчитывался в лежащие перед ним документы: Мак-то-ро-витч. Ро-ви-тч?!
— Язык можно сломать! С вами, евреями и прочими славянами одна морока! Навыдумывали себе непроизносимых имён и фамилий, а нам тут их читать и писать надо! Значит так! Записываю вас просто, по-нашему, чтобы всем понятно было! Отныне вы будете…э… Макс Фактор! И никак иначе! Всё, ступайте. И да поможет вам бог!
Мужчина молча кивнул. В данный момент его интересовало не это. Он пересчитывал в кармане мятые купюры их новой страны. Хватит ли четырёхсот долларов, чтобы заплатить все необходимые пошлины или нет?
***
в 1906 году, в городке Сент-Луис, Максимилиан сумел открыть свой первый салон.
Из воспоминаний Бастена:
«Люди, в чьих домах не было водопровода, могли помыться в подвале Макса за 25 центов, а наверху побриться и постричься, даже сделать маникюр или процедуру для лица»[2].
НАПИСАТЬ КОММЕНТАРИЙ