Когда на экраны несколько лет назад вышел фильм «Искупление» Atonement (2007), от Киры Найтли нельзя было оторвать глаз: тоненькая, грациозная, красивая, порывистая, неземная просто героиня. История происходит на фоне старинного аббатства, английского поместья. Кадры – безумно красивые. Желто-зеленые, акварельные. Замедленное действие. Фонтан, осколки, зелень травы, музыка. Совершенное наслаждение. Кира Найтли – удивительная находка, конечно, своей скромностью, аристократичностью, хрупкостью. Эта хрупкость во всем, прежде всего, в сдержанности, скромности. Это в Англии ценится до сих пор, потому что уверенность – признак другого класса. И хотя англичане бесспорно отрицают свою классовую систему, в искусстве она часто действует еще с большей силой. В том же фильме играет Джуно Темпл (ту самую рыженькую пострадавшую девочку), и, пересматривая фильм, я все вспоминаю, как ее отец, Джулиан Темпл, приглашал нас в гости.

Мне, впрочем, запомнились вовсе не клипы Джулиана о Sex Pistrols, или, например, последний его фильм, «Лондон – Вавилон», а его фильм о французском режиссере Виго («Виго»), или «Пандемониум». Фильм этот об английских поэтах Кольридже и Вордсворде, об их взаимоотношениях. Озерный Край – недалеко от Ланкастера. Там – чистейшие озера и поля. А Озерная школа, это основополагающая веха литературы, это и Китс, и сам Вордсворд, и Мэри Шелли, и Байрон. Хотя последние больше романтики.

В Озерном Крае находится знаменитый Dove Cottage, где жил Вордсворд, со своей женой, детьми, сестрой. Сестра Дороти написали милые воспоминания, которые до сих пор продаются в местном магазине. Смешные, наивные. Там она фиксировала то, что семья делала каждый день. По сути для характеристики дневника очень подошли бы слова Нины Берберовы, классика русской литературы серебряного века о схожем дневнике, который вела Вера, жена писателя Ивана Бунина. Что-то такое, похожее на, Анастасия Петровна приехала, пиона расцвела. Анастасия Петровна уехала. Пиона завяла. Берберова фиксирует – бойтесь попасть в ее дневник! Вот такой дневник вела и сестра Вордсворда.

Вордсворды жил довольно бедно. Вальтер Скотт, шотландец, владелей дивного замка, гостивший у них, вечерами убегал прямо из окна в паб, чтобы съесть хотя бы сосиску. Жил здесь и знаменитый Де Куинси, тот самый, который написал Confessions of an Opium Eater, книга – революционная и очень красивая, поэтическая. Кстати, и мудрая тоже, потому что всему злу поставлен приговор, а не брошено – вот вам и живите как хотите!

Вордсворд славен стихами о нарциссах, полях, небе. Он – классик:

Как тучи одинокой тень,
Бродил я, сумрачен и тих,
И встретил в тот счастливый день
Толпу нарциссов золотых.
В тени ветвей у синих вод
Они водили хоровод.

Кольридж – как Байрон! Другой! Это новое в поэзии на тот момент, революционное. Кольридж — романтик! Собственно, вот об этом и фильм Джулиана! Кольридж читает своего Кубла Хана, декламирует ее, поэму, которую под опиумом пишет во сне. Красивую! Мощную! Очень короткую. Потом эту поэму переводит в России Константин Бальмонт, такая она красивая. О Великом Хане, который видит во сне чудо. Что или кого? Дьявола! В поэме возникает дьявол! Романтический, жуткий!

Сюда, скорей сюда, глядите,

О, как горят его глаза!

Пред песнопевцем взор склоните,

И этой грезы слыша звон,

Сомкнемся тесным хороводом,

Затем что он воскормлен медом

И млеком рая напоен!

— Сэмюэль Тэйлор Кольридж, 1798

Кольридж – самый известный и сильный поэт романтической эпохи. Известен он при жизни не был, что вполне понятно и объяснимо. Байрон помогал ему опубликовать «Кубла Хана», но, в общем-то, судьба Кольриджа на литературной сцене была предрешена.

Так вот, Джулиан сделал фильм о взаимоотношениях Вордсворда и Кольриджа, о том, как они поехали из Озерного Края в Сомерсет, и вот там, на фоне этой драматичной природы. Спорили друг с другом, создавали – вместе. Это один из самых ярких эпизодов в фильме «Пандемониум», когда Кольридж – его играет известный американский актер – бежит по склону горы к морю, в своем открытом английском пальто. А это не простое море. Северное! Это невероятное зрелище, когда в Англии вы приезжаете на такое вот море. Оно подчиняется приливам и отливам. Оно – мощное! Лавина вдруг – раз, и море идет на прилив. Еще две минуты назад не было воды, а теперь – сплошь! А, когда оно отступает, это море, то остается — грязь, чернота. Что проступает оттуда? Из моря? Когда-то известная английская писательница написала – «осколки чьей-то жизни». Потому что и в море, и в Темзе, под илом, под этой «грязью» — целые поколения, вплоть до римлян. Англия ведь старая страна.

Когда я была в Сомерсете, как раз вышел фильм об Айрис Мэрдок «Айрис». Айрис Мэрдок не стало. Джона Б., мужа писательницы, осуждали. За то, что он, простой преподаватель английской кафедры, осмелился рассуждать о ее жизни, да еще написать две книги со всеми подробностями! Фильм «Айрис» создан по двум его книгам, в которых молодая Айрис – Кейт Винслет, а уже в возрасте Айрис – Джуди Денч.

Сомерсет, Северное Море, недалеко Бат. Это уже в сторону Уэльса. Совсем другая Англия.

Фильм и книга «Искупление» — Лондон, и — другие поместья совершенно.

… Книга «Искупление» Иэна Макьюэна (2001) – тоже было событие. Нет, это не совсем классика, вернее, это — современная классика. И читаем мы ее со студентами на английском отделении Университета. Там тоже – дивная история любви, красивой, юношеской, эротичной. Сесилия — девушка из богатой семьи известного политика, и Робби —  юноша из «низшего сословия», сын садовника. Действие происходит до Второй Мировой Войны на фоне потрясающего английского поместья. У девушки Сесилии есть сестра младшая, безумно влюбленная в Робби. Сестра – неловкая, никакая. Да и влюблена она в Робби, по-детски, конечно, неправильно, недоразвито, не просто эгоистично, а — жестоко.

Справедливо. Любовь обнаруживает в человеке, и самое хорошее, и самое ужасное. Как на исповеди.

Письмо для Сесилии Робби тщательно готовит, но передает через Брайони ту версию, которую Сесилии видеть не позволялось. С очень откровенным признанием в любви. Робби долго мечтал встретиться с Сесилией, сочинял ей письма, которые медленно печатал на машинке (такая испарина и жара, что слышен рокот цикад на улицы, за освещенной комнатой). Ночью не в состоянии уснуть. Он принимает ванну, такую же, как в фильме «Английский пациент». (Английский колорит и незабываемый ужас! Старинная ванна в нетопленном веками помещении богатейшего дома!).

Время останавливается, зависает. Жара и снова — красоты поместья. В какой-то момент – сцена у фонтана. Сесилия тоже сердится на Робби, выходит из себя, теряет что-то важное, роняет в воду. Должна достать, раздевается, прыгает в фонтан. Одежда, взгляды. Брайони видит встречу со стороны, из окна. Как всегда, она – в ужасе.

Сесилия и Робби – влюблены друг в друга еще больше. Встречаются.  Впереди — райское наслаждение, чувства, любовь. Все это снова происходит на глазах у младшенькой девочки, которая, по какой-то причине, не может принять эти отношения. А дальше, по книге, еще одно событие. Совершается насилие, в котором задействованы уже совсем другие герои. Очень английский подход. Вскрыть, показать, не утаить.

Обвиняют во всем — Робби, так подумала, или придумала маленькая Брайони. Робби! Красивого, чистого, молодого, дивного, чудесного! В том, что он заинтересовался какой-то рыженькой девочкой! На девочке потом женится тот самый герой – соблазнитель (будущий Шерлок в знаменитом сериале). По фильму – во время войны — этот антигерой будет торговать шоколадом, наживаясь на несчастьях всего мира, почти как брат Холдена в «Над пропастью во ржи» Сэлинджера.

А бедный Робби попадает в тюрьму. Удар за ударом. Война. Страшная, жуткая, показанная также точно, как об этом писал Хемингуэй.

Герои Сесилия и Робби встречаются снова. Мы видим госпиталь и совершенно другой антураж. Робби освобожден досрочно, он отправился на фронт, во Францию, а потом оказался в госпитале. Там, где Сесилия и Брайони работают медсестрами.  Встречи Сесилии и Робби трогательные, дивные, прекрасные. Она так грациозно появляется, говорит, двигается, в какой-то момент перебегает улицу и исчезает. Стремительно, легко, совершенно незабываемо и обворожительно.

В какой-то момент снова появляется тема Брайони. Мы видим ее очертания, облик, сомнения. Она узнает о свадьбе той рыженькой девочки, того ужасного с шоколадом, понимая, что напрасно оклеветала Робби.  Понимает ли она это, до конца?

С нарастающей скоростью мы видим пласт современности, то время, когда Брайони играет легендарная Ванесса Редгрейв (так и вижу ее отца, который был тем самым Эрнестом в знаменитом «Как важно быть серьезным» по Оскару Уайльду, «a hand bag?” – сцена интервью Эрнеста и матери невесты).

Итак, Брайони — известная писательница, рукопись которой все время отвергали. Она все пишет роман, как будто бы исповедуясь в том, что оклеветала невинного молодого человека, наблюдая за его свершившимся счастьем.

Но самое страшно не в этом! Дело в том, что Брайони сочинила не только начало романа, который не приняли к публикации. Она, оказывается, придумала и возможность новой встречи Сесилии и Робби во время войны в госпитале. Этой встречи в госпитале на самом деле так и не было, Сесилия погибла в метро во время бомбежки, Робби погиб на фронте.

И вот, зритель видит, как это происходило. Как красивый, молодой человек погибает заживо, лежит в окопе, в ледяной воде, произнося имя Сесилии, из последних сил глядя на ее фотографию.

Жуткий контраст – красоты, любви, радости, лета и – войны, жестокости, смерти. Ужасающая тема несостоятельной писательницы, никчемной, маленькой девочки, не знающей ничего о жизни, трусливой, никому не нужной, считающей, что любовь — это создание ее воображения. История так напоминает демиурговские мотивы, часто встречающиеся в литературе.

Страшно становится и от непридуманной войны. Без нее не было бы смысла смотреть этот фильм, да и писать книгу. Война и зло, которые в этой художественной реальности разрушают все. Все светлое, доброе, счастливое. Оба героя так красивы, так молоды, так искренни, так грациозны. Поверьте мне, пожалуйста, что найти подобных героев для кинематографа – все же очень непросто. Вы погружаетесь в этот дивный сон, чтобы проснуться, и увидеть настоящее лицо войны, страшное, без прикрытия. Без этих реалий, наверное, невозможно, донести до современного читателя, что-то об этой жизни и о ее ценностях.

Любовь не может быть насилием, тщеславием, эгоизмом. Это было бы смешно, не правда ли? Ни недоразвитый автор, сочиняющий роман и подглядывающий за возлюбленными, ни военные и адская компания военных действий, ни глупый парень, чью роль играл будущий Шерлок, не могут противостоять себя красоте английского пейзажа и грациозному облику Киры Найтли. Мне кажется, что последние кадры фильма, когда он и она – бегут вдоль моря – а потом — сливаются в одно. Молодые, любящие друг друга. И этот мир.

Нина Щербак